Николай Тальберг - Исторія Русской Церкви

Въ правленіе м. Фотія и при его участіи прекратился въ Псковѣ расколъ стригольниковъ. Послѣдніе представляли собою сообщество отдѣлившихся отъ Церкви раскольниковъ, не желавшее признавать истинными пастырями современныхъ имъ епископовъ и священниковъ, якобы поставляющихъ и поставляемыхъ на мздѣ и ведущихъ жизнь, недостойную пастырей. Ставъ судьями іерарховъ и прочаго клира, основатели раскола, Карпъ стригольникъ (занимавшійся стриженіемъ волосъ) [8] Соловьевъ отмѣчаетъ, что въ посланіи патр. Антонія и въ «Просвѣтителѣ» пр. Іосифа Волоцкаго начало ереси приписывается одному Карпу. Въ посланіи онъ именуется дьякономъ, отлученнымъ отъ службы, стригольникомъ (разстриженнымъ). Пр. Іосифъ пишетъ, что Карпъ былъ художествомъ стригольникъ. ) и діаконъ Никита, дошли до того, что во всемъ отдѣлились отъ Церкви. Они не хотѣли участвовать въ общихъ церковныхъ молитвахъ, запрещали своимъ послѣдователямъ принимать отъ священниковъ крещеніе, разрѣшеніе грѣховъ и евхаристію, отвергали поминовеніе усопшихъ церковною службою. Расколъ изъ Пскова перешелъ въ Новгородъ. Въ 1375 г. новгородскій архіепископъ лишилъ Никиту сана и вмѣстѣ съ Карпомъ отлучилъ отъ Церкви. Въ 1376 г. Карпа съ двумя его товарищами бросила толпа въ Волховъ. Но это вызвало усиленіе смуты. Пришлось обратиться къ патріарху Нилу. Архіеп. Суздальскій Діонисій привезъ въ 1381 г. въ Псковъ обличительное посланіе патріарха. Въ Новгородѣ начались бунты и потребовалось вмѣшательство вел. князя. Въ 1394 г. привезено было виѳлеемскимъ епископомъ Михаиломъ новое сильное посланіе патр. Антонія, и въ Новгородѣ волненіе утихло. Но во Псковѣ раскольники еще оставались. Какъ упоминалось, обличительное сочиненіе противъ раскольниковъ написано было Св. Стефаномъ Пермскимъ. Митр. Фотій съ 1416 года нѣсколько разъ выступалъ съ письменными обличеніями стригольниковъ, державшихся во Псковѣ. Онъ предписывалъ накладывать на нихъ духовныя и церковныя кары и только въ 1427 г. разрѣшилъ примѣнять и гражданскія взысканія, вѣроятно тѣлесное наказаніе и заключеніе, продолжая запрещать смертную казнь. Послѣ этого года расколъ, проявившійся впервые въ 1371 г., замеръ. Архіеп. Макарій, признавая, въ связи съ этимъ расколомъ, вѣроятность существованія въ тогдашнемъ духовенствѣ нѣкоторыхъ недостатковъ и злоупотребленій, пишетъ: “Въ Новгородѣ и Псковѣ, по крайней мѣрѣ, нѣкоторые изъ этихъ недостатковъ, можетъ быть, чувствовались даже болѣе, нежели гдѣ либо: оттого расколъ стригольниковъ тамъ и привился. А притомъ самый духъ этого раскола, состоявшій въ противленіи властямъ духовнымъ, такъ гармонировалъ съ общимъ духомъ вольности и своеволія, которымъ издавна отличались Псковичи и особенно Новгородцы”.

Въ 1425 г., по смерти в. кн. Василія I, м. Фотій твердо поддержалъ права на престолъ десятилѣтняго сына послѣдняго — Василія II. Права племянника оспаривалъ кн. Юрій Дмитріевичъ звенигородскій и галичскій. Начались военныя дѣйствія. Наконецъ, въ Москвѣ рѣшено было просить митрополита отправиться въ Галичъ и убѣдить Юрія заключить миръ. Юрій рѣшительно отказался, и Святитель покинулъ городъ, не преподавъ ему и князю благословенія. Въ Галичѣ открылся великій моръ. Юрій поспѣшилъ съ дороги вернуть митрополита, прося его молитвъ и соглашаясь исполнить его требованія. По молитвамъ возвратившагося м. Фотія моръ прекратился, и Юрій прислалъ въ Москву пословъ для заключенія мира. Найдя по вступленіи на митрополичью каѳедру имущество въ большомъ разореніи, м. Фотій привелъ все въ порядокъ и умножилъ его. Имѣются основанія предполагать, что м. Фотій, по примѣру м. Кипріана, велъ лѣтопись своего времени. Митр. Фотій скончался 1 или 2 іюня 1431 г. Въ духовномъ завѣщаніи онъ сообщилъ біографическія свѣдѣнія о себѣ и писалъ, что пребываніе его на каѳедрѣ было временемъ непрерывныхъ скорбей, слезъ и рыданій. Святитель Фотій почитался издавна; мѣстное празднованіе ему въ Успенскомъ соборѣ послѣдовало послѣ 1805 г.

