Виктор Наумов - Царевна Софья

Узнав об уходе маньчжуров, албазинцы, усиленные отрядом из семидесяти нерчинских казаков, поспешили вернуться. Найдя в целости свои поля, они убрали хлеб, а затем приступили к постройке новой крепости. Новый Албазин, воздвигнутый на прежнем месте, был обнесен земляным валом высотой и полторы сажени (чуть более трех метров). Чтобы предотвратить поджоги, вал облили жидкой глиной и обложили дерном. Затем вырыли новый колодец и почти полностью завершили строительство в том же году, не успев только возвести кровлю на башнях из-за наступления холодов. В весенние месяцы следующего года работы возобновились и в июне были полностью завершены. {335} 335 См.: Соловьев С. М . Указ. соч. Кн. 7. С. 402.

В середине ноября 1685 года казаки, отпущенные из китайского плена, привезли в Москву грамоту императора Канси московским государям с претензиями к России и предложением заключить мир с определением границы. 26 ноября 1685 года правительница Софья по докладу Посольского приказа вынесла резолюцию:

«С китайским ханом учинить против прежних и нынешних писем… обсылку — для чего он, хан, оставя прежнюю дружбу и любительную ссылку, всчал с нами, великими государи, порубежную вражду и ссоры, и ис порубежного их государского города Албазина их государских жилецких и ясачных людей выслал. И чтоб он, хан, впредь ратных своих людей на порубежные места не посылал, а которые посланы, и тех бы велел свести». {336} 336 Цит. по: Демидова Н. Ф . Из истории заключения Нерчинского договора 1689 г. // Россия в период реформ Петра I. М., 1973. С. 292–293.

В декабре 1685 года правительство Софьи приняло решение об отправке посольства к китайскому императору. Первым послом был назначен Федор Алексеевич Головин — будущий знаменитый сподвижник Петра I в военных и дипломатических делах. Для придания посольству большего веса Софья пожаловала Головина из стольников в окольничие и дала ему ничего не значивший, но громкий титул брянского наместника. Федор Алексеевич был известен как человек умный, способный и широко образованный. При выполнении миссии ему особенно пригодилось хорошее знание латыни. Его отец боярин и воевода Алексей Петрович Головин успел передать сыну основательный административный опыт. В 1681 году они вместе были на воеводстве в Астрахани, где молодой человек проявил и смелость, и осмотрительность в управленческих делах. Вторым послом стал Иван Астафьевич Власов, константинопольский грек, верно служивший России уже несколько десятилетий. Вся его административная деятельность была связана с Сибирью. Он долгое время трудился на посту товарища енисейского воеводы, затем был селенгинским и иркутским воеводой. В 1683 году, в сложный момент начала маньчжурской экспансии на приамурские земли, Софья Алексеевна определила его воеводой в Нерчинск. При назначении в посольство правительница пожаловала Власову чин стольника и для большей важности дала ему титул елатомского наместника.

Наказ, составленный Посольским приказом, предписывал дипломатам во время переговоров требовать проведения границы по Амуру, а в случае упорного несогласия цинских представителей разрешено было согласиться на установление границы «по Албазин», то есть уступку Китаю полосы на левом берегу Амура, за исключением Албазина. Послы должны были договориться о беспрепятственной торговле, обмене пленными и перебежчиками, а также о взаимном признании титулов монархов, «как каждый государь себя именует», за исключением величания китайского императора «всего света владетелем». {337} 337 См.: Там же. С. 293; Яковлева П. Т . Указ. соч. С. 132–133.

Двадцать шестого января 1686 года посольство Головина двинулось в путь на пятидесяти подводах. В свите великого посла кроме множества дворян находилось полтысячи московских стрельцов. Спустя два месяца делегация прибыла в Тобольск, где с декабря 1685 года воеводой служил Алексей Петрович Головин. Он оказал сыну большую помощь, передав значительный по численности отряд солдат и казаков-разведчиков. С марта по май Федор Головин занимался комплектованием своего полка, верстая в служилые казаки пашенных крестьян и даже уголовных и политических ссыльных, поскольку людей не хватало. В конце мая посольство со свитой, солдатами и пушками отправилось из Тобольска на двадцати трех дощаниках вниз по Иртышу к Оби. По дороге в сибирских городах Головин продолжать набирать «охочих» людей, увеличив подчиненное ему войско до двух тысяч человек — 500 стрельцов и около полутора тысяч «новоприборных» служилых казаков.

Тем временем цинские войска под командованием Лантаня попытались во второй раз овладеть Албазином. 6 июля 1686 года к городу по реке вновь подошли полсотни вражеских «бусов» — больших лодок, в каждой по 30–40 маньчжурских солдат. По суше подошла конница — более трех тысяч воинов. В это время в Албазине было всего 826 человек, способных вести оборону.

Началась новая осада крепости. Маньчжуры под руководством иностранцев-наемников вели стрельбу по Албазину из нескольких малых пушек и мортиры — большой «дракон-пушки». Русские отвечали пушечной пальбой и неоднократными вылазками. В армии Лантаня лишь немногие воины умели обращаться с огнестрельным оружием, а прочие стреляли из луков, поэтому защитники Албазина имели неоспоримое преимущество перед численно превосходящим противником. Маньчжуры особенно боялись рукопашного боя с русскими казаками и во время их вылазок в панике отступали к своему лагерю. В сентябре 1686 года воевода Толбузин был сражен пушечным ядром на стене крепости, и руководить обороной стал казачий голова Афанасий Бейтон.

Осада Албазина продлилась десять месяцев. К весне 1687 года положение маленького гарнизона стало критическим: осажденные голодали, не было дров, началась цинга. К маю в живых осталось только 70 человек, которые продолжали обороняться. Цинским войскам так и не удалось захватить Албазин. С наступлением лета Канси отдал приказ об отступлении, поскольку до него дошли известия о приближении посольства Головина с войсками. Маньчжуры отступили от Албазина вниз по Амуру на четыре версты, где простояли всё лето, пока 30 августа 1687 года не отошли к устью Зеи.

Из Селенгинска Головин 19 ноября 1687 года отправил к пограничным китайским воеводам чиновника посольства Степана Коровина с письменным уведомлением о своем прибытии, требованием довести до богдыхана (императора) намерение русских государей начать мирные переговоры и предложением назначить место для встречи представителей сторон.

Между тем правительство Софьи продолжало разрабатывать условия договора с Китаем, допуская дальнейшие уступки во имя установления мира с восточным соседом, принимая во внимание сложную обстановку в европейских международных отношениях и нестабильную политическую ситуацию в Москве. Неудача первого Крымского похода, необходимость подготовки нового наступления на Крым, разногласия с союзниками по Священной лиге, нереализованные планы Софьи венчаться на царство, активизация группировки Нарышкиных — всё это делало невозможной упорную борьбу с Цинской империей на дальневосточных рубежах. Отдаленные земли тогда еще не казались русскому правительству настолько ценными, чтобы за обладание ими вступать в схватку с могущественным и воинственным противником. Маньчжуры — «враги, доселе незнаемые», проявившие упорство в стремлении разрушить албазинский форпост на Амуре — издалека казались грозной силой.