Борис Борисов - Школа жизни

— Давно бы нам вспомнить о «птичках божьих».

Такими репликами перебивалось чтение статьи. Мы договорились завтра же созвать бюро и подробно обсудить выступление Юферевой.

Решение бюро горкома гласило: провести кустовые собрания неработающих женщин, а на предприятиях и в учреждениях — собрания членов семей военнослужащих, попросить их активнее вовлекать неработающих в труд на фабриках. Признали необходимым организовать курсы повышения квалификации для вновь пришедших на производство, детей поступающих на работу женщин устраивать в детские сады и ясли. К тем, кто сознательно уклонялся от работы, рекомендовать принимать меры принуждения, продиктованные военной обстановкой.

Вера Дмитриевна Докетова, секретарь парткома Большой Ивановской мануфактуры, всех активисток разослала по домам, чтобы пригласить на работу уволившихся. Да и сама потратила много энергии, взывая к совести тех, кто отсиживался дома. Целыми днями она бегала, хлопотала. И как раз в эти дни Вера Дмитриевна получила извещение о гибели мужа.

Газета «Рабочий край», застрельщик этой кампании, своими конкретными и острыми выступлениями содействовала привлечению новых работниц на фабрики и заводы.

Сыграл роль, конечно, и мощный моральный стимул. Наши войска успешно ликвидировали летнее наступление немецко-фашистских войск под Орлом, Курском и Белгородом.

Текстильщики Иванова план июля перевыполнили. Успешно справилась с государственными заданиями вся промышленность города. Иваново дало на миллионы рублей продукции в фонд Главного командования. В первой половине августа нескольким ивановским предприятиям — комбинату искусственной подошвы, мясокомбинату, молокозаводу и другим — были присуждены переходящие знамена Государственного Комитета Обороны, Совета Народных Комиссаров, ВЦСПС и наркоматов. Эти предприятия за четыре месяца выпустили сверхплановой продукции на четырнадцать миллионов рублей.

Много сверхплановой продукции дали отдельные работницы. Шестьдесят две тысячи бойцов Красной Армии были экипированы с помощью ткани, которую с начала войны выработала стахановка Меланжевого комбината Софья Алексеевна Урванцева. На десять тысяч бойцов выпустила ткани за год Мария Ивановна Шарнова — стахановка фабрики имени Крупской. Из той ткани, которую она выработала сверх плана, сшито две тысячи пятьсот комплектов верхней одежды.

Бюро обкома партии, обсуждавшее итоги соревнования между Ивановом и Ковровом, отметило, что и Ивановский и Ковровский горкомы партии провели большую организаторскую, массово-политическую работу среди трудящихся и добились значительных успехов. Победителем в соревновании признали город Иваново.

В областном драматическом театре собралось почти две тысячи представителей предприятий и общественных организаций города. Присутствовали наши гости — делегаты Коврова. В торжественной обстановке ивановцам было вручено переходящее Красное знамя обкома партии и облисполкома.

Сразу же после собрания, как-то стихийно, не сговариваясь, в горкоме собрались секретари и члены бюро горкома, секретари райкомов, руководители предприятий, работники исполкомов, комсомольские руководители. Все были радостно возбуждены. Бодро гремел голос Воронина. То и дело протирал очки Никитин, покашливал Комяков. На лице Куприяновой красные пятна. Не находит себе места Лахтин (он к этому времени был третьим секретарем горкома). Творогов, Курочкин, Волков что-то оживленно друг другу доказывали. Пришел и новый председатель горисполкома Бойцов.

Стихийный сбор превратился в деловое совещание. Договорились, что дальше делать для того, чтобы закрепить первые успехи. Горком обратился ко всем трудящимся города с Призывом работать в августе лучше, чем в июле, и удержать первенство в соревновании с ковровцами.

В августе текстильщики Иванова дали сверх плана около двух миллионов метров ткани, а за восемь месяцев 1943 года — на восемьдесят пять миллионов метров ткани больше, чем за тот же период предыдущего года. Еще большему количеству предприятий были присуждены переходящие знамена во Всесоюзном соревновании. Это была новая победа ивановцев в выполнении постановления Центрального Комитета партии, новый достойный вклад в победу в Великой Отечественной войне. Ивановская область входила в число передовых областей страны. Обком партии, вся партийная организация готовились к новому отчету в Центральном Комитете. На этот раз о том, как выполняется постановление ЦК о работе Ивановской области.

Радуясь всем этим достижениям, я все чаще и чаще мыслями обращался к родному Севастополю, где пока еще господствовали гитлеровцы…

В объемистой папке тщательно подшиты письма и телеграммы. Их более трехсот. Это от севастопольцев. Большинство из них относится к тому времени, когда я работал в Иванове, лишь некоторые более позднего времени. Письмо за письмом, телеграмму за телеграммой я бережно перекладываю и вспоминаю друзей, товарищей по работе, многих из которых уже давно нет в живых.

Куда только не забросила война севастопольцев! Писали с Дальнего Востока, с Урала, Севера, из Поволжья, Грузии, Казахстана, Средней Азии, из центральных областей, с фронтов Великой Отечественной войны… Жены разыскивали мужей, дети — родителей, родители — детей. Фронтовики просили сообщить, эвакуировались ли их семьи и не знаю ли я, где они находятся, живы ли. Писали друзья детства и юности, товарищи по работе в Севастополе и в Симферополе, товарищи по службе на флоте.

«Умоляю вас, сообщите мне правду, я ко всему готова», — писала жена начальника Севастопольского горотдела НКВД Константина Павловича Нефедова. «Я очень скучаю и хочу знать, если мой папа жив, то где он находится? А если погиб за Родину, то напишите, где и когда», — сделал приписку сын Константина Павловича — Боря. Он, видно, недавно научился писать.

«Обращаюсь к вам с величайшей просьбой: напишите мне все, что знаете о моем муже Воронине М. И. и его судьбе. При каких обстоятельствах ему пришлось остаться и можно ли иметь хоть маленькую надежду на то, что он жив?» — допытывала жена секретаря Корабельного райкома партии Воронина.

Интересовались судьбой первого секретаря Северного райкома партии Кролевецкого, начальника отделения железной дороги Киселева, директора мясокомбината Шевелева, помощника секретаря горкома партии Терещенко и многих, многих других.

Перечитывать эти письма тяжело и сейчас. Тогда же передо мной вставала другая трудность: надо было отвечать. Но что сказать людям, когда я сам о многих ничего достоверного не знал?! Что мог я сообщить о Нефедове, Воронине, Кролевецком, Киселеве, Шевелеве, Терещенко, если последний раз я их видел перед тем, как они ушли на Херсонесский мыс? То, что они не прибыли на Большую землю, не давало еще оснований считать их погибшими, так как они могли пробраться к партизанам или работать в подполье.