Джон Превас - Клятва Ганнибала. Жизнь и войны величайшего врага Рима

Сенаторы удалились обсудить свои дальнейшие действия, оставив послов в ожидании. Все пришли к мнению, что, поскольку война в Испании практически выиграна, а легионы Сципиона заняли доминирующие позиции в Северной Африке, Карфаген находился в отчаянном положении и потому просит о мире. Римляне знали или, по крайней мере, догадывались, что за Ганнибалом и Магоном уже послали гонцов и что пунийцы пойдут на любую хитрость, лишь бы оттянуть время до их возвращения и ослабить римский натиск. Многие сенаторы выступали за то, чтобы Сципион продолжал военные действия в Северной Африке, и отказывались идти на какой-либо компромисс с Карфагеном до тех пор, пока Ганнибал и Магон остаются на итальянской земле. Как только Риму стало известно, что Баркиды покинули Италию, сенат ратифицировал мирное соглашение на условиях, сформулированных прежде Сципионом.

Римляне двояко отнеслись к известию об отплытии Ганнибала. С одной стороны, они были рады, что им удалось изгнать его из Италии — уже появлялись первые признаки экономического восстановления страны. С другой же — римлян беспокоило его влияние на ход военных действий в Северной Африке. В честь изгнания своего злейшего врага и в надежде заручиться поддержкой богов в кампании Сципиона в Ливии были устроены игры и жертвоприношения в Большом цирке ( Circus Maximus ) — ипподроме, располагавшемся в долине между холмами Авентин и Палатин, где проходили состязания на колесницах и устраивались массовые представления. Однако дальнейшие планы Ганнибала в Африке не переставали волновать римлян. Сципион-младший пользовался поддержкой далеко не всей римской аристократии, и некоторые сенаторы сомневались в результатах возможной битвы с Ганнибалом. Сципион был слишком молод, и его победы в Испании и Северной Африке еще не делали его равным Ганнибалу полководцем. Еще не зная о кончине Магона, сенаторы опасались, что Сципиону придется противостоять сразу двум опытнейшим военачальникам, командовавшим закаленными в боях ветеранами. Немало консулов пало в сражениях с Баркидами на полях Италии и Испании, и в руках пунийцев было больше трофейных римских стягов, чем легионов в армии Рима на тот момент. Не весь сенат единодушно поддерживал Сципиона: целая фракция, традиционно настроенная против его семьи, мечтала сместить Публия с поста консула и поставить на его место своего кандидата. Перед смертью бывший диктатор и уважаемый советник сената Квинт Фабий предостерегал соотечественников, что Ганнибал, защищая свой дом, будет еще более страшным противником, чем он проявил себя в Италии [129] Там же. Гл. 28. . И хотя Баркид покинул полуостров, многие сенаторы понимали, что война еще далека от завершения.

Сходные опасения в отношении Ганнибала высказывали и аристократические фракции в Карфагене. Если в Риме некоторых заботила молодость Сципиона, то в карфагенском сенате нашлись такие, кто считал Ганнибала слишком старым. Признавая его заслуги, они были крайне обеспокоены потерей Испании и тем, что 15-летняя война не принесла ничего, кроме тщетных усилий и потраченных на кампанию в Италии ресурсов. Сципион наголову разбил армии Гасдрубала Гискона и Сифакса всего в нескольких километрах от Карфагена, и дальнейшие поражения неминуемо означали, что условия мира станут намного жестче нынешних. Карфаген будет захвачен, разграблен и сожжен дотла. Сенат разделился на тех, кто стремился немедленно заключить с Римом мир и сохранить свое имущество, и не менее настойчивую и влиятельную фракцию, выступавшую в поддержку Ганнибала и за продолжение войны.

