Юрий Салин - История экономики Дальнего Востока

При Петре, пишет Г.В. Вернадский, "все сословия были поставлены на служебную ногу. Все должны были служить государству, начиная с самого царя. Фабриканты и купцы несли финансовую службу государству. Крестьяне содержали дворян и фабрикантов и вместе с тем были податной основой государства" [2].

Нетрудно заметить почти дословное совпадение этой цитаты с высказыванием И.Л. Солоневича об организационных принципах Ивана Грозного и его предшественников по династии Рюриковичей.

Ту же политику вел и Сталин. Крестьяне были закрепощены за колхозами - организацией идеальной с точки зрения обеспечения хлебом государства, города, промышленности и армии. Это была основа пирамиды, на которой базировалось все, и потому надо было особенно непоколебимо обеспечить надежность и эффективность именно этого ключевого звена всей хозяйственной системы страны. Что и было сделано.

"...В насильственной коллективизации деревни не было ничего личного, сталинского, - признавали и противники советского строя. - Изменение характера промышленного производства, появление новых отраслей, рост расходов на оборону требовали средств в несравненно больших размерах, чем раньше, которые только и можно было выкачивать из деревни при помощи колхозной системы" [3].

Мелкие колхозы сталинских времен были все той же вековой крестьянской общиной. И вообще, как писал перед второй Мировой войной испанский философ Х. Ортега-и-Гасет, Россия под тонкой пленкой марксистских идей оставалась страной с традиционным укладом жизни: "Если бы марксизм победил в России, где нет никакой индустрии, это было бы величайшим парадоксом, который только может случиться с марксизмом. Но этого парадокса нет, потому что нет победы. Россия настолько же марксистская, насколько германцы Священной Римской империи были римлянами" [4].

Если раньше взыскивал подати староста, то теперь это стал делать председатель. Если раньше за недоимки сводили со двора последнюю корову, то и теперь выгребали все под метлу. Если раньше у крестьянина не было права на свободный выход из общины, то и теперь колхозникам не выдавали паспортов, а без них нельзя было устроиться на работу в городе. И круговая порука была одна и та же, за подати несла ответственность община в целом, колхоз в целом, так что за недоработки Ивана избыток тягот падал на плечи Степана, Петра и Макара... Разница была лишь одна - то, что отбирали у мужика, в советские времена использовалось на созидание государственной машины, раньше же оно шло на обеспечение роскоши и излишеств барина. Впрочем, это касалось лишь тех роковых полутора веков (1762-1917), в течение которых дворянин был освобожден от крепостного принуждения, а крестьянин нет. Ни до 1762 года, ни после 1917 года этого не было. Социальной несправедливости во времена Сталина было примерно столько же, сколько и при Иване IV, отчего и стал Грозный кумиром во времена индустриализации, хотя в дореволюционной историографии он служил, начиная с Н.М. Карамзина, образцом жестокости и чуть ли не психической ненормальности. Таким же, кстати, как и Сталин, начиная с хрущевской "оттепели". А в советскую эпоху эталоном патриотизма стал и Петр I, восприятие которого сталинской и царской интеллигенцией было намного более согласным, чем восприятие Ивана Грозного, - только славянофилы отвергали неоднозначную фигуру реформатора русской жизни, называя его Антихристом.

Обратимся к записям Н.Ф. Милушовой об истории колхоза, организованного в селе Казакевичево.

В 1928 году образовалась артель "Смычка", в нее вошли партийные, всего восемь семей, в основном бывшие партизаны, вернувшиеся к своим домам после гражданской войны. В своем первом общем хозяйстве артель имела одну лошадь, одну жатку, одну молотилку, плуги. В основном занимались сельским хозяйством. Сеяли пшеницу, овес, косили сено. Кроме общественной, коллективной собственности, каждая семья отдельно держала домашний скот, занималась огородничеством.

...Вспоминает Николай Павлович Соснин, потомственный забайкальский казак из рода первопоселенцев Казакевичево.

Вернувшись после гражданской войны в село, партизан Павел Михеев возглавил артель. Но за свое участие в войне на стороне белых был арестован в годы репрессий, и дальнейшая его судьба неизвестна.

Первый год был очень трудным, бедность делала почти невозможным то, что у богатых решалось с легкостью. Выстояла артель только благодаря сплоченности и взаимопомощи. Получив неплохие доходы от первого урожая, крестьяне смогли засыпать семена и разделить по паям оставшуюся продукцию.

Односельчане бдительно следили за артельщиками. Не все верили в перспективность коллективного ведения хозяйства, кое-кто предрекал гибель начинающемуся колхозному движению. И каково же было удивление, когда артельщики смогли успешно засеять поля на Уссурийском острове! Лето 1929 года было урожайным. Крестьяне получили немалый доход. На вырученные деньги артель купила жнейку, плуги.

Николай Соснин пятнадцатилетним мальчонкой устраивался к артельщикам работать на уборке урожая. И когда по решению сельчан артель была реорганизована в колхоз "Красный пограничник", он не раздумывая вступил в него. Вновь вступавшие пополняли общественный сельскохозяйственный инвентарь, сдавали свои плуги, бороны, жнейки. В колхоз принимали поначалу с испытательным сроком, чтобы лучше узнать человека.

Собранные летом лук и огурцы шли сразу на продажу. Картофель закладывали в бурты - ямы, закрытые слоем земли и соломы. И лишь над трубами воздушной вентиляции в морозные ночи клубился пар. Бурты, как и склады, охранялись, не раз сторожил их и Николай Соснин.

Колхоз набирал силу, распахивал новые земли. Чтобы поменьше зависеть от капризов ненадежной дальневосточной погоды, колхозники решили организовать животноводческую бригаду. Построили коровник, свинарник. Коневодство возникло одновременно с возникновением колхоза. Каждый колхозник имел право взять лошадь для личных нужд: вспахать огород, вывезти из леса дрова или сено с левого берега.

С годами каждый колхозник обзавелся скотиной в своем домашнем хозяйстве. Хороший приварок к столу давала рыба, особенно кета. В неурожайный год можно было жить с рыбалки. Пользовались дарами тайги, в иные годы в каждой семье сушили десятки вязок грибов, солили грузди, маслята. Собирали дикоросы - черемшу, малину, клюкву, голубицу.

С осени в склады засыпали на семена рожь, пшеницу, гречиху. На мельнице мололи свою муку. Конфискованная у Костина мельница была теперь колхозной, как и кузница.

Тридцатые годы в селе были интересными и насыщенными. Зарождалась новая колхозная жизнь. С появлением тракторов и автомобилей колхоз отправлял в район на обучение будущих казакевичевских шоферов и механизаторов, и получали наши студенты колхозную стипендию.