Борис Борисов - Школа жизни

Филипп Сергеевич Октябрьский продолжал командовать флотом. Членом Военного совета был Илья Ильич Азаров, начальником гарнизона — Петр Алексеевич Моргунов.

Вернулась в родной город и внучка участника первой обороны Мария Тимофеевна Тимченко. Несмотря на преклонные годы и огромное горе — все четыре ее сына погибли, — славная патриотка в первые же дни возглавила бригаду по восстановлению Севастополя.

— А ты заметил, что нами уже сделано? — не без гордости спросил Ефремов.

Да, за полтора месяца после освобождения города севастопольцы расчистили улицы, отремонтировали дороги и тротуары. Работали водопровод, электростанция, телефонная связь. Были открыты магазины, налажено снабжение продовольствием. В одном из подвалов разрушенного здания на улице Ленина действовал кинотеатр. Восстанавливались Морской завод, другие предприятия, железнодорожный узел. Ходили поезда, автобусы. Некоторые заводы и фабрики уже давали стране и фронту продукцию.

— Много сделали. Сожалею только, что не был вместе с вами.

Я сообщил товарищам, что уезжаю во Владивосток.

— Что ж, все понятно, — задумчиво сказала Сарина. — Видно, не случайно многие из участников обороны города уже поехали туда.

Сарина и Ефремов показали мне акты о расправах немецко-фашистских оккупантов с нашими людьми.

«При занятии города немцами, — читал я в одном из них, — все мужчины из мирного населения были вместе с военнопленными согнаны в лагерь, где подвергались издевательствам, истязаниям и расстрелам… Многих еще с признаками жизни сбрасывали в воронки вместе с трупами… В январе 1944 г. 240 раненых военнопленных были погружены на баржу якобы с целью эвакуации. В море немцы подожгли баржу, а пытавшихся спастись вплавь расстреливали».

В документах упоминались десятки фамилий. Стыла кровь в жилах, когда я читал о надругательствах и муках, которые претерпели наши советские люди. Вспомнилось, что писала мне Сарина в одном из первых писем. Она сообщила, что 7 июня они хоронили большую группу расстрелянных немцами товарищей. Среди них — руководитель подпольной организации Василий Ревякин из богдановского артполка.

Подпольная патриотическая организация, о которой писала Антонина Алексеевна, самоотверженно боролась с гитлеровцами в тяжелые дни оккупации.

Уже в последние часы обороны Севастополя, когда отряды прикрытия удерживали последний рубеж на Херсонесском мысу, во главе одного из отрядов, потерявшего командира и комиссара, стал отважный и решительный патриот Василий Дмитриевич Ревякин. Он впоследствии возглавил севастопольскую подпольную коммунистическую организацию.

Здесь, в Севастополе, я узнал, что захваченный врагами Василий Ревякин во время перехода военнопленных в концентрационные лагеря сумел убежать и укрылся в доме жены рабочего Анастасии Павловны Лопачук. За укрытие военнопленного грозил расстрел, но это не остановило отважную женщину. Она вдвоем с комсомолкой Лидией Нефедовой выходила заболевшего Ревякина. После выздоровления он смело явился в фашистскую полицию, назвался преподавателем химии Александром Ревякиным и заявил, что его документы сгорели вместе с домом. Ревякин правильно рассчитал, что легальность облегчит ему поиски людей для подпольной работы и связи с партизанами. Лида Нефедова, ставшая позднее женой Василия Ревякина, прошедшая с ним до конца трудный путь подпольной работы, помогала ему во всем.

Чтобы поднять дух севастопольцев, разобщенных и подавленных, Ревякин выпустил воззвание, призывавшее население подняться на борьбу с ненавистным врагом. Под воззванием стояла подпись: «Коммунистическая подпольная организация в тылу немцев» (КПОВТН).

Ночью листовка была расклеена по городу, а наутро о ней уже знал весь Севастополь. Расчет оказался правильным: коммунисты, оставленные горкомом партии, стали искать связи с руководителями подполья.

Вслед за первым воззванием подпольщики выпустили еще три листовки, которые распространили среди населения и в лагере военнопленных. Беда молодой подпольной организации состояла в отрыве от Большой земли. В первое время в воззваниях не удалось отразить истинного положения на фронтах. Когда подпольщики собрали приемник, оккупированный Севастополь узнал из листовок о разгроме гитлеровских полчищ под Сталинградом, о наступлении Красной Армии по всему фронту.

Среди подпольщиков было много молодежи, детей. Они расклеивали листовки под носом у немцев, проникали в лагерь военнопленных, способствовали их побегам из лагеря. Зачастую юные подпольщики действовали на свой страх и риск. В развалинах доставали разбитые бутылки, гвозди и другие острые предметы и разбрасывали их на дорогах, по которым следовали фашистские автоколонны.

Подпольная коммунистическая организация стала регулярно выпускать листовки: «Вести с Родины», «Победа на стороне Красной Армии». Было выпущено обращение к военнопленным города Севастополя. В типографии, оборудованной в подвале дома, где жил Ревякин, с 10 июня 1943 года регулярно печаталась газета «За Родину» — орган КПОВТН. В последнем столбце газеты было обращение: «Прочитай и передай товарищу». Самоотверженно действовала работница типографии комсомолка Женя Захарова.

Подпольщики не ограничивались пропагандистской работой. То на железной дороге, то в Южной или Стрелецкой бухтах гремели взрывы. Саботаж на транспорте и ремонте судов стал одной из форм патриотической борьбы. Оккупанты оцепляли места диверсий, устраивали засады, но подпольщики были неуловимы.

Подпольщикам из группы бывшего работника порта Павла Даниловича Сильникова удалось установить связь с командованием Черноморского флота. Под покровом ночи, на небольшой волне, отважные люди на баркасе отправились в открытое море и через четверо суток достигли Туапсе. Возвратились они в Севастополь, окрыленные успехами Красной Армии и привезли с собой портативную рацию. С тех пор подпольная организация имела регулярную двухстороннюю связь с Большой землей. Подпольщики корректировали налеты советской авиации, сообщали данные о численности и передвижении гитлеровских войск на суше и море.

1 ноября 1943 года подпольщики услышали по радио весть о взятии Перекопского перешейка: гитлеровские войска в Крыму были отрезаны. Оккупанты усилили репрессии против населения, стали морем угонять в Германию мирных жителей. Карательные органы оккупантов, будучи не в силах справиться с патриотическим движением, мобилизовали для своих целей отборные шпионские кадры. В их руки попало несколько подпольщиков, в том числе и П. Д. Сильников. Все они погибли под пытками, но не изменили своему долгу. Немецкие жандармы мстили населению за свои неудачи в борьбе с подпольщиками. Массовое истребление жителей Севастополя продолжалось вплоть до освобождения города нашими войсками.