Октавиуш Юревич - Андроник I Комнин

Между тем триера с Андроником на борту причалила в Хеле [558] Сегодня Кичелийский лиман находится на побережье Малой Азии у выхода из Босфора. . Жители снарядили корабль в дальнейшее плавание и, дрожа от страха, смотрели, как он вышел в открытое море в направлении на Тавроскифию. Однако из-за штиля плавание по морю было невозможным. Преследователи настигли Андроника в Хеле. Он был закован в цепи. Андроник пытался вымолить себе свободу красноречием. Он говорил о своем знатном происхождении, о потерянном счастье, о нерасположении к нему жизни, которая всегда дарила его судьбой изгнанника. Ему вторили схваченные женщины.

Все же его на лодке привезли в столицу и втолкнули в тюрьму дворцовой башни Анем [559] R. Janin, op. cit., р. 169–70, 266. , в тяжелых двойных цепях и ножных кандалах. Через несколько дней его поставили перед троном Исаака Ангела. Новоизбранный император высмеивал Андроника как первого из тяжеловесов. Каждый мог вдоволь поиздеваться над ним, пока его не отдали толпе.

На голову Андроника обрушились палочные удары, ему вырвали бороду и выбили зубы. Женщины, чьи мужья пали жертвами террора, били его кулаками по лицу. Ему отпилили пилой правую руку, после чего он был снова брошен в темницу, где несколько дней провел без пищи и воды, после чего его снова вытащили наружу. Ему выкололи один глаз и устроили ему «триумфальное шествие», при этом он ехал верхом на шелудивом осле. Те же самые колбасники, пишет с презрением Хониат. которые три года тому назад приветствовали его как спасителя и клялись ему в верности, издевались теперь над ним самым ужасающим образом. Его осыпали палочными ударами, совали ему в нос помет, из губок поливали его лицо навозной жижей. Хулили его и его предков, кололи его ножами, бросали в него камни. Одна девка поливала его лицо кипятком. На ипподроме старика привязали за ноги к поперечной балке, которая опиралась на две маленькие колонны. Пытки Андроник переносил как мужчина, он только шептал: « Господи, помилуй меня! », « Зачем ломаете вы сломанный тростник? ». Кто-то вонзил ему меч в глотку, какой-то латинянин воткнул ему меч в задний проход, при этом оба они хвастались своими искусными ударами. Андроник поднял культю ко рту и испустил последний вздох. Через несколько дней труп самым варварским образом разрубили на куски и бросили в какую-то яму на ипподроме [560] Nik. 460, 14. , из которой части его тела снова извлекли, чтобы бросить в глубокий ров у монастыря Эфор недалеко от Зиксиппского монастыря [561] Латинские источники о смерти Андроника собрал Н. Радойчич (Dva poslednja Komnena, р. 94–95, примеч. 1). Они повторяют греческую версию с дополнениями, внушающими отвращение: например, Chronicon fratris Pipini: Muratori RIS IX, col. 613–615; Contin. Zweltens. Altera: MGHS IX, p. 543; Wilh. Tÿr. Continuata Belli Sacri Historia: Migne PG рис. 201, col. 900. .

