Мария Баганова - Мифы мировой истории

О здоровье и поведении этой сестры была проявлена величайшая забота, лично аббатиса следила за всем, что имело к ней отношение. Есть сведения, что с этой поры г-жа де Ментенон довольно часто наведывалась в монастырь в Морэ, делая обители богатые подарки. Бывал там и дофин, и другие принцы и принцессы. Сам король через доверенное лицо каждый год жертвовал значительные суммы монастырю в Морэ именно на содержание этой монахини. В пансионной грамоте значилось ее имя, девушку звали Людовика-Мария-Тереза!

Вольтер сообщает: «Она была на редкость смуглая и к тому же походила на него (короля). Когда король отправил ее в монастырь, он сделал ей подарок, назначив содержание в двадцать тысяч экю. Бытовало мнение, будто она его дочь, что вызывало у нее чувство гордости, однако настоятельницы выражали по сему поводу явное недовольство… Г-жа де Ментенон посетила Морэйский монастырь, она призвала чернокожую монахиню к большей сдержанности и сделала все, чтобы избавить девицу от мысли, тешившей ее самолюбие. „Сударыня, — ответила ей монахиня, — усердие, с каким такая знатная особа, как вы, пытается внушить мне, что я не дочь короля, убеждает меня как раз в обратном“».

Возможно ли, что у Людовика XIV была темнокожая любовница? Историки, пристально изучившие жизнь Версаля, не обнаружили такой женщины. Зато они нашли мужчину!

И родилась сплетня. Она заключается в том, что мавританка была дочерью королевы Марии-Терезии — но не от короля. Мол, в свите французской королевы состоял паж-африканец. Королева была к нему очень привязана, пока он был ребенком, и многому его учила. Мальчик вырос, повзрослел, превратился в привлекательного юношу и… исчез. Пропал без вести.

В то время королева была беременна, но на восьмом месяце заболела и разрешилась раньше срока слабым младенцем — девочкой. Это произошло в ноябре 1664 года. По описанию свидетелей — а роды королевы всегда проходили в присутствии придворных дам — младенец был очень темнокож, весь черный, с головы до пят.

Восьмимесячные младенцы часто бывают очень смуглы, чернота кожных покровов может развиться и от недостатка кислорода в результате трудных родов, поэтому само по себе это наблюдение ни о чем не говорит. Но придворные сплетницы тут же принялись судачить, что «новорожденная как две капли воды походила на очаровательного мавритенка, которого привез с собой г-н Бофор и с которым королева никогда не расставалась; когда все смекнули, что новорожденная могла быть похожа только на него, несчастного мавра убрали прочь».

Младенец якобы умер, прожив чуть больше месяца. Принцесса Пфальцская написала, что, хотя «все придворные видели, как она умерла», народ в это не поверил «ибо все знали, что она находится в монастыре в Морэ, близ Фонтенбло», — то есть именно там, где позднее была пострижена таинственная мавританка.

Правда ли это? Может, да, может — нет… Есть и другая версия: мол, у привратника в Зоологическом саду служили мавр и мавританка. У них родилась дочь, и отец с матерью, не будучи в состоянии воспитать ребенка, поделились своим горем с г-жой де Ментенон, та сжалилась над ними, снабдила девочку весомыми рекомендациями и препроводила в монастырь. Но почему дочку привратника Зоологического сада содержал сам король? Зачем ее навещали дофины? Это объяснения не находит.

Небесные знамения, имевшие место в 1626 году, ясно сообщили придворным астрологам шведского короля Густава-Адольфа, что ему следует ожидать рождения сына. Наступил декабрь, пришло время королеве рожать, и произвела она на свет младенца, который, однако, оказался не сыном, а дочерью, которую назвали Христиной. Раздосадованный король приказал воспитывать девочку как мальчика; он очень привязался к ребенку, часто напоминая девочке о том, что она — будущий король. Именно так: король, а не королева.

С матерью девочка виделась редко. Мария Элеонора Бранденбургская, хоть и считалась самой красивой и элегантной королевой Европы, была настолько нервной и злой женщиной, что общение с ней сказывалось на ребенке явно отрицательно. «Она обладала всеми слабостями и грехами, присущими женскому полу», — вспоминала о ней Христина.

Девочке исполнилось всего лишь шесть лет, когда ее отец погиб на войне и Христина стала монархом Швеции.

Она была очень умна и развита не по возрасту: изучала иностранные языки, интересовалась политикой, экономикой, древней историей. С пятнадцати лет Христина стала самостоятельно принимать иностранных послов, затем начала участвовать в Королевском совете. Она переписывалась с Рене Декартом и даже уговорила старого ученого переехать в Швецию. К сожалению, почти сразу после приезда он жестоко простудился и умер от пневмонии. Злые языки твердили, что причиной болезни стало необычно раннее время для посещений, назначенное ему Христиной: занятая делами королева отвела для бесед с ученым время с шести до семи утра, а Декарт привык обычно вставать поздно.

Притязания многочисленных женихов Христина отвергала, объявив, что решила остаться девственницей по примеру Елизаветы Английской. Конечно же сплетники старались угадать, есть ли у королевы любовник. Называли молодого графа Делагарди, дипломата Класа Укессона Тотта и… прекрасную графиню Эббу Спарре. Эта женщина, славившаяся своей красотой и умом, стала ближайшей подругой Христины на долгие годы, и, даже покинув страну, королева продолжала писать Эббе, заполняя свои письма уверениями в вечной любви. Впрочем, это не значит ровным счетом ничего: цветистый стиль был принят в то время.

Отказавшись от замужества, Христина назначила наследником своего двоюродного брата — Карла-Густава Пфальцского. Позднее за ним признали право передать шведскую корону по наследству, а спустя четыре года Христина отреклась от престола. Ей были назначены доходы с нескольких областей в размере 200 тысяч риксдалеров ежегодно; в отведенных ей землях она пользовалась всеми правами королевы; ей запрещено было лишь отчуждать эти области, и население их обязано было присягнуть на верность Карлу-Густаву.

Причины ее поступка остались не поняты современниками и получили разнообразные противоречивые истолкования у историков. Властная, честолюбивая, умная, привыкшая к роскоши, молодая — ей исполнилось всего лишь двадцать восемь лет — королева внезапно отказывается от всего, что составляло основу ее жизни, и отправляется в путешествие, которое продлится всю ее оставшуюся жизнь. Поступок поистине странный!

Выехав из Швеции, Христина добралась до Брюсселя. Часть пути она проделала верхом в седле, переодевшись в мужское платье; часть — в карете, в женском наряде. В Брюсселе в день Рождества 1654 года она приняла католичество, приняв имя Мария-Александра. Это вызвало сенсацию во всей Европе еще большую, чем ее отречение. По приглашению папы Александра VII Христина (все же она предпочитала называться своим старым именем) перебралась в Рим и поселилась там в роскошном палаццо Фарнезе.