Марк Солонин - Нет блага на войне
- Название:Нет блага на войне
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Array Литагент «Яуза»
- Год:2010
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9955-0214-2
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Марк Солонин - Нет блага на войне краткое содержание
Многие эпизоды Второй Мировой были описаны (или, напротив, преданы забвению) именно с этих позиций. С таким отношением к урокам трагического прошлого спорит известный историк Марк Солонин. В его новой книге речь идет именно о тех событиях, которые больше всего хотелось бы забыть: соучастии СССР в развязывании мировой войны, гибели сотен тысяч жителей блокадного Ленинграда, «Бабьем бунте» в Иванове 1941 года, бесчинствах Красной Армии на немецкой земле, преступлениях украинских фашистов…
Автор не пытается описывать эти ужасы «добру и злу внимая равнодушно», но публицистическая страстность в изложении сочетается с неизменной документальной точностью фактов. Эта книга – для тех, кто не боится знать и думать, кто готов разделить со своей страной не только радость побед.
Нет блага на войне - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
«Завершение сосредоточения в районах, намечаемых оперативными планами» в первой декаде июля, означает готовность к началу стратегической НАСТУПАТЕЛЬНОЙ операции начиная с 15–20 июля. Это «нижняя граница» даты начала вторженияв Европу по сталинскому «плану № 3». Верхнюю границу также не сложно определить, исходя их оценки природно-климатических условий восточно-европейского ТВД.
Главный удар, как было уже отмечено выше, предстояло нанести в направлении Львов – Краков, с дальнейшим развитием наступления на Познань – Берлин или Прага – Вена. Плановая продолжительность решения «первой стратегической задачи» составляла 25–30 дней. Но не все на войне идет по плану, к тому же за успешным решением «первой задачи» должен был последовать следующий, еще более глубокий удар. Но даже в Южной Польше, в Словакии и Венгрии в октябре – ноябре наступает осень, а затем и зима – сырая, слякотная, с дождями, туманами и мокрым снегом. Для действий авиации и моторизованных войск это значительно хуже «нормальной» русской зимы с крепкими морозами, которые превращают все дорожные направления в «дорогу с твердым покрытием» и сковывают озера и реки ледяным «мостом». Таким образом, конец августа – начало сентября может считаться предельным сроком, после которого начинать крупномасштабное наступление в Южной Польше и на Балканах было бы слишком рискованно.
Стоит сравнить хронологию стратегического развертывания Красной Армии с тем, как шла подготовка к вторжению по другую сторону будущего фронта. В декабре 1940 г. Гитлер сообщил своим генералам: « Приказ о стратегическом развертывании вооруженных сил против Советского Союза я отдам в случае необходимости за восемь недель до намеченного срока начала операции». Это обещание («восемь недель») Гитлер выполнил – день начала операции (22 июня 1941 г.) был окончательно установлен и доведен до сведения Верховного командования вермахта 30 апреля, т. е. за 52 дня до начала операции. Отсчитав те же восемь недель от даты Совещания 24 мая, мы попадаем в 19 июля – вполне реалистичный срок завершения всех мероприятий по стратегическому развертыванию Красной Армии.
Стоит отметить, что в ЦАМО, в архивном фонде трофейных документов противника хранится некая аналитическая записка (предназначенная, вероятно, для пропагандистских служб вермахта), в которой описываются причины, побудившие «фюрера» начать войну против Советского Союза. Там, в частности, упомянут некий « секретный материал, найденный в служебном помещении Красной Армии в Луцке» (Западная Украина), в соответствии с которым начало боевых действий якобы предусматривалось 25 июля 1941 года. [34]
В качестве предполагаемого срока начала войны называли июль – август 1941 г. и многие из захваченных в плен командиров Красной Армии. Разумеется, круг лиц, допущенных к военной тайне такой важности, как точная дата внезапного нападения, был крайне ограничен, поэтому приведенные ниже показания могут служить лишь отражением общих настроений, «общего духа», который витал в Красной Армии летом 41-го года. [35]
Так, военврач Котляревский, призванный 30 мая 1941 г. на 45-дневные «учебные сборы» в медсанбат 147-й стрелковой дивизии, сообщил, что « 7 июня медицинскому персоналу доверительно сообщили, что по истечении 45 дней увольнения не последует, так как в ближайшее время будет война с Германией».
