Юрий Салин - История экономики Дальнего Востока

Первым из всех генералов во главе гигантского каравана плотов, барж и лодок совершил Н.Н. Муравьев в 1854 году сплав по Амуру и в дальнейшем повторил его еще дважды. Лично руководил он на месте и проведением границы на крайнем юге Приморья, в акватории залива Петра Великого, получившего именно такое название от него лично. И присоединение прибрежных земель вдоль Японского моря, инициатором которого был Г.И. Невельской, санкционировал именно Н.Н. Муравьев.

"Не хотелось бы захватывать лишнего, - писал Н.Н. Муравьев-Амурский своему будущему преемнику М.С. Корсакову с места событий, - но оказывается необходимо: в бухте Посьета есть такая прекрасная гавань, что англичане непременно бы ее захватили при первом разрыве с Китаем" (7)

Без надежного владения этими территориями невозможно было бы защитить и наши природные богатства. Так, в 50-х годах XIX века сотни иностранных судов бесцеремонно добывали китов в нашем Охотском море и котиков на Командорах, зная, что у России нет никаких сил, чтобы защитить свою собственность. Без владения устьем Амура сохранить за собой Камчатку и Охотское море будет невозможно, доказывал Н.Н. Муравьев.

Амур впервые скрепил воедино все русские владения в бассейне Тихого океана, резко повысил обороноспособность империи на восточных рубежах. При тех трудностях военного и хозяйственного обеспечения, которые существовали до присоединения Приамурья, Дальний Восток России не мог бы быть защищен при любом серьезном военном столкновении и был бы потерян для нас так же, как двумя десятилетиями позже была утрачена Русская Америка.

Это доказали и события Крымской войны, в тихоокеанской акватории выразившиеся в нападении англо-французской эскадры на порт Петропавловск-Камчатский. Нападение было героически отбито с большими потерями для врага, но на следующий год, собрав еще большие силы, англичане и французы снова вышли к Петропавловску и наверняка добились бы своих целей, уничтожив главную военно-морскую базу России на Тихом океане, если бы...

Если бы Г.И. Невельской заблаговременно не вывел весь флот в Николаевск, где он был защищен и возведенными в ключевых участках берега укреплениями, и теми самыми отмелями Амурского лимана, которые не позволили ранее пройти в устье Амура ни Лаперузу, ни Броутону, и точно так же не дали возможности их соотечественникам атаковать русские военно-морские силы у Николаевского поста. Да и воинские наши возможности после первого же сплава возросли многократно. Потому что переброшены были за время того же плавания многочисленные солдатские и инженерные соединения, большое количество строительной техники и материалов.

После вывода всего флота и всего населения Петропавловска-Камчатского в Амурский лиман англо-французская эскадра вынуждена была удовлетвориться лишь тем, что сожгла рыбный сарай, завладела брошенным разоруженным судном "Аян" и купеческим кораблем "Ситха" да баркасом с брига "Охотск".

Но и обладание устьем Амура не полностью решало геостратегическую проблему. Большую часть года Амурский лиман оставался в тяжелом ледовом плену. За это время любой вражеский флот мог успеть нанести громадный ущерб нашему хозяйству и обороне на побережье Тихого океана. Необходимо было основывать русскую военно-морскую базу в какой-нибудь незамерзающей гавани. И взоры Г.И Невельского устремились на юг, где на берегах Татарского пролива вплоть до корейской границы, так же как и в Приамурье, не было ничьих государственных владений. "Так как распоряжение правительства о занятии залива Де-Кастри и Кизи... последовало гораздо позже, чем мы их заняли, то мне оставалось занять Императорскую гавань и делать затем другие исследования и занятия берега к югу от этой гавани тоже вне повелений" (8)

Но сначала научное географическое заключение о возможности судоходства от русского Нерчинска до русского Петропавловска-Камчатского требовалось подтвердить реальным освоением этого водного пути. В 1854 году, снова по настоянию Г.И. Невельского и снова при противостоянии петербургского чиновничества, был проведен первый сплав по Амуру; много плотов, барж и речных судов с первым пароходом на Амуре - "Аргунь" - доставили грузы, воинские подкрепления и гражданское население к Николаевску. Летом 1855 года был проведен второй сплав, который снова возглавил сам генерал-губернатор Н.Н. Муравьев. Рубежи империи на крайнем Востоке Азии становились незыблемыми и неуязвимыми. В Николаевск были доставлены тяжелые (почти в 2,5 тонны весом) крепостные орудия для укрепления обороны амурских фортов. Была сильно укреплена береговая оборона новыми батареями в Петропавловске, Аяне, заливах Чихачева на берегу Татарского пролива и Анива на Южном Сахалине, в Императорской Гавани и в устье Амура.

Кроме того, в целях создания единой системы обороны Дальнего Востока были закуплены в США три парохода и построены в России другие суда, а также отправлены из Кронштадта военные корабли, что позволило в конечном итоге создать Тихоокеанскую эскадру с основной базой сначала в Петропавловске, а потом в Николаевске. В 1856 году была учреждена Приморская область с центром в Николаевске. В 1858 году были заложены на Амуре Благовещенск и Хабаровск.

Благодаря личной инициативе Г.И. Невельского не занятый никаким иным государством берег Японского моря от устья Амура до корейской границы был присоединен к Российской империи. В 1860 году состоялось официальное основание поста Владивосток.

"Сии области всякая Европейская держава может отнять у нас без больших трудов и издержек, когда только пожелает оных", - так писал о Русской Америке в 1824 году знаменитый мореплаватель В.М. Головнин; так можно было сказать и обо всех дальневосточных владениях России до присоединения Приамурья. Г.И. Невельской и Н.Н. Муравьев-Амурский лишили "всякую Европейскую державу" таких возможностей. Равно как и всякую державу иных континентов.

Н.Н. Муравьев, еще не Амурский и еще не граф, в бытность генерал-губернатором Восточной Сибири присоединял земли в бассейне Амура и Тихого океана практически на свой страх и риск, против воли петербургских властей. Не встречая никакой поддержки, энтузиаст русской колонизации Приамурья столкнулся с массой проблем. Главное, не было ни денег, ни людей для заселения. Тогда он своей властью освободил ссыльнокаторжан, сделал их вольными и обратил в казачество. Тысячи разбойников и убийц согласились отправиться в неведомое. Только как век без бабы прожить, засомневался привередливый преступный люд. Чтобы дать каждому мужику по жене, генерал-губернатор освободил каторжанок и обвенчал их парами прямо на берегу. Но и тут не все уладилось в душах необычных русских молодоженов. Законным ли является такой брак перед лицом господа, когда венчает генерал, а не священник?