Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

К тому же либеральная альтернатива общинному коллективизму еще дальше от всеобъемлющей свободы: «Скажет: община стесняет свободу личности. Это старая сказка. Что такое свобода, независимость, длинная инициатива? Для практиков это устланный розами путь в бездонную пропасть... Свободен ли безземельный наемник, брошенный на произвол стихийного, т.е. бессмысленного и безнравственного закона спроса и предложения труда?.. Личная инициатива возможна в экономическом порядке вещей только для собственника. Бойтесь же прежде всего и больше всего такого общественного строя, который отделит собственность от труда. Он именно лишит народ возможности личной инициативы, независимости, свободы» 144 144 Утопический социализм в России. М., 1985. С. 479. . Личная свобода без социально-экономической - просто фикция, по мнению Михайловского и других народников. Но и хозяйствование без личной свободы - та же животная беспросветность. «В ней нет свободы, а без свободы всякое общественное движение немыслимо» 145 145 Цит. по: Пирумова Н. М. Социальная доктрина М. А. Бакунина. М., 1990. С. 190. , - писал М. А. Бакунин об общине. Но это не мешало ему считать общинную организацию моделью социалистического устройства, а русский народ - стихийным социалистом. Общину необходимо было во что бы то ни стало соединить с сознательной свободой культурно развитой личности.

Герцен писал об общине: «Ее экономический принцип - полная противоположность знаменитому положению Мальтуса: она предоставляет каждому место за своим столом» 146 146 Утопический социализм... С. 400. . Народники искали спасения России от социальных проблем, включая мальтузианские, не в общине как реальности, а в общине как модели.

Народники не были противниками технического прогресса как такового, их не устраивала капиталистическая форма его осуществления. Михайловский писал о возможностях, которые открывала перед человечеством «система наибольшего производства»: «Пока система наибольшего производства только освобождала личность, разбивая узы цехов и монополий, на нее возлагались всяческие надежды, а по мере того, как стал обнаруживаться ея двусмысленный характер, ея стремление заменить одни узы другими - надежды стали ослабевать. Старые узы оказались в некоторых отношениях сноснее новых потому, что они все-таки гарантировали личность от бурь и непогод. Явилась мысль применить их старые принципы к требованиям нового времени...» 147 147 Михайловский Н. К. ПСС. Т. 1. Стб. 440. То есть народники не зовут назад, они просто предлагают в условиях «нового времени» использовать и все полезное, что можно унаследовать от прошлого.

Н. Русанов, подытоживая народнические исследования экономического развития, утверждал: «капитализм развивается у нас почти исключительно как форма эксплуатации (ростовщической, кулацкой, скупщицкой), а не как форма национального производства...» Крупные промышленные центры существуют лишь в нескольких местах, говоря современным языком - анклавах. Когда крестьянин разоряется, он, вопреки марксистской схеме, обычно направляется не на фабрики, а «бредет куда попало» 148 148 Блохин В. На переломе. 1881-1904. Н. К. Михайловский в идейно-политической борьбе в 80-90-е годы XIX века. Исторические этюды. М., 2004. С. 191. . Народнический экономист критикует не фабрики, а российский капитализм.

Давыдов видит причины кризиса экономической системы в государственном патернализме, боязни просвещения со стороны власти и в искусственном сохранении и поддержании общинных отношений в деревне 149 149 Давыдов М. А. Указ. соч. С. 262. Еще Давыдов высоко ценит кооперацию, что также сближает его с народниками. . В двух первых пунктах он идет вослед народникам, которые также выступали против государственной опеки (а частью были просто анархистами) и жаждали просвещения, много делали для него, встречая сопротивление самодержавия. Так что принципиальное разногласие между народничеством и либерализмом (в данном случае в лице Давыдова) одно - народники выступали против искусственного разрушения общины в интересах капитализма.

Еще одна претензия Давыдова: «Народническая интерпретация проблемы потребления российской деревни в отечественной историографии, в русле которой идет С. А. Нефедов, попросту игнорирует наличие в стране продовольственной системы, гарантирующей нормальное питание населения в голодные годы» 150 150 Давыдов М. А. Указ. соч. С. 249. .

Но дело в том, что народники были современниками этой «гарантирующей» системы, и им был известен «секрет Полишинеля» - она ничего не гарантировала. Ведь эта система существовала ив 1891 г., но не спасла крестьян от голода. Или считать питание голодающих крестьян «нормальным»?

Позднее ситуация несколько улучшилась, но даже после 1905 г. и начала столыпинских реформ часть крестьянства голодала, и система государственной помощи, как мы видели, была недостаточна.

Впрочем, когда Давыдову нужно выяснить, как обстояли дела в сельском хозяйстве, а не в выдуманном «народничестве», он обращается к народническому автору Н. П. Огановскому и вполне с ним соглашается.

Чтобы бросить дополнительную тень на социалистический плетень, Давыдов пытается увязать социалистические идеи и политику самодержавия. Он сетует, что «в литературе пока недостаточно освещен вопрос о том, что социализм был некоторым образом привлекателен и для тогдашней бюрократии, поскольку открывал для нее принципиально новые возможности для усиления ее роли в стране» 151 151 Там же. С. 264. . Да уж, тяжело искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет. Зато теснейшая связь либеральных государственников и «тогдашней бюрократии» вполне на свету 152 152 См., например, Олейников Д. И. Указ. соч. С. 214-215. . Надо как-то переложить с больной головы на здоровую. Впрочем, историография сделала, что смогла, подробно исследовав вопрос о «полицейском социализме» 153 153 См., например, Кавторин В. Указ. соч. ; Ксенофонтов И. Н. Указ. соч. С. 26^40; Пазин М. Указ. соч. С. 17-23. . Результаты этого куцего псевдосоциалистического эксперимента оказались плачевными для государственных мужей: самодержавие с ужасом отшатнулось даже от умеренных социалистических проектов. Неприятие социализма консервативной бюрократией понятно - в то время социализм был неотделим от демократических идей, и проекты вроде лассальянского могли осуществляться только при условии существенного изменения чиновничьих кадров, что вызывало ужас в бюрократических кругах.

Идеолог неонароднической партии эсеров В. М. Чернов писал о ее программе: «П.С.-Р. предостерегает рабочий класс против того «государственного социализма», который является отчасти системой полумер для усыпления рабочего класса, отчасти же своеобразным государственным капитализмом, сосредотачивая различные отрасли производства и торговли в руках правящей бюрократии ради ее фискальных и политических целей» 154 154 Партия социалистов-революционеров. С. 278. .