Борис Борисов - Школа жизни

Владивостокцы работали много и напряженно. Однако нехватка квалифицированной рабочей силы, металла, топлива, сырья сильно сказывалась на работе промышленных предприятий и транспорта.

На пути в крайком партии я приглядывался к людям, рассматривал незнакомый город. От центральной части города, расположившейся на самом берегу бухты Золотой Рог, дома и сады карабкались вверх по сопкам. Там, где берег был свободен от строений, виднелись золотистые ленты пляжей.

Еще в вагоне я прочитал, что знаменитому полярному исследователю Фритьофу Нансену очень понравился вид на город с моря. Он считал, что расположенный на террасах Владивосток вряд ли уступит в этом смысле Неаполю.

С Неаполем я сравнивать не мог. Но вот Севастополь он мне очень и очень напоминал. Благодаря этому Владивосток сразу стал как-то ближе.

Поэт-приморец Григорий Корешов, погибший в боях с фашистскими захватчиками, писал о Владивостоке:

Первого секретаря крайкома партии Николая Михайловича Пегова я в то утро не застал. Незадолго до моего приезда он выехал с отчетным докладом в ЦК партии. Я представился секретарям крайкома Николаю Владимировичу Семину и Николаю Николаевичу Органову.

— Отдохни хорошенько с дороги, — предложил Семин. — До пленума горкома еще два дня.

Но мне уже достаточно наскучило вынужденное ничегонеделанье и не терпелось поближе познакомиться с городом, с его жителями. Попросил председателя горисполкома Владимира Андреевича Молокова быть моим сопровождающим.

— С чего начнем? — с готовностью отозвался он. — В порт или на Дальзавод? И тот и другой, правда, плана не выполняют. Хуже работает разве что городской транспорт…

Странно. Владивосток не казался большим городом. Почему же «узким местом» стал транспорт?

Владимир Андреевич пояснил, что город сильно разбросан, а в трамвайном парке неполадки. Поскольку — трамвай является основным средством передвижения, эти неполадки отражаются на трудовой дисциплине рабочих, служащих, моряков.

За два дня мы побывали на Дальзаводе, в Морском пароходстве, торговом порту, на предприятиях железнодорожного узла и в Главвостокрыбпрома, где работало большинство коммунистов и комсомольцев города.

В торговом порту стояло под разгрузкой и погрузкой множество судов. Порт был оборудован замечательно: мощные краны, лебедки, транспортеры… Оживленным, насыщенным техникой оказался железнодорожный узел. Большие хозяйства имели здесь Морское пароходство, Главвостокрыбпром, Севморпуть.

Когда приехали на Дальзавод, все показалось таким знакомым, будто я снова попал на Севастопольский Морской завод. Вдобавок встретил здесь многих рабочих и инженеров, работавших в канун войны в Севастополе, а потом эвакуированных сюда.

— Не кажется ли тебе, будто снова попал в Севастополь? — точно угадал мои мысли начальник штаба Тихоокеанского флота вице-адмирал Александр Сергеевич Фролов, когда мы с Молоковым зашли к нему.

Александр Сергеевич — мой давний знакомый. Когда-то вместе служили на Черноморском флоте, в дивизионе подводных лодок. Он — командиром, я — старшиной. Перед войной и в самом ее начале Александр Сергеевич был заместителем начальника штаба Черноморского флота, и нам тоже приходилось часто соприкасаться по работе.

— А я-то думал, что только мне так кажется…

— Да нет, не только тебе. Ты обратил внимание, что даже улицы носят похожие названия? Ялтинская, Крымская, Симферопольская, Портовая, Батарейная, Морские, Корабельная набережная… И погода здесь такая же капризная. Сейчас вёдро, а через полчаса дождь.

Кроме Фролова из старых севастопольских товарищей во Владивостоке были командующий Тихоокеанским флотом адмирал Иван Степанович Юмашев, в прошлом командующий флотом на Черном море; начальник Политического управления, бывший член Военного совета Черноморского флота, генерал-майор Анатолий Алексеевич Муравьев. Во Владивостоке, как и прежде в Севастополе, он являлся членом бюро горкома партии.

Здесь же я рад был увидеть генерал-майора Ивана Сергеевича Жилина, с которым пришлось в свое время налаживать противовоздушную оборону в Севастополе. Во Владивостоке он командовал корпусом ПВО. Немного позднее меня на Тихоокеанский флот прибыл, став заместителем начальника тыла флота, бывший командир 7-й бригады морской пехоты оборонявшей Севастополь, генерал-майор Евгений Иванович Жидилов. С ним мы в Севастополе провели вместе немало времени: сначала на строительстве оборонительных сооружений, потом все дни обороны. Здесь также служил полковой комиссар Борис Ефимович Вольфсон. На одной подводной лодке мы с ним и покинули Севастополь. Начальником отдела связи был Петр Яковлевич Смирнов, мой сослуживец по дивизиону подводных лодок Черноморского флота.

На Дальзаводе я встретил бывшего командира линейного корабля «Парижская коммуна» Федора Ивановича Кравченко. На Тихоокеанском флоте он командовал крейсером. Сколько было интересных воспоминаний о днях модернизации линкора и обороны Севастополя!

Центральный Комитет партии и Советское правительство своевременно обеспечили Владивосток — наш форпост на Тихом океане — необходимыми военными кадрами. На Тихоокеанском флоте собралось много военных моряков с других флотов; они имели уже большой опыт боев с гитлеровскими захватчиками.

Конечно, то обстоятельство, что здесь было много людей, которых я хорошо знал, очень помогло мне быстро освоиться с новым местом.

3 августа на пленуме горкома меня избрали секретарем городского комитета партии. Через несколько дней я чувствовал себя так, будто прожил во Владивостоке уже годы. К чему трудно было привыкнуть, так это к разнице во времени. Нелепым казалось укладываться в постель в пять часов пополудни, а вставать в полночь… конечно, по московскому времени.

Включившись в работу, я продолжал знакомиться с историей Владивостока и края.

Прошло всего восемьдесят четыре года, как здесь, в безлюдной тайге, высадились русские моряки и солдаты. Владивосток возник как военный пост. В неимоверно трудных условиях создавался город-крепость. Во время революции 1905 года молодой город смело выбросил знамя восстания. Восемь дней хозяевами Владивостока был народ — революционные моряки, солдаты, рабочие.

20 ноября 1922 года, после освобождения Владивостока от белогвардейцев и интервентов, Владимир Ильич сказал: «…Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский» [3].