Джон Хоукс - Почти человек

Достигнув Базы 1, надлежало связаться с Командным центром и отметиться у дежурного. Это был ключевой момент системы безопасности операции: единовременно в Камеру должен был спускаться только один член команды, так что звонивший должен был ожидать разрешения на спуск. Я составил предельно ясный и краткий глоссарий команд, чтобы избежать любой возможной путаницы между ученым на Базе 1 и дежурным в Командном центре. Разрешение на спуск звучало следующим образом: «Вас понял, База 1. Спуск разрешен». Начало спуска в Камеру также отмечалось дежурным.

Выход из Спуска был назван Зоной высадки; достигнув ее, ученый немедленно связывался по телефону с Командным центром и докладывал о том, что он на месте. Всего в Командном центре было три телефона: первый – связь с Базой 1, второй – с Зоной высадки у выхода из Спуска, и третий – с самой Камерой. Не перечесть, сколько раз за последующие несколько недель я с опасением и нетерпением устремлял взор на второй телефон, чтобы дождаться известия о благополучной «высадке» из Спуска… Опытный спелеолог преодолевал двенадцатиметровый Спуск в среднем за четыре минуты. Время, казалось бы, совсем небольшое – но представьте себе, что вы должны за четыре минуты сделать 12 больших шагов, совершая каждый из них с периодичностью в 20 секунд, и вы поймете, насколько трудным был этот Спуск. Подъем по нему был еще тяжелее.

Доложив в Командный центр о благополучном прибытии в Зону высадки, ученый при помощи страхующего (обычно это был Рик, Стивен или еще кто-нибудь из проверенных и опытных спелеологов) снимал обувь; было решено, что в Камере ученые будут передвигаться босиком, чтобы чувствовать поверхность под ногами и не наступить случайно на кости. Страхующий спелеолог постоянно дежурил в Зоне высадки, однако далее этой точки он не продвигался: отсюда в Камеру ученый должен был направляться в одиночку.

Ну, так, по крайней мере, это должно было работать, думал я, пальцем на карте прокладывая маршрут от точки к точке. По моим расчетам, весь путь занимал около получаса: довольно продолжительное время для столь небольшого расстояния, на протяжении которого может случиться все что угодно. Тем не менее все было уже почти готово для начала операции: сотни и даже тысячи больших и малых запланированных действий были выполнены. Оставалось перепроверить все системы безопасности, снаряжение, огласить еще раз регламент раскопок и план действий в аварийной ситуации. Завтра, 9 ноября, был последний день, чтобы закончить все эти дела и начать операцию. Ранним утром 10 ноября, если все пройдет по плану, должен был состояться первый спуск в Камеру.

Но кого отправить первым? У меня была команда из шести замечательных и талантливых ученых, каждая из которых обладала разными необходимыми навыками. Вечером Стив, Петер и я сидели за стаканами с холодным пивом и обсуждали каждую из шести девушек, прикидывая все за и против, сравнивая их сильные и слабые стороны. Наконец выбор был сделан, и завтра утром я собирался объявить его.

Я всегда был жаворонком и во время операции в Райзинг Стар также вставал с рассветом. Марина Эллиотт тоже была ранней пташкой – утром, проходя мимо нашей кухни, я обычно находил ее уже там. Я садился за стол, брал магнитную доску и начинал готовиться к утренней летучке перед спуском. Летучка была каждый день в 6:30 утра; на ней я объявлял основные цели на день, имена членов команды, которые будут выполнять то или иное задание, и, наконец, зачитывал протокол по технике безопасности. Поскольку большинство ребят из нашей команды были еще совсем молоды и весьма активно пользовались социальными сетями, чтобы немного разнообразить эти, зачастую несколько нудные, лекции, я стал каждому дню присваивать свой хештег, отмечая его на доске.

Было утро 9 ноября, следовательно, завтра должен был наступить долгожданный #День_Г – День Гоминидов, когда ученые наконец впервые спустятся в Камеру. Сегодня был последний день, чтобы перепроверить работу аппаратуры, камер, систем безопасности, – одним словом, чтобы расставить все точки над i. Все шло по плану, и я не сомневался, что завтрашний спуск состоится. В середине дня я созвал общее собрание. Первым делом поблагодарил всех за то, что, несмотря на столь сжатые сроки, все выкладывались по максимуму для подготовки операции; затем я перешел к главной теме собрания. Марина и Бекка должны были завтра утром первыми спуститься в Камеру. Меня очень порадовало, что я не заметил ни тени обиды или зависти на лицах остальных. Впрочем, не сомневаюсь, что какая-то толика разочарования все же могла быть, однако все и так понимали, что они все равно побывают в Камере. Я распустил собрание, дав ребятам свободный вечер, чтобы подготовиться к завтрашнему дню. Все разошлись кто куда: кто-то устроил небольшой костер, кто-то слушал музыку, принимал душ и так далее.

Поздно вечером в лагерь прибыл Джон Хокс. Несмотря на изнурительный многочасовой перелет из Висконсина, он был полон кипучей энергии. В свете костра я наблюдал, как Марина, которая явно заняла пост главнокомандующего как в команде ученых, так и в лагере, показывала ему, где можно разместиться. Джон ходил вокруг костра, вглядываясь в незнакомые лица.

– С прибытием, дружище. Уже разместился? – поприветствовал я его, когда он наконец опустился в один из шезлонгов у костра.

– Еще бы, у тебя же тут целый город! – смеясь, отвечал он и махнул рукой в сторону лагеря.

– Ты и представить не можешь, – сказал я, – как мы со всем этим намучились. Но ты как раз вовремя: завтра мы точно поживимся парочкой костей гомининов!

Утром 10 ноября я проснулся от того, что в палатке стало очень жарко и душно, на небе не было ни облачка, и солнце все распаляло свой жар. Вообще из-за палящего солнца ребята в команде редко просыпали подъем – обычно, когда солнце начинало подниматься, все были уже в сборе. Около шести утра я включил газогенератор, и сразу же вокруг кухни начали появляться ребята из команды – они знали, что утренний кофе скоро будет готов.

После кофе была наша обычная летучка в 6:30, где мы обговорили точное время первого спуска. Все совершали последние приготовления, а я, отозвав девушек в сторону, вновь и вновь объяснял им правила техники безопасности: Рик и Стивен будут возглавлять колонну, затем Рик станет Горным Троллем на Базе 1, а Стив проследует со всеми в Зону высадки, где будет исполнять обязанности офицера службы безопасности. Мой сын Мэттью проводит Марину и Бекку в Камеру, укажет, где находятся наиболее хрупкие кости (в первую очередь череп), а затем вернется обратно.

Сперва Марина и Бекка должны были установить отметки для работы со сканером, чтобы потом можно было без труда сопоставлять многочисленные изображения. В качестве отметок мы использовали стальные армейские медальоны с выгравированными номерами; они должны были быть закреплены на стенках камеры и оставаться там на протяжении всей операции. После закрепления медальонов необходимо было просканировать пол Камеры вокруг предполагаемого места первого этапа раскопок. Только после этого кости можно было начинать доставать из Камеры. Мне хотелось, чтобы первым делом на поверхность была доставлена нижняя челюсть: во-первых, она лежала прямо на голом полу, из-за чего ее легко можно было повредить, а во-вторых, всем, конечно же, не терпелось ее изучить! Среди всех костей, что были видны на фото, челюсть лучше всего подходила для того, чтобы определить видовую принадлежность индивида, которому принадлежали останки. В общем, чем раньше она окажется у нас, тем раньше мы сможем найти ответы на наши вопросы.