Людмила Боровкова - Кушанское царство

Предполагая это, мы исходим из свидетельства Чжан Цяня о том, что Большое Юэчжи было во II в. до н. э. централизованным царством с наследственным правителем во главе, — свидетельства, дающего основание считать, что это царство осталось таким же и после овладения им Дася на рубеже 100–99 гг. до н. э. Ведь теперь сильная центральная власть была необходима юэчжам еще больше, поскольку предстояло наладить управление большой страной Дася, до этого долго находившейся в состоянии политической раздробленности, а также обеспечить мирное вживание переселившихся кочевников юэчжей (скорее всего, менее 400 тыс. чел.) в среду превосходивших их по численности почти втрое (более 1 млн. чел.) бактрийцев-земледельцев.

Что же касается Южной Бактрии, то пока нет сведений об открытии в Северном Афганистане к югу от Амударьи кочевнических курганных могильников — неопровержимого доказательства обитания масс кочевников. И потому пока нет основания говорить об овладении кочевниками-юэчжами в то же время и Южной Бактрией.

Но специалисты по истории Бактрии исходят из убеждения, что кочевники-юэчжи завоевали всю Бактрию к северу и к югу от Амударьи в 140–130 гг. до н. э., т. е. накануне прибытия в Дася Чжан Цяня в 129 г. до н. э. И основываясь на свидетельстве последнего о политической раздробленности Дася в то время, а также на сообщении в «Хань шу» о существовании в I в. до н. э. владений пяти юэчжийских князей (сихоу) в Большом Юэчжи, овладевшем Дася, считают, что Бактрия распалась на мелкие владения именно после завоевания ее кочевниками. И с этих позиций они анализируют и датируют нумизматические материалы.

Сначала остановимся на суждениях специалистов по истории Бактрии периода, предшествовавшего завоеванию ее кочевниками, основанных также в значительной мере на нумизматических материалах.

В общем плане они как будто признают, что после смерти Евкратида в 155 г. до н. э. Греко-Бактрийское царство распалось на мелкие владения. В. М. Массон и В. А. Ромодин изложили эту точку зрения так: «Период расцвета греко-бактрийского царства пришел к концу, начался его политический упадок. Письменные источники почти ничего не сообщают относительно истории греко-бактрийского царства после смерти Евкратида. Нумизматический материал для этого времени, напротив, очень обилен. Можно насчитать по крайней мере двадцать правителей и правительниц, которые, судя по легендам монет, царствовали в Греко-Бактрии или (что для большинства из них будет более справедливо) в греко-индийских сатрапиях. По-видимому, среди этих лиц были прямые потомки Евтидема и Евкратида, добивавшиеся царской власти “по праву рождения”. Но вряд ли приходится сомневаться, что многие из правителей были просто удачливыми военачальниками или политическими авантюристами. Исследователи положили немало труда, пытаясь разобраться в этом нумизматическом калейдоскопе имен царей и цариц, но результаты этих попыток невелики. Ни одна из предложенных схем родословных связей, хронологий правления местных царьков и границ их владений не может быть признана достаточно обоснованной» (Массон, Ромодин, 1964, с. 115–116).

Практически то же самое пишет Б. Я. Ставиский: «О преемниках Евкратида письменные источники ничего не сообщают, а между тем нумизматы насчитывают (за исключением Диодота, Евтидема, Деметрия, Евкратида и Менандра) двадцать пять имен выпускавших свои монеты греческих правителей Бактрии и Индии; значительная часть этих царей и царьков правила, вероятно, после Евкратида». И добавляет: «Насколько позволяют судить известные сейчас находки греко-бактрийских монет, и особенно знаменитый Кундузский клад, включавший 627 монет, с Бактрией можно связывать лишь трех таких правителей» — Антимаха Теоса (Антимаха I), Гелиокла и Платона (Ставиский, 1977, с. 97–98).

Упомянутый Кундузский клад найден в 1946 г. к югу от Амударьи в землях Южной Бактрии (о нем см.: Кюрье, Фуссман, 1965; Зеймаль, 1967; Мандельштам, 1971). Он содержал 627 серебряных греко-бактрийских монет, т. е. имеющих легенду только на греческом языке и чеканенных по аттической весовой системе. Большую их часть составляли монеты Евкратида (277 экз.) и Гелиокла (221), монет Антимаха I и Платона оказалось по двенадцати, а монет семи других царей (Антиалкида, Архебия, Лисия, Теофила, Филоксена, Аминты и Гермея) — по одной-пяти. Но с этими семью царями связаны также индо-греческие монеты, с греческой легендой на лицевой стороне и с индийской на оборотной, чеканенные по индийской весовой системе. Этих царей принято считать индо-греческими царями.

Из трех же царей, названных греко-бактрийскими, Антимах I, как выяснилось, правил ранее Евкратида (Нарайн, 1957, с. 46–50, 181, табл.). Так что позже Евкратида правили только Платон и Гелиокл.

Монет Платона известно мало. Кроме двенадцати в Кундузском кладе, к югу от Амударьи найдено еще четыре или пять его монет. Тем не менее отмечены четыре разновидности их (Нарайн, 1957, с. 71). В. М. Массон и В. А. Ромодин, отметив портретное сходство Платона с Евкратидом, кратко определили его как «одного из эфемерных правителей» (Массон, Ромодин, 1964, с. 117).

Подробнее о Платоне написал А. К. Нарайн. На основании отмеченного сходства черт лица Платона и Евкратида, а также типа лица Платона и Гелиокла в результате сопоставления их портретных изображений на монетах он заключил, что Платон был старшим сыном Евкратида. Отправляясь в поход, Евкратид сделал его своим соправителем. Именно Платон, полагает А. К. Нарайн, был тем сыном, который, по сообщению Юстина, убил возвращавшегося из похода Евкратида, проехав на квадриге через его труп. Но вскоре отцеубийца Платон стал непопулярен и был убит Гелиоклом, принявшим титул «Справедливый». Редкость известных монет Платона и свидетельствует о кратковременности его правления, которое А. К. Нарайн датирует 155 г. до н. э. (Нарайн, 1957, с. 71–72, 181, табл.).

Но многие специалисты по истории Бактрии, и в их числе большинство советских, полагают, что убийцей Евкратида был Гелиокл.

Несмотря на эти расхождения, почти все признают Гелиокла последним царем Греко-Бактрии, правившим до завоевания ее в 140–130 гг. до н. э. кочевниками, начавшими чеканить подражания его монетам. Но, соглашаясь в этом, ученые расходятся в определении подвластных ему земель. До изложения их точек зрения остановимся сначала на том, что же известно о монетах Гелиокла.

А известно о них мало, разрозненные сведения разбросаны по литературе, обобщающего исследования нет. Нет сведений о том, сколько их всего известно к настоящему времени. Обычно говорится только о его многочисленных (221 экз.) греко-бактрийских серебряных монетах из Кундузского клада, найденного к югу от Амударьи, упоминается о находке одной монеты в Термезе (Ставиский, 1977, с. 50, прим. 16) и одной — в Кызыл-тепе (Шурчинский оазис в долине Сурхандарьи) (Ставиский, 1977, с. 160). И отмечается еще, что к югу от Гиндукуша найдены медные индогреческие монеты Гелиокла: 9 монет в сокровищнице Мир-Заках, 7 — в Таксиле и более многочисленные в Гандхаре (Нарайн, 1957, с. 109).