Евгений Барсуков - Боевая подготовка и боевые действия артиллерии

Во второй половине 1916 г. на фронте наступило затишье. Русские войска, просидевшие полгода в бездействии, отдохнули и, как казалось с внешней стороны, пришли относительно в порядок; что же касается артиллерии, то она окрепла и значительно усилилась благодаря сформированию новых частей артиллерии и особенно формированию тяжелой артиллерии особого назначения (ТАОН). Но недоверие и ненависть армейской массы к царскому правительству, нежелание продолжать войну, затеянную в интересах империалистов, не только не ослабели, но в значительной степени разгорались.

К 1917 г. русская армия в основном представляла собой революционно настроенную массу, проникнутую стремлением прекратить войну, обратить свое оружие против угнетателей парода, против правительства, приведшего родную страну к войне, к нищете и разорению.

В начале января 1917 г. главнокомандующий армиями Северного фронта генерал Рузский дал следующую оценку подчиненным ему войскам: «Во время последних боев под Ригой имели место крайне прискорбные и нетерпимые в армии случаи уклонения и даже отказа нижних чинов некоторых полков итти в бой…»

После февральской революции упадок дисциплины и разложение армии быстро прогрессировали.

Генерал Алексеев, назначенный главковерхом, сообщал 22 марта 1917 г. военному министру Временного правительства Гучкову, что события последних дней резко изменили обстановку, что Балтийский флот небоеспособен, что разложение тыла идет быстрым темпом и волна разложения докатывается уже до окопов, что близок «час, когда отдельные части армии станут совершенно негодными к бою». «Упадок духа, замечаемый в офицерском составе, — писал далее Алексеев, — не обещает победы».

Военный министр Гучков со своей стороны сообщал Алексееву тогда же, в марте 1917 г., о невозможности формирования в намеченные сроки артиллерийских и прочих войсковых частей, так как: «1) Временное правительство не располагает какой-либо реальной властью, и его распоряжения осуществляются лишь в тех размерах, кои допускает Совет рабочих и солдатских депутатов… 2) Начавшееся разложение запасных частей внутренних округов прогрессирует… и запасные части не обладают необходимой моральной и боевой подготовкой… 3) Так же безнадежно стоит вопрос и о пополнении конского состава армии… Намеченные реквизиции лошадей в округах пришлось прервать… дабы не обострять настроение населения и не помешать своевременному обсеменению полей, тем более что сбор лошадей, при нынешнем транспорте и необеспеченности фуражом, привел бы их лишь к бесцельной гибели на сборных пунктах» [98] ЦГВИА, дело Ставки № 540. .

И все же империалистические вожделения русской буржуазии и нажим союзников заставили Временное правительство продолжать войну.

При разрешении вопроса о продолжении войны и переходе в наступление русское главное командование проявило крайнюю нерешительность, граничащую с растерянностью. Генерал Алексеев, сообщивший Гучкову в марте, что состояние армии «не обещает победы», через несколько дней (12 апреля 1917 г.) писал ему же: «…как ни тяжело наше положение, нам нужно начать весеннюю кампанию наступлением, что отвечает и настойчивым желаниям союзников» [99] Там же. .

На совещании главнокомандующих 14 мая 1917 г., съехавшихся в Ставке для обсуждения вопроса о переходе в наступление, совершенно определенно выяснилось, что русская армия не желает продолжать войну и требует «мира во что бы то ни стало» [100] Протокол совещания главнокомандующих 1 (14) чая 1917 г. в Могилеве на Днепре. Приложение 6 к труду А. М. Зайончковского "Кампания 1917 г.". .

Главковерх Алексеев на совещании подчеркнул, что союзники настойчиво требуют наступления русской армии. «Мы еще имеем месяц, — сказал в заключение Алексеев, — чтобы всеми мерами оздоровить армию».

Главнокомандующие решили, что необходимо наступать, несмотря на то, что армия воевать не желает и на ожидаемое Алексеевым «оздоровление» рассчитывать нельзя.

Наступление началось 1 июля 1917 г. на Юго-Западном фронте. Для прорыва укрепленной позиции австро-германцев сосредоточены были отборные части пехоты и сохранившая порядок, стремившаяся разгромить противника своим огнем сильная артиллерия, в том числе вновь сформированная тяжелая артиллерия особого назначения. Однако, несмотря даже на небывало могущественную артиллерийскую подготовку, вполне обеспечивавшую атаку пехоты, и на моральную подготовку наступления, которую правительство Керенского пыталось провести, наступление русских войск провалилось. Задуманная командованием Юго-Западного фронта новая наступательная операция даже не началась из-за отказа пехоты итти в бой.

Наступление Северного и Западного русских фронтов, начавшееся 21–23 июля, также остановилось.

Неустойчивость мысли правящих кругов царской России в отношении подготовки армии к предстоящей войне с Германией и Австро-Венгрией, несомненно, сказалась и на боевой подготовке русской артиллерии.

Организация высшего управления армией с ее артиллерией отличалась неопределенностью.

Высшее командование русской армии в лице ее военного министра генерала Сухомлинова и начальника Генерального штаба совершенно не интересовалось боевой подготовкой артиллерии, да отчасти и не считало себя вправе вмешиваться в это дело, так как возглавлял артиллерию (в строевом отношении) генерал-инспектор ее, принадлежавший к царской фамилии.

Генерал-инспектор артиллерии оказывал самостоятельное доминирующее влияние на боевую подготовку артиллерии, что, с одной стороны, приводило до некоторой степени к вредной ее обособленности от других войск — в отдельное, так сказать, «артиллерийское ведомство»; с другой стороны, было полезным для технической ее подготовки в отношении искусства стрельбы.

За год до начала войны по заключению генинспарта, выраженному в его докладе царю (25 марта 1913 г., № 173), артиллерийское дело в общем «стоит на должной высоте, хотя процент неудовлетворительных стрельб увеличился и артиллерийская подготовка в некоторых частях стала понижаться» [101] ЦГВИА, 338–306. . Это заключение относилось к полевой артиллерии (легкой, конной и полевой тяжелой). Что же касается частей крепостной артиллерии, то они были далеко не на должной высоте, за исключением только кронштадтской и очаковской крепостной артиллерии, осмотренной генинспартом в 1912 г. и оказавшейся в порядке.

Недостаточно удовлетворительная подготовка некоторых частей полевой и крепостной артиллерии объяснялась главным образом неправильностью организации.

Командующие войсками в округах не в состоянии были лично руководить специальным артиллерийским делом, а в их распоряжении не было авторитетных сведущих артиллеристов (инспекторов или начальников артиллерии округа), могущих объединить руководство подготовкой всей артиллерии в округе.