Дмитрий Лютик - Неизвестная крепость Российской Империи

Крепостная артиллерия Гродно на протяжении февральских боёв действовала достаточно активно и в значительной мере облегчала положение своей пехоте. Тем не менее количество крепостной артиллерии было недостаточно, что отметил и начальник штаба Северо-Западного фронта [320]. Верховное же командование (начальник штаба Верховного главнокомандующего генерал-лейтенант Н. Н. Янушкевич) посчитало активность крепостной артиллерии чрезмерной. Дело в том, что снаряды для осадной артиллерии выпускались в недостаточном количестве и весьма высоко ценились на фронте. Пополнение же боеприпасами крепостной артиллерии было весьма затруднительным делом. 5 марта 1915 г. в штабы крепости и 10-й армии поступила телеграмма от начальника штаба Северо-Западного фронта генерал-лейтенанта А. А. Гулевича с требованием объяснить чрезмерную трату снарядов к 6-дм Канэ и 10-дм орудиям. В телеграмме отмечалось, что «… названные орудия предназначены для борьбы с осадными пушками противника на дистанции, недосягаемой нашей сухопутной артиллерии. Крепость Гродно не подвергалась обложению, а потому ей никто серьёзно не угрожал ». Орудия Канэ после 500 выстрелов теряют меткость, 10-дм орудия — после 300 выстрелов. Поэтому стволы орудий крепости были очень сильно расстреляны. « Верховный Главнокомандующий готов видеть в этом факте совершенное непонимание начальствующими лицами крепости Гродно свойств вверенного им крепостного вооружения », — утверждалось в телеграмме и предписывалось провести расследование.

Русские солдаты на полевых позициях. Фото 1915 г.

Специальное расследование было проведено. Согласно архивным документам, за период боёв было выпущено 1537 снарядов к 6-дм орудиям Канэ и 307 снарядов к береговым 10-дм орудиям. После этого в крепости почти не осталось боеприпасов: 63 снаряда к орудиям Канэ и 93 снаряда к 10-дм орудиям [321]. Как оказалось, снаряды к 152-мм пушкам Канэ и даже к 254-мм (10-дм) береговым пушкам были расстреляны по наблюдательным пунктам и пулемётам в предположении, что они установлены на колокольне, фольварке или мельнице. При этом, по заверению старших начальников, « стрельба дала прекрасные результаты » [322]. Из этого можно сделать вывод, что крепостные артиллеристы не экономили снаряды и обстреливали даже те цели, с которыми вполне могла справиться и полевая артиллерия. Это подтверждается и словами самого коменданта: «… по целям удалённым, как то: м. Сопоцкин, Сильвановцы, Рыгалувка и Голынка — действовали главным образом 10-дм пушка и одно 6-дм орудие Канэ, что мною вполне одобрялось. Боевая обстановка представлялась таковой, что думать о сбережении снарядов не приходилось… » [323]. Вообще же, по оценке генерала М. Н. Кайгородова, крепостная артиллерия оказала « мощную поддержку и успешно выполнила поставленную ей задачу, нанеся врагу, как теперь выяснилось, значительные потери ». Тем не менее следует признать, что действительной необходимости использовать дальнобойную артиллерию на протяжении всех боёв в районе крепости не было. Кроме того, командование крепости допустило и другой, весьма значительный просчёт. Фактически на протяжении боев руководство артиллерией находилось в руках командования 10-й армии и II корпуса. Поэтому заявки на открытие огня приходили именно от пехотных подразделений. С одной стороны, это было абсолютно верным, с другой — для пехоты было всё равно, какие орудия подавляют цель. Командование же крепостной артиллерии (и сам генерал В. М. Криштафович) не ограничивало использование дальнобойной артиллерии. Поэтому командиры батарей и начальники отделов обороны принимали решение самостоятельно.

В апреле 1915 г. расследование траты боеприпасов было закончено по решению Верховного главнокомандующего. Интересно привести мнение императора Николая II по этому вопросу. В письме начальнику штаба Верховного главнокомандующего генералу М. В. Алексееву от 4 апреля 1915 г. отмечалось: « Его Императорское Высочество не может признать правильным, как то было под Гродно, фактическое устранение Коменданта крепости от распоряжения крепостными средствами и передачу руководства действиями крепостной артиллерии в ведение Командующего корпуса, с дальнейшим передоверием младшим начальникам, до батальонного командира включительно. При таком порядке не приходится удивляться, что были случаи использования лучших и особо ценных орудий крепости для демонтирования пулемётов с дистанции в 10 вёрст » [324].

Тем не менее русское командование за оборону крепости Гродно наградило 16 апреля 1915 г. коменданта М. Н. Кайгородова орденом Св. Владимира 2-й ст., а 13 мая 1915 г. — орденом Белого Орла с мечами. Так власти высоко оценили деятельность Михаила Никифоровича. Однако следует признать, что трагедия, постигшая XX корпус, косвенно касается и его. Комендант не проявил инициативы в связи с предложением генерала А. П. Будберга по занятию м. Сопоцкин, опасаясь ослабить гарнизон крепости. Однако, думается, многочисленная крепостная артиллерия вполне смогла бы сдержать германские атаки фортов, если бы они, конечно, были бы предприняты в тот момент. Занятие же м. Сопоцкин и передовой позиции на р. Волкушанка частями крепостного гарнизона в корне меняло положение окружённых войск — XX корпус мог бы быть спасён.

Был награждён и командующий крепостной артиллерией генерал-лейтенант В. М. Криштафович. 8 мая 1915 г. ему было пожаловано Георгиевское оружие. Одним из отличившихся на протяжении февральских боёв был командир роты крепостной артиллерии прапорщик Г. К. Литвинов. Офицер был награждён золотым оружием.

Хорошо себя проявили и военные инженеры, находившиеся во время боёв на укреплениях. Строитель крепости генерал Д. П. Колосовский отмечал следующих своих подчинённых:

Германский снайпер на боевой позиции. Фото 1915 г.

Полевая позиция Гродненской крепости. Фото 1915 г.

— в I отделе обороны — полковник Прейсфрейнд (проверял работы), подполковники Добржинский и Модрах, капитан Ермоленко;

— в IV отделе обороны — капитан Батюшкин, практиканты штабс-капитаны Гранкин и Пейч;

— заведующий телеграфом подполковник Горазеев [325].

С марта по август 1915 г. Гродно находился в тылу фронта, и боевые действия в районе крепости не велись.