Ниал Фергюсон - Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848

Разумеется, мифотворцы дополнили историю многочисленными подробностями; так, Натану приписывались патриотические мотивы, а иногда даже рассказывали, как Джеймс пересекал линию фронта, переодевшись в женское платье. На самом деле все происходило совершенно по-другому. Какое-то время — до марта 1811 г. — Ротшильды принимали участие в контрабандной переправке золотых слитков из Англии во Францию. Строго говоря, они нарушали континентальную блокаду, проводившуюся Наполеоном по отношению к Великобритании. Впрочем, Наполеон относился к подобной контрабанде терпимо, а позже даже выдал на нее разрешение. Самый младший из братьев, Джеймс, отвечал за операцию по ту сторону Ла-Манша, в Гравлине и Дюнкерке. Он обменивал ввезенные гинеи на векселя, выписанные на Лондон, которые, естественно, в то время котировались во Франции очень низко и которые затем можно было с прибылью выкупить в Лондоне. Типичная серия из шести поставок от Натана Джеймсу в апреле 1812 г. доходила до суммы около 27 300 ф. ст. в гинеях, в обмен на которые Джеймс присылал Натану векселя парижских банков Оттингера, Давилье, Фабера и Морелла номинальной стоимостью в 65 798 фунтов. Другие братья Ротшильд также вносили свой вклад в операцию, переправляя Джеймсу векселя соответственно из Гамбурга и Франкфурта.

Еще во время более ранних тайных операций, которые велись от имени курфюрста Гессен-Кассельского, братья разработали довольно примитивный шифр, призванный ослабить подозрения французов. Натан назывался «Лангбейном», Лондон — «Иерусалимом», а переправку золота через Ла-Манш называли «раввином Мозесом» или «раввином Моше». Незаконные поставки назывались то «пивом», то «рыбой», то «детьми». В операциях участвовали и другие ключевые фигуры, известные как «толстяк» и «проклятый» (к сожалению, идентифицировать их личности не представляется возможным). Вдобавок, чтобы золото через Ла-Манш переправлялось спокойно и быстро, дуврских агентов уполномочили нанимать суда для проводимых Ротшильдами операций. В 1813 г. на одном таком судне через Ла-Манш тайно переправился сам Джеймс, чтобы повидаться с Натаном. «Игра в прятки» с властями превращалась для братьев во вторую натуру. Более того, даже их сыновей уже научили придавать значение скрытности. Так, семилетний Ансельм, сын Соломона, не позволил своему учителю исправить письмо, которое он писал отцу: «Милая матушка, — объяснял мальчик, — как могу я делиться с мистером Саксом тайнами, известными лишь мне и отцу?»

Скорее всего, именно объемы закупаемого Натаном в Лондоне золота и привлекли к нему внимание Херриса. Кроме того, очень может быть, что некоторые векселя, которые возвращались в Лондон через Ротшильдов, были векселями Веллингтона, которые испанские, португальские и мальтийские банкиры продавали парижским банкам. Возможно также, что Джеймс уже купил на золото, посланное ему Натаном, векселя на испанские и португальские банки, которые затем посылались через Пиренеи Веллингтону. Хотя доказательства такой версии весьма скудны, их нельзя назвать неправдоподобными. В конце концов, в 1806–1807 гг. деньги посылались из американских колоний Испании во Францию еще более кружным путем, который начинался в Веракрусе, вначале вел на север, в Нью-Йорк, а затем пересекал Атлантический океан и через Лондон приводил в Париж. Более того, в одном случае партию мексиканских пиастров на сумму в 14 с лишним миллионов франков доставил через Ла-Манш во французское казначейство британский военный корабль! В целом считалось, что прибыль, получаемая от таких операций, намного превосходила выгоды, которые неприятель приобретал от самих денег. Вдобавок надо учитывать существовавшую тогда недооценку экономического значения подобных переводов; она помогает объяснить, почему французские власти терпимо относились к действиям Джеймса в Париже и Бордо (о чем им было прекрасно известно). Хотя у некоторых французских полицейских чинов имелись определенные подозрения, Наполеон прислушивался к мнению Николя-Франсуа Мольена, директора государственного казначейства, который считал, что любой отток золота из Великобритании — признак экономической слабости и потому выгоден Франции.

