Александр Музафаров - Евпатий Коловрат. Последний герой Древней Руси

Расчищенный археологами фундамент Спасского собора был скрыт в мокрой и высокой траве. Возможно, где-то здесь под землей находится могила героя этой книги. Возможно, она в Коломне, где на месте Спасского монастыря ныне шумное автомобильное торжище. Возможно, ее и вовсе нет, и никогда не было, как не было и самого Евпатия Коловрата с его уникальным в русской истории именем и уникальной судьбой. Может быть, это и в самом деле только легенда.

Но легенды не рождаются на пустом месте. В этой воплотилась память о доблести тех, кто защищал вот эти мокнущие под первым осенним дождем валы. Кто шел в отчаянную атаку на широком поле под стенами Коломны, кто дрался на стенах Москвы, Суздаля, Владимира, Торжка и Козельска. Кто погиб в глухих лесах на Сити.

Ибо эта безнадежная на первый взгляд отвага имела свой смысл и свое значение. И не только символическое, хотя и говорят, что доблесть родителей — наследие детей, мало у кого в 1237-м уцелели дети. Их гибель была не напрасной.

Обычным для монголов после завоевания новой страны было полное и быстрое, в течение одного-двух десятилетий, уничтожение местной, национальной элиты. Тех, кто оказывал сопротивление, безжалостно убивали, тех, кто покорялся, заставляли ходить в походы в интересах завоевателей, своей кровью оплачивать покорение новых стран. В этом была не жестокость, а холодный, трезвый расчет завоевателей. Без национальной элиты любой народ теряет волю к сопротивлению и очень быстро забывает о том, кто он есть. Так исчезли волжские булгары, половцы, меркиты и многие другие. Не было поголовного истребления людей — новым властителям нужны были подданные, было истребление народов и прекращение их истории.

Так было со многими, но не с Русью. В середине XIII века русские княжества признали власть ханов Золотой Орды. Выплачивали тяжкую дань, порой подвергались опустошительным набегам, но сохранили свою сущность, свое имя, свою волю. А когда Бог переменил Орду и Русь набрала силы… дальше все известно из учебников.

И именно тогда, в возрожденном Русском государстве, были записаны или созданы легенды о тех, благодаря кому история не оборвалась в роковом 1237-м.

В нашей книге мы рассмотрели лишь одну из них. Яркую, красивую, рассказывающую о начале сопротивления, о первых страшных битвах… Но ведь есть еще и другие. О невидимом граде Китеже, о Туговой горе под Ярославлем, о невзятых Золотых воротах Владимира…

И значит, у этой книги будет продолжение. До новой встречи, читатель.

Февраль — ноябрь 2013 года

Старая Рязань — Аландские острова —

о. Лемнос — Москва

Эта глава посвящена не событиям 1237 года, более того, в ней описана не столько история страны, сколько история литературы, а вернее — нескольких художественных произведений, посвященных Батыеву нашествию. Здесь мы рассмотрим механизм формирования исторических стереотипов в массовом сознании и влияние на него советской идеологической машины. Поэтому читатель, интересующийся историей собственно XIII века, может ее пропустить.

Формирование национальной исторической памяти — процесс сложный и многогранный. Безусловно, ведущая роль в нем принадлежит исторической науке, которая только и обладает необходимым инструментарием и методом для изучения прошлого. Факты, выявленные и проверенные историками, должны лежать в основе любого обращения к опыту прошлого, поскольку именно они и составляют основу этого опыта. Но исторический опыт необходимо донести как до массового сознания общества, так и до индивидуального сознания его членов, а ведущая роль в этом процессе традиционно принадлежит литературе. Для формирования исторической памяти эллинов Гомер сделал куда больше Геродота. Случается, что талант историка и писателя сочетается в одном человеке, и тогда мы видим фигуру Карамзина или Черчилля. Но такое бывает очень редко. Сохранила ли историческая литература свое значение в наше время или, как полагают многие, ее вытесняют кинематограф и Интернет? Такие прогнозы высказывались еще в первой половине XX века, но они не выдержали испытания временем. Историческая книга выжила, и популярность таких авторов, как Артуро Перес-Реверте, Мери Рено, Дмитрий Балашов, Патрик О'Брайен, Сесил Скотт Форестер, Умберто Эко, Борис Васильев, и многих других наглядное тому подтверждение. Причина выживания книги, помимо многовековой привычки человека к чтению, в том, что она, минуя несовершенство наших органов чувств, оказывает воздействие непосредственно на человеческий мозг. А этот удивительный орган не способен преобразовать полученную информацию в такие яркие и насыщенные образы, которые не сумеет повторить на экране самый талантливый режиссер, имеющий в своем распоряжении самые совершенные компьютеры для создания спецэффектов. Существует, правда, одно ограничение — для того, чтобы книга могла оказать воздействие на человеческое сознание, требуется некоторый уровень развития этого сознания. Но тут уж все зависит от самого человека. Противопоставление книги и кинематографа (шире — других способов визуализации) — ложное. В реальности эти две сферы тесно сотрудничают. Многие, если не большинство, исторических фильмов являются экранизациями исторических книг, а в последнее время появились успешные проекты, где книга и фильм создаются почти одновременно и дополняют друг друга.

Наиболее известным и широко распространенным литературным произведением, посвященным монгольскому нашествию на Русь, является роман Василия Яна (Василия Григорьевича Янчевецкого) «Батый», впервые вышедший в 1942 году.

Эта книга выдержала в советское и постсоветское время более 40 изданий общим тиражом несколько миллионов экземпляров и продолжает издаваться в наши дни. Ее автор был удостоен Сталинской премии в 1942 году. В советское время размеры тиража и количество изданий той или иной книги определялись не читательским интересом (хотя он учитывался и оказывал некоторое влияние), а решением идеологических органов о полезности и необходимости распространения того или иного произведения. Поэтому размеры тиражей и количество изданий романа «Батый» свидетельствуют — советские идеологи считали эту книгу не только допустимой, но и весьма желательной к распространению. Почему?

Роман является центральной частью трилогии «Нашествие монголов», куда также входят романы «Чингисхан» и «К последнему морю», а также повести-спутники «На крыльях мужества» и «Юность полководца». В предисловиях к советским изданиям этих произведений обычно указывалось на их важное патриотическое значение, критики и литературоведы говорили о том, насколько полезны эти произведения в деле воспитания молодежи, и т. д.