Ниал Фергюсон - Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848

Майер Амшель настоял на своем, и Карл остался; возможно, в виде уступки через три года в помощь Натану прислали Джеймса.

Как видно из данного письма, зятья Майера Амшеля, Шнапперы, также принимали участие в семейных операциях — как, возможно, и Зихели, в чью семью вышла замуж Изабелла, а также братья Бейфус, Зелигман и Майер, которые в 1808 и 1811 гг. женились соответственно на Бабетте и Юлии. Кроме того, Майер Амшель был прекрасно осведомлен о работе Натана в компании с Риндскопфом и его тестем Леви Барентом Коэном. Но Майер Амшель с самого начала не подпускал зятьев к управлению фирмой; весьма показательно то, что он называет Шнапперов «чужаками». В том же письме Натану он задавал характерный вопрос: «Милый Натан, попадают ли мои письма только в твои руки, чтобы можно было писать, как мне хочется, или ты читаешь наши письма всей своей семье [имеются в виду родственники Натана по браку, Коэны]? Дай мне знать». Даже на раннем этапе Майер Амшель сформулировал правило, которому Ротшильды неукоснительно следовали на протяжении ста с лишним лет: «внутренним кругом» в делах, связанных с управлением компанией, считались только его потомки по мужской линии. На практике это сводилось к различиям между семейной или личной перепиской — такие послания почти всегда написаны древнееврейскими буквами — и деловой перепиской, которая обычно велась на немецком, французском или английском языках и составлялась клерками. Майер Амшель не однажды вынужден был делать выговор Натану за то, что тот забывал о таком различии: «В последний раз повторяю, что твои письма, написанные древнееврейскими буквами, возможно, и хороши для семейных целей, но отчитываться и писать о делах ты должен на немецком, французском или английском; я не могу давать своим служащим читать твои неразборчивые древнееврейские письмена, где дела мешаются с семейными новостями, если им нужно хорошо вести свои книги — соответственно, из-за этого возникает много путаницы». Конечно, для историка именно такие письма — хотя в них много повторов и они не так структурированы — представляют гораздо большую ценность.

Превращение семейной фирмы в «Майер Амшель Ротшильд и сыновья» произошло в сентябре 1810 г., когда Майер Амшель и три его сына — Амшель, Соломон и Карл — выпустили печатный циркуляр, в котором объявляли, что отныне они действуют как партнеры (wirkliche Theilhaber) в новой компании (Gesellschaft). За год до того, когда Саванье допрашивал членов семьи, Майер Амшель еще называл себя единственным владельцем (Inhaber) фирмы, в то время как сыновья назывались просто его «помощниками» (Gehul-fen). Однако, возможно, тогда Майер Амшель лгал, чтобы защитить сыновей на тот случай, если бы Саванье решил подать на фирму в суд. В начале года именно Амшель, Соломон и Карл вели переговоры о покупке освободившегося участка земли на Юденгассе (после того, как там, наконец, началась реконструкция), чтобы построить подходящую контору для компании. А в сентябре 1810 г., когда составили официальный договор об учреждении компании, в преамбуле недвусмысленно утверждалось, что ранее «существовала торговая компания», в которой Майер Амшель, Амшель и Соломон были «компаньонами». Главная цель договора 1810 г. заключалась в том, чтобы включить в число компаньонов и Карла, выделив ему долю в 30 тысяч гульденов из общего капитала в 800 тысяч гульденов. Майеру Амшелю принадлежала доля в 370 тысяч гульденов, Амшелю — в 185 тысяч гульденов и Соломону — в 185 тысяч гульденов. Кроме того, в договоре гарантировалось, что Джеймс также станет компаньоном (и получит долю в 30 тысяч гульденов), когда достигнет совершеннолетия.

Не только из-за капитала Майер Амшель оставался первым среди равных: только он имел право изымать свой капитал из фирмы во время действия договора; только он имел право нанимать и увольнять служащих; кроме того, его неженатые сыновья могли жениться только с его согласия, о чем имелась соответствующая запись в договоре. Именно Майер Амшель, который «благодаря усердию, свойственному ему с юных лет, своим коммерческим способностям и неустанным трудам, которые он продолжал до старости, способствовал процветанию компании и потому заложил житейское состояние для своих детей».

Однако в прочих отношениях договор служил образцом для будущих договоров между братьями и их потомками на протяжении почти всего XIX столетия. Прибыль делилась пропорционально долям капитала; ни один партнер не имел права вести дела независимо от других, и договор заключался на определенный период времени (в данном случае на десять лет). В самом примечательном пункте оговаривалось, что случится, когда один из партнеров умрет. Каждый из оставшихся партнеров официально признавал права жены покойного, его детей или их опекунов на ту сумму, которая, по согласию оставшихся партнеров, являлась долей покойного. Однако вдова и наследники не допускались к бухгалтерским книгам фирмы и переписке. Так выглядел первый официальный вариант правила, которое существовало много лет и устраняло женщин из семьи Ротшильд — урожденных Ротшильд, а также тех, кто вышел замуж за членов семьи, — от ядра деловых операций: священных бухгалтерских книг и деловой переписки.

Смерть кого-либо из партнеров, конечно, больше не считалась чем-то отдаленным. В 1810 г., когда отец и сыновья подписали первый договор, Майер Амшель был не просто стариком 66 или 67 лет; он был тяжело болен. Болезнь началась у него за два года до того; скорее всего, судя по симптомам, он страдал от парапроктита (нарыва в прямой кишке), ставшего следствием хронического геморроя. Хотя в свое время ему успешно сделали операцию, здоровье его так до конца и не восстановилось. Такая болезнь была широко распространена на Юденгассе, то ли из-за сидячего образа жизни ее обитателей, то ли из-за генетического сбоя, вызванного родственными браками, которые были также предписаны по закону. Известно, что болезнь охватывала 500 семей, проживавших в гетто. 16 сентября 1812 г. Майер Амшель заболел; всего три дня спустя он умер. Но, лежа на смертном одре, он поспешил пересмотреть свое завещание, как будто желал подкрепить мысль, которую он хотел донести до сыновей в договоре 1810 г. В новом завещании пересматривались условия предыдущего соглашения; в соответствии с договором он изымал 190 тысяч гульденов как долю по своему усмотрению (судя по всему, значительное преуменьшение). Кроме того, в новом завещании подчеркивалось правило, по которому женская линия не допускалась до операций: «Настоящим объявляю свою волю и желание, чтобы мои дочери, зятья и их наследники не имели доли в капитале компании „Майер Амшель Ротшильд и сыновья“ и чтобы они не имели права и им не позволялось требовать такую долю по любой причине. Вышеупомянутая компания принадлежит исключительно моим сыновьям; они ее владельцы. Следовательно, ни одна из моих дочерей и их наследников не имеет права требовать доли в вышеуказанной компании, и я никогда не прощу того из детей, который, пойдя против моей отцовской воли, позволит им беспокоить моих сыновей в мирном наследовании их дела».