Ниал Фергюсон - Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848

Впрочем, такой прозаический отчет принижает роль Ротшильдов в спасении сокровищ ссыльного курфюрста. Во-первых, Вильгельму по-прежнему нужен был искусный биржевой брокер и консультант по инвестициям. Поскольку ему удалось сохранить активов на 27 млн гульденов, его доход от капиталовложений оставался существенным даже за вычетом дополнительных расходов, вызванных ссылкой. (Согласно выкладкам Бергхоффера, остаток составлял около 740 тысяч гульденов в год.) В задачу Майера Амшеля в тот период частично вменялся сбор этих процентов у разных должников. Вдобавок он должен был вкладывать собранные средства в новые займы. Так, он организовал заем в 100 тысяч гульденов для казначейства Ганау и большой заем для графа Карла фон Ханна цу Ремплин (распутного «графа-театрала», которого родственники вскоре после того поместили под опеку). Он присматривал и за текущим счетом, то есть за теми деньгами, которые курфюрст доверил Будерусу. В одном случае, по предложению Будеруса, Майер Амшель также занял деньги у самого курфюрста. Он выкупил значительную часть собранной курфюрстом коллекции монет, которая ранее была распродана и разошлась по разным владельцам, а также 14 бочонков с вином, ранее украденных из погребов Ганау. Майер Амшель отвечал и за различные денежные переводы, которые необходимо было совершать курфюрсту в военных и дипломатических целях: выплаты гессенским военнопленным, которых удерживали французы, князю Виттгенштейну, который предложил свои дипломатические услуги, а также — в 1813 г. — России и Пруссии. Сыну курфюрста, который находился в Берлине, Майер Амшель ссудил в общей сложности 160 тысяч гульденов. Кроме того, он надзирал за финансами любовницы курфюрста, графини фон Шлотхайм. Известно, что он также продал курфюрсту кольцо с бриллиантом.

Судя по всему, все это были мелочи, и большая часть сделок не приносила прибыли. В 1809 и 1810 гг. много времени было потрачено на окончившуюся неудачей помощь австрийскому казначейству. Согласно замыслу, предполагалось перевести императору часть активов Вильгельма — номинальной стоимостью свыше 10 млн гульденов. Однако одна услуга, оказанная Ротшильдами, стоила всех остальных: управление его английскими инвестициями. Позже Натан утверждал, что «князь Гессен-Кассельский… дал моему отцу эти деньги; нельзя было терять времени; он посла л их мне. Неожиданно почтой прибыли 600 тысяч фунтов; и я так хорошо распорядился ими, что князь сделал мне подарок: отдал все свое вино и лен». На первый взгляд рассказ Натана правдоподобен: одним из самых важных последствий Наполеоновских войн стала большая миграция капитала с континента в Лондон. Что же касается легенды о сокровище, в действительности все было гораздо сложнее.

В начале своего изгнания Вильгельм уже обладал значительным английским портфелем, куда главным образом входили рентные бумаги номинальной стоимостью 635 400 ф. ст.; выплачиваемые по ним проценты составляли 20 426 фунтов в год. Вдобавок курфюрст дал взаймы значительную сумму — около 200 тысяч ф. ст. — принцу Уэльскому и его братьям (хотя они обычно просрочивали выплату процентов). Будучи союзником британских монархов, Вильгельм в 1807–1810 гг. также получал денежные ассигнования в размере 100 150 ф. ст. [25] В 1812 г. долги принцев были реструктурированы; после включения в них недоимочных процентов общая сумма составила 225 361 фунт, из чего принц Уэльский был должен 140 тысяч ф. ст., герцог Йоркский — 66 667 ф. ст., а герцог Кларенс — 20 тысяч ф. ст. Оставался важный вопрос — что делать с выплатами процентов и ассигнованиями, поскольку их переводили на текущий счет Вильгельма в банке Ван Ноттена. Уже в 1807 г., то есть за некоторое время до его переезда из Манчестера в Лондон, Натан связался с Лоренцем, посланником Вильгельма в Лондоне. Он предлагал выгодно инвестировать эти деньги, однако ему отказали по недвусмысленному приказу курфюрста [26] Натан предпринял первую пробную вылазку на рынок первоклассных ценных бумаг в июне 1803 г. . И только два года спустя, снова по совету Будеруса, Майеру Амшелю поручили купить трехпроцентные консоли (государственную ренту с правом досрочного погашения или то, что сейчас назвали бы первоклассными ценными бумагами) по номиналу в 150 тысяч ф. ст., по 73,5 (то есть за 73,5 % от их номинальной стоимости или цены при погашении). До конца 1813 г. ему предстояло провести еще 9 таких операций на общую сумму в 664 850 ф. ст. Вот на какие деньги позже ссылался Натан в беседе с Бакстоном. Его брат Карл также упоминал о них, когда в 1814 г. заметил, что «старик… — он имел в виду Вильгельма, — составил наше состояние. Если бы у Натана не оказалось трехсот тысяч фунтов курфюрста [так!] в руках, у него ничего бы не получилось».