Капитан Краско, адъютант командира 661-го полка 200-й стрелковой дивизии показал: « Еще в мае 1941 г. среди офицеров высказывалось мнение о том, что война начнется после 1 июля».
По словам майора Коскова, командира 25-го полка 44-й стрелковой дивизии, « судя по масштабу и интенсивности подготовки к войне, русские напали бы на Германию максимум через 2–3 недели» (после 22 июня – М.С .).
Полковник Гаевский, командир полка 29-й танковой дивизии (в документах 29 тд нет упоминаний о полковнике с такой фамилией. – М.С .) показал: « Среди командиров много говорили о войне между Германией и Россией. Существовало мнение, что война начнется примерно 15 июля».
Майор Соловьев, начштаба 445-го полка 140 стрелковой дивизии: « В принципе конфликта с Германией ожидали после уборки урожая, примерно в конце августа – начале сентября. Поспешную передислокацию войск к западной границе можно объяснить тем, что срок нападения перенесли назад».
Подполковник Ляпин, начальник оперативного отделения штаба 1-й мотострелковой дивизии, показал, что « советское нападение ожидалось осенью 1941 г.».
Генерал-майор Малышкин (перед войной – старший преподаватель, затем начальник курса в Академии Генерального штаба; начальник штаба 19-й армии Западного фронта, пленен 11 октября в Вяземском «котле»; один из главных сподвижников Власова, повешен 1 августа 1946 г.) заявил, что « Россия напала бы в середине августа, используя около 350–360 дивизий».
Показания, данные во вражеском плену, да еще и лицами, активно сотрудничавшими с оккупантами, вызывают понятные сомнения. Однако, злополучный месяц август, как вероятный срок начала войны, всплывает в самых неожиданных документах.
В начале июня 1941 г. советскую военную базу на «арендованном» финляндском полуострове Ханко посетил с инспекцией командующий Ленинградского ВО генерал-лейтенант М.М. Попов. 15 июня М.М. Попов подписал доклад, направленный в Наркомат обороны СССР, в котором выразил обеспокоенность недостаточной, по его мнению, обороноспособностью базы в Ханко и высказал целый ряд конкретных предложений по ее укреплению. Заканчивался же доклад следующей фразой: « Все эти мероприятия необходимо провести не позднее 1 августа 1941 г. (подчеркнуто мной. – М.С. )» [36]
17 июня 1941 г. Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение « призвать в армию 3700 политработников запаса для укомплектования среднего политсостава. Призыв произвести с 1 июля по 1 августа 1941 г.» [37]
18 июня 1941 г. Политбюро ЦК ВКП(б) принимает следующее решение: « выдать наркомату обороны в июне из госрезервов 750 тыс штук автомобильных шин с возвратом в УГМР [Управление государственных мобилизационных резервов] в сентябре. Разрешить Наркомрезинпрому прекратить с 18 июня отгрузку а/м шин всем потребителям, за исключением наркоматов и ведомств, указанных в Приложении 1, с переносом недогрузов на 4-й квартал». [38]
В этом документе нет слова «август» – но есть четкое понимание того, что в июне – июле у Наркомата обороны возникнет экстренная, «пиковая» потребность в авторезине. Эту потребность решено покрыть с использование чрезвычайных мер, а образовавшуюся в запасах и снабжении гражданских ведомств «брешь» постепенно восполнить, начиная с сентября – октября. Можно с большой долей уверенности предположить, что экстренная потребность в авторезине была связана с запланированной на июль – август открытой мобилизацией, в рамках которой из народного хозяйства в Красную Армию предстояло передать порядка 240 тыс автомобилей.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: