Ниал Фергюсон - Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848

16.1. Эдуард Кречмер (по мотивам Андреаса Ахенбаха). Обожествление и почитание кумира нашего времени (1848)

Напоминая о гибели в основном пассажиров третьего класса, критики намекали: «Ротшильд I» бессердечно считал свои прибыли, субсидированные государством. Еще на одной карикатуре 1848 г., где Ротшильд изображен объектом королевских (и папских) почестей, на переднем плане видна коленопреклоненная голодающая семья в лохмотьях; на заднем плане группа студентов марширует под знаменем свободы (см. ил. 16.2). Когда русский революционер А. И. Герцен в 1847 г. пожелал определить буржуазию, он назвал ее «прочным сословием, границами которого является избирательный имущественный ценз внизу и барон Ротшильд наверху». Для Герцена либерализм представлял «злую иронию», когда утверждал, что «бедняк имеет те же гражданские права, что и Ротшильд» или что «сытый… товарищ голодному».

16.2. Неизвестный автор. Почитание короля (1848)

Как в 1820-е и 1830-е гг., те, кто яростно нападали на Ротшильдов как на капиталистов, почти всегда напоминали об их иудаизме. Характерно, что Карл Бек тоже не мог не сослаться на «подсчитывающих проценты собратьев… Ротшильда», «которые наполняют бездонный денежный мешок для себя, и только для себя!». Неудивительно, что такие намеки позволяли себе незначительные фигуры вроде Бека, если точно так же поступил человек, который в конечном счете оказался самым влиятельным из всех тогдашних революционеров. В феврале 1844 г. Карл Маркс опубликовал статью «К еврейскому вопросу» (хотя в то время, конечно, мало что отличало Маркса от многочисленных других радикально настроенных литераторов, изрыгавших антиротшильдовские оскорбления): «Какова мирская основа еврейства? Практическая потребность, своекорыстие… Каков мирской культ еврея? Торгашество. Кто его мирской бог? Деньги… Итак, мы обнаруживаем в еврействе проявление общего современного антисоциального элемента… Эмансипация евреев в ее конечном значении есть эмансипация человечества от еврейства ».

Маркс, конечно, вовсе не стремился никого разоблачать, когда мог сформулировать свои доводы в гегелевских абстракциях. Но то, что он имел в виду именно Ротшильдов, становится ясно из процитированного им памфлета Бруно Бауэра: «Еврей, который, например, в Вене только терпим, определяет своей денежной властью судьбы всей империи. Еврей, который может быть бесправным в самом мелком из германских государств, решает судьбы Европы».

И это не единичный факт [продолжает Маркс]. Еврей эмансипировал себя еврейским способом, он эмансипировал себя не только тем, что присвоил себе денежную власть, но и тем, что через него и помимо него деньги стали мировой властью, а практический дух еврейства стал практическим духом христианских народов. Евреи настолько эмансипировали себя, насколько христиане стали евреями.

Только когда обществу «удастся упразднить эмпирическую сущность еврейства, торгашество и его предпосылки», «еврей… станет невозможным ». На деле социалистическая аргументация вполне могла обойтись без поддержки расистских предрассудков, как постепенно понял и Маркс (в конце концов, он сам был рожден евреем, как и Карл Бек); подобные доводы позже разовьют и обогатят другие революционеры 1848 г., например Рихард Вагнер. Так или иначе, Ротшильды оказались крайне уязвимыми для радикальных призывов к перераспределению богатства и более строгих предписаний для капиталистов/евреев, которые им обладают. Вот почему революция 1848 г. стала для них куда более опасной, чем революция 1830 г.

Хотя политические взгляды Гейне в 1848 г. были близки взглядам Маркса, позже он высмеивал раннесоциалистические мотивы. В последних записках он отмечал: «Главная армия врагов Ротшильдов состоит из неимущих; все они думают: „У Ротшильда есть то, чего нет у нас“. К ним примыкают главные силы — те, кто лишился своего состояния; вместо того чтобы объяснить потерю собственной глупостью, они обвиняют во всем тех, кому обманом удалось сохранить то, что у них было. Как только у человека заканчиваются деньги, он становится врагом Ротшильда».

Он же изменил один традиционный анекдот, бытовавший среди евреев, снабдив Джеймса достойным ответом на социалистическую угрозу: «Коммунист… хочет, чтобы Ротшильд раздал свое состояние в 300 миллионов франков. Ротшильд посылает ему его долю, которая составляет ровно 9 су: „Получи и оставь меня в покое!“» На практике, однако, перенести угрозу экспроприации оказалось не так легко. В своем первом сохранившемся письме (датированном 1843 г.) молодой радикал Вильгельм Марр привел именно тот довод, который высмеивал Гейне. «Пришло время, — внушал Марр отцу, — разделить имущество Ротшильда между 3 333 333 3 [так!] бедными ткачами, которые смогут кормиться на это целый год». Корни позднейшей «Антисемитской лиги» В. Марра можно отыскать в 1840-х гг.

Нашлись и те, кто поднимал голос в защиту Ротшильдов. Один остроумный сотрудник парижской газеты «Глоб» в 1846 г. отметил, что «сегодня никто лучше не представляет торжество равенства и труда в XIX в., чем барон де Ротшильд»: «Кто он, собственно, такой? Родился ли он бароном? Нет, он при рождении даже не был гражданином; он родился парией. Когда он родился, гражданская свобода и еще меньше свобода политическая для евреев не существовали. Быть евреем означало быть меньше чем лакеем; меньше чем человеком; это значило быть собакой, за которой гоняются дети на улице, выкрикивая оскорбления и швыряясь камнями. Благодаря священному принципу равенства еврей стал человеком, еврей стал гражданином; и, как только позволили его ум [и] его активность… он сумел подняться в пределах общественной иерархии. Что может быть лучшим и более неопровержимым доказательством… принципа равенства? Однако именно демократы закрывают разум и глаза на такое зрелище! Их… можно назвать демократами лишь номинально. Искренние демократы аплодировали бы этому еврею, который, начав с самых нижних ступенек общественной лестницы, благодаря добродетели равенства поднялся на высшую ее ступень. Родился ли этот еврей миллионером? Нет, он родился бедняком, и если бы вы только знали, сколько таланта, терпения и тяжелого труда понадобилось, чтобы создать европейское здание, которое называется „Домом Ротшильда“, вы бы не оскорбляли его, а восхищались им… Вы бестактно цитируете Фигаро, не понимая, что Фигаро был фигурой привилегированной по сравнению с месье де Ротшильдом, потому что Фигаро, едва родившись, увидел перед собой обширное и открытое поле битвы… Ротшильд, едва родившись, понял, что это поле битвы для него закрыто, и все же он, благодаря свободе, взобрался выше вас. Оскорблять Ротшильда — значит богохульствовать против равенства».