Василий Колташов - Капитализм кризисов и революций: как сменяются формационные эпохи, рождаются длинные волны, умирают реставрации и наступает неомеркантилизм

Вопрос о природе кризисов эпохи торгового капитализма остается во многом открытым. Наблюдения позволяют выделить перепроизводство товаров как экономическое явление (признак больших кризисов XVI—XVIII вв.), которое возникло задолго до эры промышленного капитализма, до индустриальной революции и «первого» мирового циклического промышленного кризиса 1825—1828 гг. Естественно, «десятилетних промышленных циклов» до индустриальной революции не существовало. Рост производства происходил медленно. Спрос также не мог возрастать быстро до того момента, пока в Южной и Северной Америке в XVI в. не началась разработка серебряных рудников и золотых приисков, а ранее богатства местных держав не были захвачены испанскими конкистадорами. Именно такая база денежной эмиссии сделала Испанию главным потребителем Европы 1500—1650 гг.

Производство XVI в. не могло поспеть за спросом. Последовала революция цен — снижения покупательной способности металлических денег. Одновременно с этим происходила революция лавок, красочно описанная в работах французского историка Фернана Броделя [40] Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV—XVIII вв. Т. I—III. М. : Прогресс, 1986, 1988, 1992. . Подъем розничной и колониальной торговле продолжался и в XVII столетии. Он был дважды прерван с неприятными для испанской гегемонии последствиями: во второй половине XVI в. в Новом Свете нехватка рабочих рук совпала с исчерпанием месторождений драгоценных металлов. Долги Испании были в тот момент на максимуме — сказывались десятилетия войн против Франции за контроль над Италией. Последовал дефолт. Вместе с ослаблением платежеспособного спроса Испании это и составило кризис. Лишь когда католическая церковь, в ходе процесса в Вальядолиде в 1550 г., нашла у индейцев душу, это приняли в колониях и было решено ввозить туда больше «бездушных» негров, а корона обрела новые рудники, экономическая ситуация в Европе стала медленно выправляться. Валлерстайн выделяет это решение о «доброй» колонизации как весьма важное, поскольку в предыдущий период эксплуатация коренного населения Америк была крайне жестокой [41] Валлерстайн И. Альбатрос расизма: социальная наука, Йорг Хайдер и сопротивление. C. 42. URL : http://ecsocman.hse.ru/data/566/719/1231/005Vallerstajn.pdf . Это привело к истощению людских ресурсов и стало одной из причин финансового кризиса монархии и сокращения продаж на европейском рынке.

Были ли тут признаки перепроизводства? Товаров имелось больше, чем могло быть приобретено. Кредитный пузырь надулся и лопнул. Без денег осталась не только испанская казна, но и наемники, купцы, рабочие мануфактур и ремесленники. В ответ на возросшее налоговое давление восстали испанские Нидерланды. И хотя движение в границах современной Бельгии было в итоге подавлено, а местные буржуа, дворяне, ремесленники и лавочники вернулись к повиновению, но революцию не удалось победить на севере. Здесь не вернулись к повиновению и католицизму взамен на выгоды от причастности к рынку испанской монархии. Здесь революция укрепилась и взяла верх. В новом подъеме участвовали уже новые — буржуазные Нидерланды.

В середине XVII в. ситуация повторилась: развернулся новый экономический кризис. В ответ на него усилилась атака соперничающих держав на колонии католической империи. В 1720-е годы прощупывается новый мировой кризис. Он был связан с крахом торговых акционерных компаний и не мог не затронуть все страны Европы, а не только Англию и Францию, где находился его эпицентр. Вероятно, он усилил отток капиталов из Нидерландов в Англию и ускорил упадок этой державы. В России с ним стоит связывать финансовые проблемы позднего царствования Петра I и ряда последующих лет.

Описанные кризисы случились в условиях большого подъема и ни в какое сравнение с кризисом XIV в. идти не могли. Бродель так фиксировал случившийся тогда перелом: «Если необходимы какие-то конкретные данные, касающиеся Запада, то я отметил бы длительный рост населения с 1100 по 1350 г., еще один — с 1450 по 1650 г. и еще один, за которым уже не суждено было последовать спаду, — с 1750 г.» [42] Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV—XVIII вв. URL : http://www.demoscope.ru/weekly/knigi/brodel/brodel.pdf http://www.demoscope.ru/weekly/knigi/brodel/brodel.pdf . Бродель подчеркивает отсутствие статистики; в наличии лишь косвенные данные. Его указание на «точку» 1650 г. важно, поскольку рассматриваемые нами кризисы принято оставлять за скобками промышленной истории, словно бы они не имеют никакого значения и ничего не дают для развития теории кризисов и понимания логики истории.

В работах «Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV—XVIII вв.» и «Что такое Франция?» Бродель осторожно касается переломных ситуаций, говоря о ритмах и поворотах конъюнктуры [43] Бродель Ф. Что такое Франция? : в 3 т. М. : Изд-во им. Сабашниковых, 1986, 1995, 1997; Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV—XVIII вв. Т. I—III. М. : Прогресс, 1986, 1988, 1992. . Он сомневается в общепринятом понимании кризисов, и эти сомнения также важны, как и работа ученого по изучению столетий торгового капитализма. Без нее и без других сведений было бы невозможно доказательно говорить о формационном подходе как подложном марксизме.

Если сравнивать известное, благодаря Марксу, о кризисах XIX в. со сведениями нашего времени о кризисах эпохи торгового капитализма (начало второй половины XVI или середина XVII в.), то видно, что те кризисы отличал вызванный «внешним толчком» провал потребления и производства. Размышляя о кризисах и призывая остерегаться «слишком упрощенного детерминизма», Бродель указывал на экзогенные причины [44] Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм XV—XVIII вв. Т. III. Время мира. М. : Прогресс, 1992. С. 78. . Сила внешней среды могла сдерживаться кредитом, например, ростом долгов главного потребителя Европы — испанской короны, но крах неминуемо наступал. Британский историк Эрик Хобсбаум выделял дефицит массового спроса [45] Кагарлицкий Б.Ю. Периферийная империя. Россия и миросистема. М. : Едиториал УРСС, 2017. С. 188. . Ссылаясь на его исследование «Кризис семнадцатого века» и дополняя ее своим анализом, Караглицкий в «Периферийной империи» замечал: около 1620 г. поток серебра из Нового Света начал иссякать, что нарушило торговый баланс между Западной и Восточной Европой, ранее положительный для Востока [46] Там же. С. 189. . За кризисом последовало изменение колониального производства, обеспечившее рост предложения таких товаров, как сахар, какао, табак, кофе. Это изменило баланс в торговле, но в выигрыше оказались новые колониальные страны: Франция, Великобритания и Нидерланды. Колониальные товары стали их «серебром».