Так окончил свои дни Андроник, получив то, о чем всегда так страстно мечтал, — корону Византийской империи. Образец элегантности для придворных, кумир женщин, позднее сравниваемый с Камбизом, Алкивиадом, Ричардом III, Папой Александром IV, Цезарем Борджиа, Иваном Грозным, якобинцами и другими мятежными душами Европы, ненавидимый со временем столичным плебсом за террор против аристократии, Андроник продолжал жить в памяти греческого народа [562] Nik. 333,11. . Народная песня, τραγούδιον, воспевала героическую судьбу Андроника, окружая ее ореолом своей неисчерпаемой фантазии (και στόμασι πολλών περάδονται) [563] Nik. 462,13. . Она не сохранилась до наших дней, как и другие народные песни XII века, но в том, что такая песня была, можно, пожалуй, не сомневаться [564] C. Neumann. Griechische Geschichtsschreiber, S. 91, примеч. 2. Последние научные исследования Р. Браунинга (Unpublished Correspondance between Michael Italicus, Arcbishop of Philippolis and Theodore Prodroms, Byzantinobulgarica 1 1962, p. 281) показали, что монодия Иоанна Цеца «De imperatore occiso» (Doc. Paris, 2644) не касается Андроника, как полагал К. Крумбахер (Geschichte der byzan-tischen Literatur, S. 527, 832–833; cp. Ф. Успенский, Последние Комнины, c. 8, 17–18). Также монодия на смерть Андроника (Cod. Вагосс. 131), которую приписывают Михаилу Италику (К. Кrumbacher, S. 466, примеч. 1; 470, примеч. 3; F. Cognasso. Pertiti polititi, p. 317, примеч. 2) относится не к Андронику Комнину, а к севастократу Андронику. Короткая поэма из 64 стихов под названием «Сын Андроника», которая входит в эпический цикл о Дигене Акрите, содержит множество реминисценций из жизни Андроника Дуки (X век). .

В Константинополе были в ходу ямбические стихи, найденные в «старинных» книгах. Они «давно уже» предсказывали, конечно как vaticinium ex eventu , страшную смерть, которая ждала этого необыкновенного правителя Византийской империи, чьи драконовские методы правления дискредитировали все без исключения, даже самые необходимые, политические и экономические реформы.

Не сохранилось ни памятников Андронику, ни его мозаичных портретов. Все они пали жертвой погромов восставшего народа. Новый император, Исаак Ангел, аннулировал абсолютно все правовые акты Андроника. Политические изгнанники были призваны обратно и восстановлены в правах собственности.

Сыновья Андроника поплатились жизнью за ошибки отца. Неудавшийся наследник престола Иоанн был арестован в военном лагере в филиппейской провинции. После того как его ослепили, он умер мучительной смертью. Севастократор Мануил, хоть он не одобрял деяний своего отца, также был ослеплен по приказу василевса [565] Nik. 466, 10–19. . Месть Исаака Ангела не коснулась только внуков Андроника. Сыновья севастократора Мануила, нескольких лет от роду, спаслись неизвестным нам образом. В те памятные сентябрьские дни 1185 года их отвезли в имение родственницы, грузинской царицы Тамары (1184–1212); там они пробыли до зрелых лет [566] Слухи о побеге внуков Андроника из Константинополя сохранялись еще при Лаонике Халкокондиле, который описывал внуков как сыновей императора (с. 461, 12 и далее.). . Позже Давиду выпало на долю стать правителем Ираклии на Понте и Пафлагонии; его старший брат, Алексей, правил Инеоном и Синопом; позднее он стал первым императором Трапезундской империи [567] Nik., Urbs, 842,13; ср. A. Vasiliev. The Foundation, р. 717–718, примеч. 18; Th. Uspensky. Outlines, p. 42, 34, 40-1; G. Ostrogorsky. Geschichte des byzant. Staates, S. 339–340; J. Fallmerayer. Geschichte des Kaisertums von Trapezunt, S. 41–43. .

Андроник был, несомненно, исключительной фигурой среди византийских императоров. О его сложной личности размышляли уже хронисты XII века. Евстафий Фессалоникийский метко говорит о натуре Андроника как о характере, полном противоречий и контрастов, замечая при этом, что его можно было и чрезвычайно хвалить и строго порицать, в зависимости от того, на какую сторону его характера обращать внимание [568] Eust. Opusc. 270. . Это определение, быть может несколько наивное, нашло отражение в «Истории» Никиты Хониата [569] Nik. 462,10. , который свои бесценные, почти единственные свидетельства об Андронике излагает, рассматривая его личность с обеих сторон. Благодаря им можно составить довольно объективное суждение о необыкновенном василевсе, если не впадать в одностороннюю оценку, представляющую его нам только как тирана или только как правителя-реформатора. Этой односторонностью грешили, впрочем, многие ученые XIX века (Целлер, Перваноглу) [570] Cp. G. Ostrogorsky. Geschichte, S. 315, примеч. 1. .