Евгений Барсуков - Боевая подготовка и боевые действия артиллерии

Мишенная обстановка должна была с достаточной полнотой отвечать тактическому заданию, изображая боевой порядок противника, с соблюдением надлежащих размеров по фронту и в глубину. Части своих войск (передовые линии их боевого порядка) в некоторых случаях также изображались мишенями или опознавательными сигналами.

В полевом отделе школы к дивизионным и групповым стрельбам привлекался весь переменный состав обучающихся, причем почти каждый из не участвующих непосредственно в технической стрельбе получал то или иное тактическое назначение: начальника отряда, начальника артиллерии отряда, командира полка и батальона, начальника разведки, начальника связи, адъютанта и пр. Начальнику отряда своевременно вручалось общее тактическое задание, в развитие которого он должен был сделать соответствующие распоряжения в порядке подчиненности. К исполняющему обязанности начальника отряда и к прочим более ответственным исполнителям маневра и стрельбы назначались руководители в роли посредников (обязанность посредника при начальнике отряда принимал на себя обычно руководитель тактики, составивший задание).

Сведения, даваемые исходной задачей и мишенным оборудованием полигона, своевременно сообщались и дополнялись руководителями (посредниками) словесно или — предпочтительно — путем письменных донесений, приказаний, просьб об оказании содействия и т. п. Каждый исполнитель должен был принимать решение в соответствии с изменением обстановки и отдавать распоряжение в письменной форме. Таким путем достигалась практика в решении тактических задач на местности в обстановке боевой стрельбы и практика в составлении приказаний и донесений.

Офицерская артиллерийская школа всеми мерами противодействовала пережитку прошлого — стремлению провести маневр и стрельбу, как говорили, «гладко» (с так называемым «втиранием очков» начальству), посредством заранее составленных расписаний или указаний хода маневра и стрельбы, что, разумеется, не могло иметь места в действительной боевой обстановке. Изменение тактической обстановки в развитие общей идеи поставленной задачи обусловливалось руководителями школы лишь постольку, поскольку такое развитие оправдывалось действиями исполнителей маневра и стрельбы и достигнутыми ими результатами. Возникающие при этом трения между исполнителями и руководителями считались поучительными, так как они обнаруживали и выясняли попутно значение самостоятельных решений (инициативы) исполнителей.

Посредником при слушателе, исполняющем обязанности старшего артиллерийского начальника, назначался один из старших штатных (артиллерийских) руководителей школы, который являлся ответственным за ход маневра и стрельбы. В случае ошибок исполнителей старший руководитель (посредник) мог или продолжать маневр (стрельбу), если находил поучительным показать последствия ошибок, или приостановить стрельбу (маневр), или совершенно прекратить, когда ее продолжение теряло поучительность и представлялось напрасной тратой снарядов и времени.

Каждая стрельба заканчивалась разбором в поле как в техническом, так и в тактическом отношениях; при этом всегда допускался самый широкий свободный обмен мнений всех участвующих с конечным, резюмирующим заключением старших руководителей по стрельбе и по тактике. Более сложные и интересные стрельбы подробно разбирались не только в поле, но и в аудиторной обстановке после обработки всех данных, и затем отчеты о таких маневрах (стрельбах) печатались для общего сведения в «Вестнике артиллерийской школы» или в «Артиллерийском журнале», а иногда в виде отдельных брошюр.

За отсутствием на Лужском полигоне пехоты и конницы офицерской артиллерийской школе приходилось при производстве стрельб с маневрированием довольствоваться мишенной обстановкой и воображать боевые действия не только противника, но и своих войск, что являлось отрицательной стороной подготовки переменного состава школы. В школе не бывало упражнений в изучении действительных пехотных и кавалерийских целей, какие применялись во французской артиллерии. Лужский полигон по своим размерам и оборудованию давал возможность производить маневрирование с боевой стрельбой отряда в составе около дивизии пехоты с артиллерией и конницей, но такая стрельба с маневрированием совместно с пехотой и конницей произведена была в офицерской артиллерийской школе лишь однажды за период 1908–1914 гг. При этом стрельба была организована довольно неудачно и представляла мало поучительного, так как в результате свелась к отдельным боевым учебным стрельбам артиллерии, пехоты и спешенной кавалерии без связи друг с другом в исполнении тактического задания.

Во всяком случае старший командный состав русской артиллерии, прошедший курс полевого отдела офицерской артиллерийской школы, основательно в ней повторивший все необходимое старое и усвоивший все новое в технике и тактике артиллерии, являлся проводником теоретических и практических артиллерийских знаний в строевых частях, повышая вместе с тем их боевую подготовку.

Поднимая общую боевую подготовку командного состава артиллерии, школа стремилась перевоспитать его в смысле желательного проявления личной инициативы, в смысле способности быстро ориентироваться в изменениях боевой обстановки и безбоязненно принимать самостоятельные решения для достижения успеха в бою путем могущественного содействия артиллерийского огня.

Ничего подобного не было во французской артиллерии, которая в годы, предшествовавшие первой мировой войне, считалась в некоторых военных кругах чуть ли не лучшей в мире, — очевидно, по недоразумению, в результате недостаточно продуманного знакомства с ней.

Из отчетов выдающихся русских артиллеристов (из руководителей офицерской артиллерийской школы), командированных во Францию весной 1913 г., т. е. всего лишь за год до начала мировой войны, можно убедиться, что французская артиллерия тогда не только не опередила, но значительно отстала от русской полевой артиллерии в отношении подготовки командного состава [56] ЦГВИА, 179 — 057. .

Штаб-офицерские артиллерийские курсы в Мальи, соответствовавшие офицерской артиллерийской школе, задавалась весьма скромной целью: показать командирам артиллерийских групп на практике способы выполнения ими задач, которые могут быть возложены на них в различных боевых положениях. Поэтому групповые стрельбы с маневрированием, проводившиеся на курсах в Мальи, служили скорее иллюстрацией к некоторым статьям французского устава, чем практикой для командиров в управлении группами батарей в бою.

Каждое упражнение на курсах в Мальи задавалось на какой-нибудь определенный случай, предусмотренный уставом, и предпочтительно для действия отдельной небольшой артиллерийской группы (в составе трех батарей), а не действующей в связи с другими группами. В большинстве случаев руководитель весьма искусно наводил упражняющегося на тот путь решения, который казался верным самому руководителю; поэтому, если распоряжения командиров стреляющих групп и бывали целесообразны, то по существу не самостоятельны. Во время хода маневра и стрельбы руководители постоянно вмешивались в распоряжения командиров стреляющих групп, желая то или иное подчеркнуть или исправить ошибку и т. п.