Юрий Салин - История экономики Дальнего Востока

22 июня 1941 года Лена была дома и по радио услышала голос диктора Левитана: "Началась Великая Отечественная война. Родина в опасности!" Сердце сдавило от предчувствия непоправимой беды. А тут еще совсем недавно разрешилась сыном, несказанно порадовав своего мужа. Что будет? Ведь Андрея заберут на фронт. Он так и сказал: "Надо, мать, я должен защищать Родину и тебя, любимая, с детьми". А в военкомат уже несли наши сельчане свои заявления с просьбой отправить их на фронт.

В этот день они отправились втроем - Андрей Шалаев, Богородов, Ткачев - и были зачислены в одно отделение. Вместе попали на фронт, вместе и приняли боевое крещение. Служили в пехоте. Попали в окружение. Отстреливаясь, отошли к заброшенному дому и спрятались в подвале. Здесь при сорокаградусном морозе просидели всю ночь. Только на следующий день, полузамерзших, их нашли наши солдаты. Все трое попали в госпиталь с сильными обморожениями конечностей. Двоим сразу же отрезали пальцы ног. Но Андрей не согласился на ампутацию и был списан из армии.

Около года пролежал в госпитале. Вернулся в Хабаровск и боится ехать домой. Мрачные мысли одолели его: "Да нужен ли я жене и детям, такая обуза с гниющими ногами..." К Елене Андреевне на работу приехал офицер из военкомата и спрашивает ее: "Лена, вы возьмете своего мужа?" "А как же, обязательно", - ответила она и заплакала от страшного предчувствия. Металась в догадках и успокаивала себя, - был бы живой, хоть раненый, контуженный, без рук, без ног, но он же мой, родной. - "Не испугаетесь?" - "Нет", - ответила она и побежала домой собираться в город за мужем.

В военкомате увидела его, и сердце остановилось. Сидит Андрей, худенький, выболевший. Окинула взглядом - вроде все на месте. Но лишь посмотрела на ноги, сразу поняла, что с ними какая-то беда. Обут был муж в бурочки, сшитые вручную из ватника.

Кинулась к нему, - со слезами, конечно, не сдержалась. А он с вопросом: "Как дети? Возьмешь меня?" Своим поцелуем дала понять, что он ей так же дорог, как и раньше, как всегда. Как изменился его взгляд! Слова любимой рассеяли его тревожные мысли. Приехали домой, дочь Людочка кинулась на шею: "Папа вернулся!" А сын Толя пробурчал: "Мой папа воюет!" Ведь он не знал отца, появился на свет перед самым его уходом в армию.

Ноги еще долгое время болели, и Елене Андреевне приходилось еще больше зарабатывать, чтобы хватило и на лечение.

Шли годы, здоровье постепенно шло на поправку, Андрей стал работать в колхозе. Помогал ветеринару лечить коров, лошадей. Стал печником, к нему шли все, кому надо было поправить старую печку или при строительстве дома - сложить новую. Андрей был мастером своего дела.

Когда почувствовал, что ноги стали надежнее, поступил в рыболовецкую бригаду, долгое время бороздил реки, выполняя планы по заготовке рыбы. И в этом деле тоже стал мастером. Знал, как и где надо поставить сеть, в какой тоне лучше ловить осеннюю кету. Какие-то навыки он получил по наследству от своего деда и других старых рыбаков.

А Елена Андреевна всю свою жизнь проработала в полеводстве и на огородах родного колхоза, в овощехранилище воинской части, на разделке и засолке рыбы. К любому делу она относилась добросовестно и ответственно.

Ирина Васильевна Шуткина (Бацанова). О войне, как и все сельчане, услышала по радио. Тогда почти в каждом доме висела черная тарелка радио. Почти взрослая, Ирина серьезно восприняла ужасающую новость. С первых дней село стало провожать на фронт мужчин, одного за другим. И за первый же год, их, здоровых, почти не осталось. Идешь по улице, а во дворах одни старики да женщины с детьми. В это время в Ильинке в МТС объявили набор на курсы трактористов. С утра с Машей Ипатовой пошли они в правление и попросили направить и их тоже.

После шестимесячной учебы они уже сами, как заправские специалисты, привели трактора в свой колхоз. Пахали умело, так как знали каждую выемку и каждый взгорок на своих полях и огородах. В Свободном пахали под пшеницу и огороды, в Грязном Криуне - под гречиху, в Муине распахивали под картошку.

Весной и осенью девушки не уходили с поля от рассвета до заката. Их трактора, а Ирина и Мария работали на "Универсале" и ХТЗ, стали словно ручными, не доставляли особых хлопот, не ломались. Зимой на них возили удобрения на поля, и сено через реку по ледовой дороге. Работы трактористки не боялись, свои машины любили. И так все пять военных лет.

За свою нелегкую работу Ирина ежегодно после жатвы получала несколько килограмм третьесортной пшеницы, в которой было больше семян сорняков. Но и этой горстке все ее семейство было очень радо. Ее мама Евдокия Мироновна тут же шла к соседям Азаровым и на их жерновах молола зерно. И к Рождеству пекла такие вкусные оладьи! Сестры и братья получали много радости от редкостного этого лакомства. Они гордились Ириной.

Заслуги Ирины Васильевны не остались незамеченными, Родина наградила ее медалью "За доблестный труд во время Великой Отечественной войны".

Ефросинья Поликарповна Чернова. Работала прачкой на местной заставе. Четверых детей надо было кормить. А чем топить печку в долгие зимы? Сама возила мама дрова из лесу на саночках, сама пилила и колола. Так как их семья не состояла в колхозе, то им не дали надела земли, а от налогов не освободили. Приходилось выкручиваться. Маленькую зарплату надо было растянуть и на пропитание, и на выплату налогов деньгами, так как натурального продукта не было. На клочке огорода она старалась вырастить хотя бы зелень, чтобы у детей были витамины.

Стирала очень много, белье привозили с Уссурийской заставы. Зимой в прачечной было холодно. На ноги ей выдали валенки без калош. А на полу повсюду сырость, вода, валенки намокали, ноги стыли и замерзали. После стирки белье штопала. Однажды начальник заставы увидел, что она еле поднимается в гору, ноги не слушаются и исхудала вся. Выделил несколько килограмм муки и овсяной крупы. Вот счастья-то было! "Сварю кашу, дети радуются, а у меня на сердце тяжело, ведь не надолго хватит, чем же дальше кормить?" Давали иногда остатки пищи из солдатской столовой. А летом заставляли всех идти на отработку налогов. Давали положенные сотки картошки, кукурузы. Но здесь уже вовсю помогали дочери. Иной раз сама уходила в прачечную, а девчонки шли работать на поля.

Старшей было четырнадцать лет. В войну направляли на учебу в ФЗО несколько девчонок, в их число попала и ее Ксения. Училась на помощника машиниста, по окончании работала в Бикине на паровозе. Возили на поездах грузы разные: лес, боеприпасы, продовольствие, военную технику. Паровозы поновее и покрепче стали отправлять на фронт.

Хлебнула горя пятнадцатилетняя Ксения! Ей пришлось, как настоящему кочегару, мужчин практически не было, бросать уголь в топку. За одну поездку надо было перекидать лопатой двенадцать тонн. Наплачешься. А помощи ждать неоткуда. Кочерга для паровозных топок чугунная, тяжелая, еле удерживаешь в руках, да не всегда и удержишь, иногда от усталости выпадала она из девичьих рук. А нагнешься к огню чуть поближе, вспыхивает шапка. Не раз загоралась на кочегаре и телогрейка, тлела вата от искр. Да еще топку по приезде надо было очистить от золы.