Джон Хоукс - Почти человек

То было, пожалуй, самое счастливое время моей жизни: у меня была жена, двое маленьких детей и успешная научная карьера. Я вел собственные исследования и заведовал одной из крупнейших в мире коллекций ископаемых останков древних людей. Но на горизонте уже маячил призрак той схватки, в которой, мне виделось, я буду сражен, а палеоантропология в Южной Африке – низвергнута. Последующие несколько лет практически лишили меня надежд когда-либо составить серьезный и четкий план исследований или совершить крупное научное открытие.

Проблемы обнаружились сразу с двух сторон: во-первых, под влиянием непререкаемых научных авторитетов сложилась обязательная модель понимания палеоантропологии; а во-вторых, работе сильно мешали конфликты с моими коллегами из Витса.

К 2000 году Тим Уайт был одним из наиболее уважаемых ученых-палеоантропологов в мире. Тот пытливый юноша, которого Мэри Лики когда-то пригласила для описания находок из местонахождения Лаэтоли в Танзании, сумел, несмотря на количество маститых ученых акул, выплыть к успеху в 1970–1980-х годах. Позднее он также работал и с Доном Йохансоном, помогая тому в исследовании останков обнаруженного в эфиопском Хадаре нового вида Australopithecus afarensis. Когда же в 1989 году Эфиопия вновь позволила иностранным ученым проводить исследования на территории страны, Уайт провел там уже собственные, весьма успешные раскопки.

В 2000 году солидный научный журнал – American Journal of Physical Anthropology – решил узнать у видных ученых их мнение о состоянии науки на рубеже тысячелетий. В своем ответе Тим Уайт подчеркнул, что научное сообщество разделено на два лагеря: на «людей науки» и на «людей карьеры». К последним он отнес научных работников, старающихся максимально осветить свои исследования и находки. Уайт отметил, что поскольку эти люди скорее стремятся достичь «медиашумихи вокруг палеоантропологии», они вызывают у него меньше уважения как ученые. Современное состояние палеоантропологической науки он назвал «трагедией общин» [8] Трагедия общин – иногда трагедия общинного поля, владений или ресурсов общего пользования. Род явлений, связанных с противоречием между интересами индивидов относительно блага общего пользования. В основном под этим подразумевается проблема истощения такого блага. Название известной статьи Гаррета Хардина в Science. Прим. ред . , когда огромная масса ученых пытается одновременно работать над крохотным количеством ископаемых. Он также предсказывал значительный спад числа находок: «Лучшие из африканских местонахождений уже, вероятно, обнаружены и раскопаны. Поиски на поверхности до конца выхолостят эти стоянки, и находок не станет вовсе». Словом, Уайт обрисовал крайне пессимистичную картину будущего палеоантропологии; судя по всему, возврат к принципам старого доброго «научного клуба для избранных» казался ему единственным выходом.

Слова Уайта, однако, шли вразрез с тем, что думал и чувствовал я. В 2000 году, когда я прочел его рассуждения, проект «Атлас» был в самом разгаре: мы обнаружили несколько десятков новых местонахождений – не обнаженных эрозией древних слоев, как в Восточной Африке, а едва видимых с поверхности пещер в толще известняка, похожих скорее на «капсулы времени» с ископаемыми. Конечно, Уайт ни словом не обмолвился о положении дел в Южной Африке – крупные ученые тогда считали, что о Южной Африке вообще говорить особо нечего. Мне же, напротив, картина будущего представлялась весьма оптимистичной: учитывая то, что нам уже удалось найти, я не сомневался, что большое открытие на одном из этих местонахождений не за горами. И тем не менее я должен был признать, что пока результаты наших исследований были довольно скромными: за десятилетие неустанных поисков я обнаружил лишь несколько зубов гомининов. Учитывая подобные «успехи», а также столь резкое выступление прославленного ученого в печати, я был уверен в том, что нам станет значительно труднее искать финансирование на исследовательские проекты в Африке.

А в Витсе тем временем медленно, но верно происходили непростые перемены.

К 1998 году я окончательно освоился на посту заведующего сектором палеоантропологии, в чьи обязанности входит принимать трудные решения, от которых зависит будущее научного отдела. Денег, как всегда, было мало, и я был обязан следить за балансом между распределением финансирования и результатами исследований. Одной из наиболее крупных статей расходов были раскопки в пещере Стеркфонтейн. Несмотря на то что это место было одним из наиболее богатых находками в Южной Африке, сотни окаменелостей пылились в хранилище, ожидая исследования и научного описания. Начальником раскопок в Стеркфонтейне был Рон Кларк. Я уважал его как профессионала, мы даже написали одну работу в соавторстве, однако на тот момент исследовательские результаты раскопок пещеры Стеркфонтейн перестали меня удовлетворять: содержание стоянки обходилось в целое состояние – просто немыслимо было тратить такие деньги, не получая взамен соответствующего научного результата. Так что я принял решение о приостановке раскопок и сотрудничества с Роном Кларком.

Когда в 1991 году Кларк возглавил работы в Стеркфонтейне, к нему «по наследству» перешло великое множество неописанных окаменелостей. Среди них были и окаменелости из подземной ниши, называемой гротом Сильберберг, – одни из самых древних во всей пещере. Среди этих окаменелостей Кларк идентифицировал шесть костей стопы древнего человека, пять из которых принадлежали одной стопе. Находка быстро стала известной, получив имя «Маленькая Стопа». Рон Кларк и Филлип Тобиас опубликовали в 1995 году статью, в которой описывались эти находки; в статье указывалось, что большой палец стопы сильно отстоял от остальных таким образом, что этот древний человек мог как ходить на двух ногах, так и успешно карабкаться по деревьям.

Кларк продолжил исследовать участок породы, в которой были обнаружены кости; среди них также был обломок большеберцовой кости. Вместе со своими ассистентами Стивеном Мотсуми и Нкване Молефе Кларк тщательно обследовал брекчии из грота Сильберберг в надежде найти отколовшуюся часть кости. В результате долгих поисков им удалось обнаружить выступающую из породы кость с сечением, совпадающим с найденным обломком большеберцовой кости. Долгие месяцы Кларк, Мотсуми и Молефе кропотливо снимали слой за слоем каменную породу с находки: выяснилось, что в брекчии сохранился не только недостающий обломок берцовой кости, но и весь скелет! Исследователям удалось достать из камня кости обеих ног, левую руку с кистью и череп, а в брекчии скрывалось много больше.