Леонид Млечин - Формула власти. От Ельцина к Путину

Охрану КГБ в этом здании заменили люди в штатском, но нравы остались прежними: проголодавшийся посетитель может заглянуть в буфет, но в столовую охрана пускала только по отдельным пропускам.

Скучные кабинеты сотрудников аппарата Совета безопасности обставили все той же цековской канцелярской мебелью, на окнах все те же белые занавески. Главное отличие состояло в том, что в кабинетах установили компьютеры, подключенные к закрытым правительственным информационным сетям. И появилась — по американскому образцу — ситуационная комната, где можно заседать в случае кризиса: здесь есть все виды связи.

Но в общем ничего особо таинственного в работе Совете безопасности никогда не было. По коридорам тоскливо бродили такие же люди, как и в любом госучреждении, курили в отведенных для этого местах, жаловались на низкую зарплату и жадно прислушивались к слухам.

Как аналитический центр, способный облегчить президенту принятие ключевых решений, Совет безопасности за все эти годы никак себя не проявил. Возможно, в силу ограниченности интеллектуальных ресурсов аппарата Совета.

Надо еще иметь в виду, что сам по себе аппарат российского Совета безопасности фактически недееспособен. Он постоянно перестраивался и реорганизовывался. Сотрудники аппарата были заняты исключительно устройством личных дел и с испугом или безразличием ожидали очередного приказа о выводе всех за штат.

Иностранцы считали российский Совет безопасности новым политбюро, которое стоит выше правительства и втайне принимает ключевые решения. Или просто называли Совет безопасности тайным правительством, которое принимает все основные решения.

На самом деле есть как бы два Совета безопасности. Один — это учреждение, входящее в администрацию президента. Другой — просто собрание высших должностных лиц государства, которые нашли удобное название для своих заседаний по секретным делам.

Когда Борису Ельцину надо было обсудить какое-то сложное и опасное дело (скажем, военную операцию в Чечне), он собирал ключевых министров, и это называлось заседанием Совета безопасности. Но к работе самого Совета безопасности такое закрытое совещание обычно никакого отношения не имело.

После назначения Лебедя заседание Совета безопасности проходило только один раз, когда его представляли.

Со стороны казалось, что здесь находится один из центров власти, но работники аппарата властью себя не чувствовали. Сотрудники аппарата Совета в кулуарах жаловались, что настоящая власть — в руках ближайшего окружения президента, и что сам секретарь Совета безопасности отрезан от президента, и что его предложения просто не доходят до Ельцина.

Видимо, поэтому Александр Лебедь предусмотрительно прибавил к посту секретаря Совета еще и должность помощника президента, чтобы иметь гарантированный постоянный доступ к Борису Ельцину.

Самым логичным было бы назначить Александра Лебедя министром обороны. И он был бы на месте, и полномочий было бы у него предостаточно. Но его соблазнили пышной, красиво звучащей, но отрезанной от рычагов управления должностью. Почему он согласился? Должность вроде выше министерской, а тогда он еще не знал, где есть реальная власть, а где ее нет.

С самого начала было ясно, что Александр Лебедь не удовлетворится такой ролью. Он хотел сам принимать решения и проводить их в жизнь. В таком случае Совет безопасности вместо того, чтобы давать советы президенту, должен был заменять собой правительство. Так и получилось. Александру Лебедю понадобились дополнительные полномочия для работы в Чечне, а министр внутренних дел Анатолий Куликов все равно отказался ему подчиняться.

Тогда Лебедь вышел за пределы своих полномочий. Он пытался самостоятельно расставлять кадры и подписал с чеченцами документы, подписывать которые ему явно не по чину. Он решил, что в нашей стране не только суверенитета, но и власти берут столько, сколько смогут.

И очень быстро стала очевидной шаткость позиций Лебедя.

После второго тура президентских выборов боевые действия в Чечне возобновились. Военные обещали до конца года, если им не помешают, добить врага.

Но 6 августа в половине шестого утра в Грозный вошли отряды боевиков общей численностью около трех тысяч человек. Военные знали о возможности штурма, но не приняли предупреждение всерьез. Накануне из города — для проведения боевой операции — была выведена часть сил. Федеральные войска понесли большие потери, были раздроблены и блокированы в разных частях города. Только на шестой день боев федеральные войска прорвались к осажденным. Новый министр обороны Игорь Родионов действовал крайне неуверенно.

10 августа Ельцин объявил днем траура в связи с потерями в Чечне и назначил Лебедя своим представителем в Чечне.

Лебедь прилетел в Дагестан, оттуда добрался до Чечни и ночью в селе Старые Атаги встретился с начальником штаба чеченских сил Асланом Масхадовым. Это была опасная поездка, но мужества и храбрости Лебедю не занимать. Он договорился с Масхадовым о прекращении боевых действий.

Лебедь говорил:

— Нищая страна с полуразваленной экономикой не может позволить себе роскошь вести войну.

14 августа Ельцин принял Лебедя и одобрил его мирный план. На следующий день Лебедь встретился с Масхадовым и президентом Чечни Яндарбиевым в районе села Старые Атаги.

Вернувшись на следующий день в Москву, Лебедь назвал виновником трагедии в Чечне и противником мирного урегулирования министра внутренних дел Анатолия Куликова. Он призвал президента сделать выбор между ним и Куликовым:

— Два пернатых в одной берлоге жить не могут.

17 августа командующий федеральными силами генерал Константин Пуликовский подписал приказ о прекращении боевых действий на территории Чечни. А потом опять начались боевые действия. За августовские дни в Грозном погибло около пятисот солдат федеральных войск.

21 августа Лебедь в Чечне подписал вместе с Масхадовым документ об отводе войск и прекращении боевых действий.

Лебедь говорил о том, что усталые, равнодушные солдаты не могут и не хотят продолжать войну:

— Война будет прекращена, а те, кто будет мешать этому, будут отстранены.

На второй встрече с чеченцами Лебедь говорил:

— Я считаю, что это неправильно, когда лучшие солдаты убивают друг друга в грешной войне ни из-за чего. И нет здесь военного решения проблемы данного народа… Врагов у меня серьезных в Москве, есть подозрение, побольше, чем у вас. И все хотят, чтобы война не прекратилась. Все желают мне политического поражения.

30 августа в Хасавюрте Лебедь и Масхадов подписали совместное заявление «о принципах дальнейшего переговорного процесса». Договорились, что политическое соглашение о Чечне будет подписано до 31 декабря 2001 года.