Когда карфагенский флот отплыл от берегов Италии, Ганнибал в последний раз взглянул на земли, которые разорял много лет. Должно быть, это был самый горький момент в его жизни. Ганнибал перешел Альпы, будучи еще молод и полон надежд — ему едва исполнилось 30, а в 44 он покидал Италию, не сумев выиграть войну и даже навязать римлянам мир на своих условиях. Он проклинал богов за то, что Фортуна отвернулась от него, но, оглядываясь назад, винил себя за то, что после победы при Каннах не повел на Рим своих воинов, «залитых кровью врага» [130] Там же. Гл. 20. . Ганнибал завидовал молодости и успехам Сципиона, но в то же время его возмущало, что тот никогда не командовал войсками ни в одной битве в Италии, а теперь осмеливается идти на Карфаген! Так, полный раскаяния и сожалений, заклятый враг Рима покинул Италию и отправился в Африку, чтобы написать новую главу этой истории.

Несколько дней спустя корабли Ганнибала высадились южнее Карфагена, где-то на побережье неподалеку от древнего города Гадрумета — современного Суса. Это была вотчина рода Баркидов, и Ганнибал разбил лагерь на земле, которую оставил еще ребенком много лет назад, — и теперь эта земля и ее люди должны были казаться ему более чужими, чем Испания и Италия, в которых он так долго жил и воевал. Вероятно, он предпочел быть подальше от Карфагена, поскольку опасался, что местные политические фракции захотят свести с ним счеты за военный провал. Если сенат признает его виновным в разжигании войны в Италии, то, несмотря на все его победы и авторитет, Ганнибала ждал суд или даже распятие на кресте. Как писал Тит Ливий, «победил Ганнибала не римский народ, столько раз им битый и обращенный в бегство, а карфагенский сенат своей злобной завистью» [131] Там же. . Наученный опытом своего отца в Первой Пунической войне, он, видимо, решил действовать как военный диктатор, а не военачальник на службе своего полиса.

На юге армии Ганнибала и Сципиона разделяла буферная зона, благодаря которой у Баркида было достаточно времени, чтобы собрать необходимые силы и приготовиться к новому этапу кампании. Свои войска Ганнибал, вероятно, рассчитывал пополнить за счет кланов и племен, населяющих окрестности Гадрумета и на протяжении многих поколений хранивших верность роду Баркидов. Некоторые из этих племен присоединились к нему, опасаясь потерять независимость, так как в случае поражения Карфагена нумидийский царь и союзник Рима Масинисса овладел бы большей частью Северной Африки [132] Полибий. Кн. XV, гл. 3. . Поэтому они вступили в ряды армии Ганнибала, и тогда же из Северной Италии возвратились остатки армии Магона, сообщив о кончине своего командира.

Все еще не связанный условиями договора, Сципион позволил своей армии грабить сельскую местность к западу от Карфагена — точно так же, как долгое время поступал в Италии Ганнибал. Баркид оставался в Гадрумете всю зиму 203/202 г. до н. э., несмотря на настойчивые требования карфагенского сената атаковать войско Сципиона. Согласно источникам, Ганнибал оставил их без ответа и чуть ли не отослал своих солдат в оливковые рощи сажать деревья, чтобы скоротать время. Какими бы ни были причины, он оставался в Гадрумете несколько месяцев, а возможно и год, прежде чем выдвинулся с войском вглубь Туниса и разбил лагерь возле города под названием Зама. О местоположении этого города толком ничего не известно, кроме упоминаний, что он находился в пяти днях пути походным маршем к юго-западу от Карфагена — примерно в 160 км и где-то на таком же расстоянии на запад от Гадрумета [133] Там же. Гл. 5.3; Тит Ливий. Кн. XXX, гл. 29.2. . Некоторые исследователи считают, что речь может идти о территории к северу от руин древнего города Мактар. По другой версии, город мог стоять на месте современных Эль-Кефа и Сакиет-Сиди-Юссефа, находящихся в той же области, но чуть дальше на запад и ближе к современной границе между Алжиром и Тунисом.