Леонид Млечин - Формула власти. От Ельцина к Путину

Началось с того, что группа Чубайса помогала кандидатам в депутаты горсовета готовить программы. Потом депутаты попросили его применить свои идеи на практике. Так Чубайс стал заместителем председателя Ленгорисполкома.

Борис Федоров, который стал министром раньше Чубайса, вспоминал: «В первый наш приезд в Петербург мы застали во дворце, где работал Анатолий Собчак, его скромного экономического советника Анатолия Чубайса, который одиноко сидел в маленьком кабинете на задворках дворца напротив Исаакиевского собора».

Вскоре Гайдар перетащил Чубайса в столицу. В тридцать шесть лет он был назначен председателем Комитета по управлению государственным имуществом. Чубайс заставил Россию принять программу приватизации, несмотря на отчаянное сопротивление чуть ли не всей страны. Его предупреждали: с помощью этих чеков все скупят богатые.

Анатолий Борисович хладнокровно отвечал:

— Если проблема сводится к тому, что «скупят богатые», то я уверен: так оно и должно быть. Больше того, пока мы не преодолеем нашего интуитивного неприятия богатых, нам никуда продвинуться так и не удастся. Нам не дадут это сделать те остатки традиционной коммунистической уравниловки, которые в каждом из нас в большей или меньшей степени все еще сидят…

Приватизация по Чубайсу чуть ли не всеми в стране воспринимается как грабительская. Возможно, потому, что считалось, что все получат какие-то ценности или источник дохода, но страна была бедной. В противном случае приватизация бы не понадобилась. Анатолий Борисович всегда говорил, что он забрал собственность у неэффективного хозяина (государства) и передал ее эффективному (частному владельцу).

Чубайс — один из самых бесстрашных людей. Твердости его характера, хладнокровию и выдержке можно только позавидовать. Никто не мог его запугать или заставить переменить решение.

— Меня обещали застрелить, посадить, повесить на Красной площади, выплеснуть в лицо соляную кислоту, проклясть в будущих поколениях, зарезать при выходе с работы — уж всего и не припомню. Делалось это в «теплой» личной беседе, по телефону, с трибуны в больших залах, на площадях перед разъяренными толпами, в газетах с миллионными тиражами, по телевидению… Авторами этих угроз были не кто-нибудь, а крупнейшие политические деятели страны, лидеры коммунистических и фашистских партий, мэр одного крупного города, бывший председатель Верховного Совета и бывший вице-президент…

Его коллега по правительству Борис Федоров считает, что для характеристики Чубайса более всего подходят слова «железный», «аккуратный, как часы», «обязательный»: «У большинства нормальных людей, общавшихся с ним, он вызывал уважение. У оппонентов же его жесткость и целеустремленность всегда вызывали ненависть, раздражение, но одновременно и уважение к силе. Он умел находить подходы к высшим сановникам государства, становясь для них незаменимым даже при отсутствии личной симпатии к нему…»

В марте олигархи, как их потом станут называть, а с ними и Чубайс встретились с Ельциным. Они говорили с президентом очень откровенно — прежде он таких речей в своем кабинете не слышал. Они прямым текстом сказали ему, что он проиграет, если не сменит свой штаб и стратегию предвыборной кампании. Ельцин слушал их скептически и в тот день ничего не сказал. Ему все это было неприятно. Он не привык к поучениям, не привык, что ему говорят о проигрыше. Кто эти люди? Что они понимают в политике? Почему он их должен слушать? К тому же он только что выгнал Чубайса, а теперь должен на него целиком и полностью положиться.

Вадим Печенев рассказывал мне:

— Первое поручение Егорова — обработать подборку документов о коррупции в высших эшелонах власти. Там назывались очень известные люди из министерства финансов, указывалось, что некое важное распоряжение было подписано Чубайсом. На основе этих материалов Николай Дмитриевич попросил меня подготовить записку президенту. Мне сказали, что это оперативные материалы. К таким документам надо относиться серьезно, но им не всегда можно доверять на сто процентов, поэтому я написал несколько туманно. Я не знаю, было ли это поручением, или Егоров действовал по собственной инициативе…

Тем не менее Ельцин принял абсолютно правильное решение, которое позволило ему остаться у власти. Политический инстинкт его не подвел.

Помощники президента были недовольны тем, как Сосковец руководил предвыборным штабом. Людмила Пихоя (она руководила подготовкой президентских выступлений) даже называла его политическим импотентом. И президентской дочери Татьяне Дьяченко, которая интересовалась политикой и приходила на заседания штаба, не понравился командный тон Сосковца.

Ельцин реформировал свой избирательный штаб и сам его возглавил. Чубайс стал его интеллектуальным центром, а Игорь Малашенко, один из создателей телевизионного канала НТВ, руководил работой со средствами массовой информации. Они разместились в «Президент-отеле» и собрали там лучшие мозги. В работе штаба живейшее участие приняла дочь президента Татьяна Дьяченко.

Идея пригласить Дьяченко, как теперь говорят, принадлежит Валентину Юмашеву, который писал за президента его книги. Возможно, это и не так. Ее многие знали в окружении Ельцина и хорошо к ней относились. Татьяна Дьяченко была важнейшим каналом связи с президентом. Ее задача заключалась в том, чтобы мягко влиять на отца, убеждая его в правоте рекомендаций предвыборного штаба.

Все это потом будет казаться заговором, гнусной махинацией, пренебрежением волей народа. Дескать, олигархи думали только о том, как сохранить свои деньги, нажитые преступным путем. Поэтому они купили средства массовой информации, а те обманули народ.

Уверенность противников Ельцина в том, что в 1996-м он одержал победу только благодаря умелой пропагандистской кампании, невольно отражает веру в тотальную пропаганду, во всемогущество телевидения, политической рекламы, умелого манипулирования мозгами. В то, что, если постараться, избирателя можно заставить проголосовать за что угодно.

Это не совсем так. Личный интерес олигархов совпал с интересами большей части страны. Прихода к власти Зюганова и его команды боялись и те, кто не нажил палат каменных.

В 1996 году команда Зюганова жаждала реванша, это было бы губительно для страны. Больших успехов в экономике ельцинская команда не добилась, но коммунисты ничего нового предложить не могли. Это, кстати, станет понятным в конце 1998 года, когда главный коммунистический экономист Юрий Маслюков станет первым вице-премьером в правительстве Примакова. Он быстро увидел, что идеи, с которыми он пришел, не работают, и вынужден был в общем и целом проводить ту же политику, что и презираемые коммунистами молодые реформаторы.