Джон Превас - Клятва Ганнибала. Жизнь и войны величайшего врага Рима

По велению жрецов знатные семьи были вынуждены принести в жертву пятьсот своих детей, чтобы умиротворить Ваала, поскольку, как утверждали служители культа, бог был разгневан из-за того, что ранее аристократия пыталась «обмануть» его, принося в жертву детей рабов вместо собственных [10] Cambridge Ancient History, Volume VII, Part II, pg. 515. . Ни в одном другом обществе Древнего мира человеческие жертвоприношения не практиковались в таких масштабах и с такой частотой, как в Карфагене, и ни один другой случай не вызывает у современных историков большего интереса и более жарких споров. Древнегреческие и древнеримские историки приводят сведения о детских жертвоприношениях у пунийцев, и, хотя они единодушны в осуждении этой практики, время от времени и в греческой, и в римской культурах совершались человеческие жертвоприношения в критических обстоятельствах [11] Во время Троянской войны Ифигения, дочь микенского царя Агамемнона, была принесена в жертву богам в портовом городе Авлида, чтобы те послали попутный ветер кораблям, идущим к берегам Трои. В то время как Ганнибал стоял у ворот Рима, римляне сожгли две супружеские пары — греков и галлов, чтобы боги спасли город. .

В источниках нигде не упоминается, что в этом случае детей или взрослых приносили в жертву божеству. Тем не менее, сама атмосфера должна была быть ужасающей, особенно для девятилетнего ребенка, поскольку внутри храма страшный бог Ваал возвышался в виде огромной железной печи, отлитой в форме статуи, внутри которой жертв сжигали заживо.

В те времена Испания была известна как Иберия, и в течение нескольких последующих десятилетий Гамилькару удалось завоевать большую часть ее южных территорий вдоль Средиземноморского побережья. Он установил свою власть над землями племенных сообществ, которых пунийцы, как и древние греки, считали варварами. Существовали две основные группы племен — кельты и иберы, во многих частях Испании смешавшихся в единый воинственный народ, известный как кельтиберы. Это были сильные, храбрые и импульсивные люди, но им недоставало дисциплины и согласованности действий. Они яростно защищали свои дома, но были не способны объединиться с соплеменниками и победить организованную и более опытную захватническую армию вроде карфагенской. У местных воинов были превосходно выкованные мечи — самые совершенные в античном мире, и по сей день испанские клинки продолжают служить эталоном непревзойденного качества.

Гамилькар использовал эти племена для любых нужд — и как рабочую силу, и с целью пополнения своих африканских армий и отрядов наемников. На территориях, находившихся под не посредственным управлением Карфагена, членов этих племен напрямую рекрутировали в армию Гамилькара, тогда как в неподконтрольных ему землях люди Гамилькара завлекали варваров обещаниями огромных богатств и воинской славы. Усилиями карфагенских полководцев многие представители этих диких племен превратились в дисциплинированные отряды конницы и пехоты.

Подчинив большую часть варваров на юге и востоке Испании, Гамилькар приступил к освоению природных богатств этого региона. Лишь северные земли остались ему неподвластны, и за последующие 20 лет, с 238 по 218 г. до н. э., сначала сам Гамилькар, а затем его наследники — Гасдрубал и Ганнибал, построили в Испании империю, более обширную и богатую, чем та, которой раньше располагал Карфаген на Сицилии, Сардинии и Корсике. Испания фактически становилась вотчиной Баркидов по мере того, как они основывали новые города на восточном побережье: Картахену, или Новый Карфаген, Барселону, «лагерь Баркидов», а также Гадес (Кадис) на юге. Как и задумывал Гамилькар, империя развивалась в экономический и военный плацдарм для новой войны против Рима.

Серебряные и золотые прииски Испании послужили гарантией успеха своим новым африканским хозяевам. Власть и богатство Гамилькара настолько усилили его влияние в Карфагене, что лишь немногие сенаторы осмеливались открыто критиковать или оспаривать его решения. Значительная часть испанских богатств потекла в Карфаген, что лишь упрочило поддержку Гамилькара в народных массах и заглушило голоса его оппонентов в сенате. Гамилькар Барка был не просто богат — он обладал большей властью, чем кто-либо за всю историю Карфагена. Он фактически стал царем.

Во многом благодаря усилиям Гамилькара в освоении испанских ресурсов финансовое положение Карфагена улучшилось, и уже через одно поколение город вернул себе большую часть былого богатства и престижа в античном мире — что не могло не привлечь внимания римлян, которые только приступили к созданию империи и быстро разглядели ее преимущества. Новоприобретенные за счет Карфагена Сицилия, Сардиния и Корсика лишь подогрели их аппетит. Рим заключил союз с процветающим греческим полисом Массилия (современный Марсель), контролирующим небольшие фактории и торговые пути вдоль Средиземноморского побережья Франции и Северной Испании. Одной из таких торговых факторий был Сагунт, современный Сагунто, остатки крепостных стен которого сегодня можно увидеть всего в нескольких километрах к северу от Валенсии, на вершине холма, возвышающегося над морем.

Среди жителей Сагунта была небольшая группа, активно выступавшая за установление более тесных связей с Гамилькаром и Карфагеном. Это так беспокоило правителей города, что они обратились к римлянам с просьбой отправить к Гамилькару делегацию и узнать о его намерениях в отношении Сагунта. Тот принял посланников и поспешно успокоил их, уверяя, что ему вполне достаточно южной части Испании и он не намерен продвигаться на север. Вернувшись в Рим, послы доложили сенату, что хотя бы на какое-то время им удалось заручиться обещанием Гамилькара оставить Сагунт в покое. Теперь сенат мог заняться более насущными для Рима проблемами, а именно управлением новыми провинциями (Сицилией, Сардинией и Корсикой) и нарастающей угрозой со стороны галльских племен на севере Италии.

Галлы, населявшие долину реки По на севере полуострова, были причиной головной боли для римлян с 390 г. до н. э., когда они пошли на юг и опустошили столицу Республики. В стремлении во что бы то ни стало удержать галлов на севере Италии римляне основали два крупных укрепленных пункта — Кремону и Плацентию (современная Пьяченца). В 225 г. до н. э. между римскими поселенцами и галлами вспыхнул яростный конфликт, завершившийся к 222 г. до н. э. без успехов для какой-либо из сторон. Риму с трудом удалось установить временное перемирие, которое продлится ровно до того момента, как Ганнибал перейдет Альпы и вторгнется в Северную Италию. Другой заботой Рима в те времена были пираты из Иллирии (Албании), совершавшие рейды вдоль Адриатического побережья. Римский флот был вынужден постоянно пресекать их набеги, в то время как сухопутные войска настороженно наблюдали за Македонией, становящейся все более опасной под руководством молодого и агрессивно настроенного царя Филиппа V. Позднее галлам и Филиппу предстоит сыграть свою роль в борьбе Ганнибала против Рима.