Юрий Салин - История экономики Дальнего Востока

в) нужны регулируемые таможенные барьеры; пошлины должны быть близкими к запретительным.

Специфика тех же вопросов в период перед Второй мировой войной сравнительно с периодом перед Первой мировой войной. Соответственно в ряду нашего развития "Российская империя - СССР - РФ": когда произошел разрыв патриотической традиции, на переходе от Империи к СССР или на переходе от СССР к РФ?

Вопросы выходного контроля:

НЭП и пятилетки на Дальнем Востоке, соотношение государственных и рыночных рычагов в развитии региональной экономики довоенного времени.

Коллективизация и индустриализация, создание новых баз тяжелой индустрии и оборонной промышленности в регионе.

"Все для фронта, все для победы", - таким был краткий и предельно понятный лозунг экономики, хозяйства, всей жизни советских людей в период с 1941 по 1945 год. А понятным он был еще и потому, что в таком режиме жила вся Россия все тысячелетие существования своей государственности. Если жизнь русского народа вечно была под вопросом, то для того, чтобы этот вопрос снять, требовалось и вечное предельное напряжение, перенапряжение сил и возможностей человеческих и в ратном труде, и в труде по тыловому обеспечению фронта. Труд был героическим, труд был подвижническим, в условиях недоедания и нехватки любых элементарных жизненных благ, без которых и представить человека невозможно.

Вот несколько сценок из русского быта той эпохи, записанных Н.Ф. Милушовой со слов старожилов села Казакевичево, участников той великой битвы. Привожу отрывок из ее книги.

В тылу, куда ни глянь, повсюду работали женщины.

Дарья Григорьевна Азарова. В годы войны она, привлекательная девушка, работала в колхозе села Невельского. Шла, куда пошлют. Сажала овощи, босиком - не для закалки, а от бедности - жала рожь и домой возвращалась с израненными стерней, кровоточащими ногами. Обмыв их чистой водой, спешно принималась за домашние дела, чтобы успеть на многочисленные вечерки. Современной молодежи и не понять, как можно в песне, в единодушном слиянии хора излить, облегчить и излечить душу, а с ней и тело. В сумерках подступающей ночи протяжная, печальная мелодия сменялась задорной частушкой.

Нелегко давался девчатам тяжелый и для мужика труд на сенокосе. "Кто не косил, тот не испробовал сполна деревенской жизни", - говорит Дарья Григорьевна. Сенокос начинается в самой середине лета, в июле, когда стоит невыносимая жара, когда истекающее потом тело поедом ест неотвязный овод, жжет как огнем мошкара. Когда кажется, что нет конца полю и что боль в спине не даст сделать уже ни единого взмаха, и вдруг откуда ни возьмись открывается второе дыхание. И вспомнится, что от этого вот, твоего сегодняшнего труда зависит, переживет ли скот тяжелую зимнюю пору. К вечеру горели ладони от натертых мозолей.

Но еще тяжелее были лесозаготовки. При этих воспоминаниях Дарья Григорьевна глубоко вздыхает и вытирает уголком платочка набежавшую на ресницы слезу. Мама тогда говорила: "Девоньки, родные, выдержите ли, не знаю, но надо работать, надо". Уж более мужского труда для женщин не могло бы выдумать и районное начальство.

С первыми заморозками в правление колхоза приходила разнарядка на лесопункты поселков Матай, Полетное, Бичевая. И мама сновала по дому и собирала дочерей, приговаривая, чтобы трудились не хуже других, заботились друг о друге, никому не давали в обиду. До самой весны валили лес бригады со всех окрестных сел, и повсюду слышались крики: "Берегись!" - запросто могло и убить падающей лесиной.

Дарье с напарницей, такой же юной, как и она сама, поручили пилить бревна. И пила в их руках казалось такой длинной и неудобной! Но скоро взгляды изменились, пила стала удобной и послушной. На всех выдавали нормы выработки. Конечно, сильно уставала Дарья от постоянного напряжения, ныла поясница, болели руки. Иногда казалось, что уже и не разогнется. От стылой земли мерзли ноги.

На перекурах все спешили к костру. Казалось, что ноги откажут и не сможет она дойти до барака. Вечерами растирала обмороженные ступни. К тому же не хватало продуктов, особенно хлеба. Подъедали каждую крошку.

И как это можно было выдержать? Ведь каждое бревно, прежде чем распилить, надо было приподнять, перевернуть. Но преодолела все: и жгучий мороз, и обжигающий ветер, и полуголодные дни - и выполняла свою норму. Заготовленный лес, шпалы, доски и другой пиломатериал шел полностью на военные нужды. И кто знает, может, не раз при наведении мостов боец-понтонёр Григорий Петрович Азаров брал в руки шпалы и доски, заготовленные его будущей невестой в далекой и родной дальневосточной тайге.

Зинаида Алексеевна Голубева. Она была с детства жилистой, потому что рано познала тяжелый труд на полях и сенокосах. В первые годы войны подала Зина заявление на учебу, когда набирали молодежь на военные заводы.

На оборонном заводе работали сотни девчонок, они вытачивали, начиняли бомбы и мины взрывчаткой. Отсюда, с Дальнего Востока, шли эшелоны с боеприпасами на все фронты великой войны. "Работали, как солдаты", - вспоминает Зинаида Алексеевна. С раннего утра подъем, построение, завтрак, наряды на работу. В цеха водили строем, так же как и на учебу и в столовую. Кормили очень плохо. И все как дара божия ждали посылку из дома с заветным куском домашнего сала. Знали, что не лишнее, необходимое высылали родные, отрывали от своего и без того скромного пайка.

Счет бомб и мин, сделанных Зиной, шел на тысячи. От плохого питания, утомительной работы заболели глаза. На какое-то время она потеряла зрение почти полностью. Такое случалось. Зину перевели на усиленное питание. С благодарностью вспоминает она, как помогали подруги, делились куском хлеба, а сами недоедали, голодали. А ведь смена тянулась по восемь-десять часов, приходилось ворочать нелегкие снаряды. Поправившись, Зина вновь встала в строй, на конвейер.

С трепетом ждали новостей с фронта, жадно внимая всем вестям про войну, про работу в тылу. Бывали и дерзкие по тем временам нарушения режима. Когда дневалила, а ночью чистила картошку, то потихоньку от командира, сговорившись с подругами, жарили ее, добыв к ней селедочки на закуску. Эта маленькое удовольствие грозило дисциплинарным наказанием.

Работала Зинаида в этом цехе до самого конца войны. В один из обычных дней неожиданно, хотя и знали все, что война скоро кончится, в цех вбежала женщина и кричит: "Женщины, девчата, война кончилась. Мы победили! Не надо больше мин!" Сколько радости было! Тут же остановили станки, и завод прекратил работу впервые за долгие годы. Сирена гудит, и все плачут. Но это были слезы радости. Вечером по всему Эльбану шло гулянье.