Въ Москвѣ, послѣ кончины святителя Фотія, предположено было представить на его мѣсто русскаго кандидата. Выборъ такового задержанъ былъ княжескими спорами. Юному Василію Васильевичу пришлось отстаивать лично въ Ордѣ свои права на великокняжескій престолъ, котораго домогался его дядя Юрій Дмитріевичъ Звенигородскій. Въ 1432 г. вел. кн. Василій II избралъ кандидатомъ епископа Рязанскаго и Муромскаго Іону, который съ 1433 г. назывался “нареченнымъ въ святѣйшую митрополію русскую”. Въ томъ же году вел. кн. литовскій Свидригайло, преемникъ Витовта, послалъ въ Константинополь ставиться въ митрополиты епископа смоленскаго Герасима, что и было осуществлено. Герасимъ считалъ себя не только митрополитомъ Литвы, но и “на русскую землю”. Таковымъ онъ упоминается въ псковскихъ и въ третьей новгородской лѣтописяхъ. Въ 1434 г. Герасимъ, пребывавшій въ Смоленскѣ, поставилъ Евфимія архіепископомъ новгородскимъ. Извѣстно, что Герасимъ и Свидригайло намѣревались принять участіе въ намѣчавшемся соединеніи церквей, что видно изъ письма послѣдняго къ папѣ Евгенію ІV. Но вскорѣ Свидригайло заподозрилъ Герасима въ тайныхъ сношеніяхъ съ Сигизмундомъ, сыномъ Витовта. Герасимъ былъ схваченъ вблизи Смоленска, сосланъ въ Витебскъ и въ іюлѣ 1435 года сожженъ.

Княжеская смута продолжалась. Юрію удавалось удалять племянника изъ Москвы. Только послѣ его смерти въ 1434 г. святитель Іона смогъ въ началѣ 1436 г. выѣхать въ Константинополь. Когда онъ прибылъ туда, то ему выразили сожалѣніе, что онъ опоздалъ, и пообѣщали сдѣлать митрополитомъ послѣ назначеннаго уже Исидора, грека изъ Пелопоннеса. Архіепископъ Макарій считаетъ его родомъ изъ Болгаріи, Голубинскій — грекомъ.

Митрополитъ Исидоръ отличался большими способностями и былъ весьма образованнымъ. Состоялъ онъ игуменомъ монастыря Свят. Димитрія въ Константинополѣ. Въ 1433 г. императоръ Іоаннъ VІІ Палеологъ посылалъ его на Базельскій соборъ, приведшій къ устроенію Ферраро-Флорентійcкаго собора. Въ Москву Исидоръ прибылъ въ началѣ апрѣля 1437 г., сопровождаемый владыкой Іоной. Василій II былъ очень недоволенъ назначеніемъ Исидора, безъ его воли и прошенія, и принялъ новаго митрополита только “не хотя рушити изначальныя старины”.

Видимо Исидоръ, умный, отличавшійся дипломатическими способностями, владѣвшій славянскимъ языкомъ, сумѣлъ потомъ понравиться вел. князю. Митрополитъ сразу сталъ готовиться къ отъѣзду на Флорентійскій соборъ, куда выѣхалъ въ сентябрѣ 1437 г. Ему сопутствовалъ еп. суздальскій Авраамій, архим. Вассіанъ, священникъ Симеонъ, княжескій посолъ Ѳома. Вел. князь, давъ Исидору большую свиту, для поддержанія достоинства Руси, напутствовалъ его, какъ указываетъ Соловьевъ, слѣдующими словами: “Смотри же, приноси къ намъ древнее благочестіе, какое мы приняли отъ прародителя нашего Владиміра, а новаго, чужого не приноси; если же принесешь что-нибудь новое и чужое, то мы не примемъ”. Исидоръ обѣщался крѣпко стоять въ православіи, но уже въ дорогѣ спутники стали замѣчать въ немъ наклонность къ латинству. По пути онъ побывалъ въ Твери, Новгородѣ и Псковѣ. Въ Феррару онъ прибылъ черезъ годъ безъ 20 дней.