Как покупка консолей для другого лица сыграла столь решающую роль для Ротшильдов? Ответ лежит в способе, каким проводились инвестиции. На первый взгляд, на такой сделке много не заработаешь, ведь Майер Амшель получал комиссию всего в 1/ 8% с каждой покупки. Однако при ближайшем рассмотрении выясняется нечто более важное. Вильгельм не перечислял всю сумму для каждой покупки; Ротшильды фактически покупали консоли пусть и на имя курфюрста, но на деньги, которые они в основном занимали. Пожелай они, могли бы заплатить всего долю от рыночной цены, откладывая полную выплату до даты завершения сделки. Но тогда им пришлось бы заняться двойной спекуляцией: на цене консолей и на обменном курсе гульдена к фунту стерлингов. Майер Амшель предпочел этого не делать. Он рад был получить прибыль на разнице между согласованными с Вильгельмом ценой и обменным курсом — и фактической ценой и обменным курсом, выплачиваемым его сыном в Лондоне. Первые три раза разница в цене составляла около 2 %, поскольку при завершении Британской кампании против Наполеона консоли падали. Вероятно (хотя доказать это невозможно), Майер Амшель также получал какую-то прибыль от разницы в обменных курсах.

Скорее всего, курфюрст подозревал, что происходит: летом 1811 г., когда консоли достигли минимума в 62,5, он приказал приостановить закупки и до мая следующего года перестал переводить деньги на покрытие предыдущих закупок. Вероятно, такое его решение вполне устраивало Ротшильдов. Дело в том, что консоли оставались зарегистрированными на имя Натана до тех пор, пока Вильгельм полностью не расплачивался за них. Это означало, например, что даже в марте 1813 г. консоли номинальной стоимостью в 121 тысячу ф. ст. фактически принадлежали Натану. Конечно, по большей части они были куплены на занятые деньги, и с того времени, как приходил перевод от курфюрста, и до того, как бумаги официально пересылались ему или его агентам, Ротшильдам также необходимо было выплачивать проценты. С другой стороны, возможна была определенная задержка, учитывая трудность в пересылке свидетельств о праве собственности из Лондона курфюрсту в Прагу [27] В одном случае капитан корабля, которому поручили перевезти бумаги, выбросил их за борт, когда его корабль обыскивали. Весной 1812 г. Джеймсу приказали получить в Лондоне пять свидетельств о праве собственности на 189 550 ф. ст. После этого он встретился в Дюнкерке с Карлом, и они вместе отправились в Париж, откуда Карл проследовал в Прагу. Курфюрст получил свидетельства только 20 мая. В конце 1812 г. Соломон взял еще одно свидетельство на 250 тысяч фунтов. . Какую бы прибыль Натан ни получал на разнице в рыночной цене и обменном курсе, покупки консолей на сумму 600 с лишним тысяч фунтов и фактическое владение 100 с лишним тысячами фунтов стали для старожилов лондонского Сити сигналом о приходе новой финансовой империи. В этом смысле, как позже заметил Карл, Натан обладал своего рода «страховкой» — его действия создавали у других впечатление о капиталах, существенно превосходящих те, что на самом деле находились в распоряжении семьи. Важность последнего соображения Амшель подчеркивал в письме брату от 1818 г.: «Наш добрый Натан не смог бы довести свое состояние с помощью военных облигаций до размера 132 тысячи фунтов и вести все дела, если бы… мы не приобрели для него в Праге большую часть бумаг курфюрста, которыми он управлял… Вплоть до того времени Натан даже не знал, что такое облигации». В целом можно сказать, что благодаря войне Ротшильды присвоили значительную часть финансовой мощи Вильгельма.