То была грубая ошибка в расчетах. Вопреки мнению Мольена, возможность Ротшильдов переправлять деньги через Ла-Манш вскоре станет для Великобритании источником силы. 11 января 1814 г. Натану официально поручили финансировать наступление Веллингтона во Франции. Выражаясь словами Ванситтарта, Херрису надлежало «использовать этого господина [Натана] самым тайным и секретным образом, чтобы он собрал в Германии, Франции и Голландии как можно больше французских золотых и серебряных монет, стоимость которых не превышала бы 600 тысяч ф. ст., и представил их в течение двух месяцев, начиная с нынешнего времени». Деньги необходимо было передать на британские суда, стоявшие в голландском порту Хеллевутслёйс, откуда они попадали к Веллингтону через Сен-Жан-де-Люз, в окрестностях Биаррица. «Господин Ротшильд должен четко понимать… что он принимает на себя все риски и убытки, которые могут воспоследовать до прибытия на борт судна его величества». В случае успеха ему обещали комиссию в размере 2 % от доставленной суммы. Но тайну следовало охранять любой ценой. Наступил решающий прорыв — ведь Ротшильды получили первое официальное задание от правительства Великобритании. В результате Натан вступил в контакт не только с Херрисом — в марте он «почти постоянно» находился в кабинете у Херриса, — но и с Ванситтартом, и с самим премьер-министром, лордом Ливерпулом.

Судя по письмам, операция оказалась гораздо труднее, чем думал Натан. Мейер Давидсон, которого Натан послал в Амстердам, неоднократно жаловался на нехватку подходящих монет после французской оккупации и быстро пришел к выводу: если Натан хочет исполнить условия договора, придется ввести в обращение новые наполеондоры (сменившие прежние луидоры). К концу февраля Давидсону удалось собрать не более 150 тысяч ф. ст. «Однако это… капля в море. Почему? Потому что это… поручение английского правительства, а английское правительство способно употребить все наличные деньги, какие существуют на континенте, и даже они их не удовлетворят». Давидсон боялся, что сделку не удастся довести до конца; поговаривали о сокращении в два раза конечной суммы в 600 тысяч ф. ст.

Однако, несмотря на все трудности, деятельность Натана произвела сильное впечатление на Херриса. Уже 22 февраля Веллингтон в письме благодарил Батхерста за «поставки денег, которых хватает с избытком». В апреле Натану и Джеймсу удалось перевести свыше 20 тысяч ф. ст. в гульдены для немедленной их отправки британской армии. Ротшильды продолжали снабжать наступающие войска деньгами до конца года, когда правительству удалось возобновить нормальные способы платежа. Как признавался Херрис сэру Джорджу Бергману, казначею Великобритании в Амстердаме, «Ротшильд… выполнял различные услуги, порученные ему, на удивление хорошо, и, хотя он еврей, мы относимся к нему с большим доверием». Одним поводом для радости Херриса было то, что Ротшильды доставляли большие объемы наличных денег в Хеллевут-слёйс авансом, до того, как им платили, что позволило некоторым историкам предположить, что, делая крупные займы в Лондоне и Париже, в качестве залога Натан предлагал лондонские векселя курфюрста Вильгельма. Вполне вероятно, однако это не могло быть единственным источником кредита для братьев, учитывая размер сумм, которыми они оперировали. Как выразился Нил, Натан «финансировал войну против Франции средствами континентальной Европы», то есть векселями, выписанными на Лондон торговыми банками. Ротшильды скупали их и обменивали на золото, которое затем пересылали армии Веллингтона на счет Херриса. К середине мая правительство задолжало Натану 1 млн 167 тысяч ф. ст. — достаточно большую сумму для того, чтобы его брат Соломон пришел в ужас. Очевидно, с такой огромной суммой не в состоянии был справиться даже сам Натан. Херрис признавался Драммонду, своему представителю во Франции, что он «не удивляется крайнему беспокойству лондонского брата и желанию поскорее получить у вас деньги. Теперь они служат нам в значительной степени в кредит, и если нам не удастся снабдить [их] средствами, достаточными для выполнения этих обязательств, такого бремени не выдержит ни один человек, каким бы богатым он ни был. Здешний брат делает свое дело весьма неплохо и, похоже, может раздобыть деньги в любом количестве».