Сергей Смирнов - Восстание махдистов в Судане

Действительно, халиф Абдаллах, после блестящей победы Абу-Анги, ожидал возобновления военных действий со стороны Эфиопии. Однако (по свидетельству Вингейта), к удивлению арабов, в начале года (1888-го. — С. С.) от раса Адаля в Галабат прибыла депутация, выражая покорность и соглашаясь выплатить небольшую контрибуцию. Глава миссии, выдающийся абиссинский вельможа, был препровожден Абу-Ангой в Омдурман, [262] F. R. Wingate. Указ, соч., стр. 370. где передал халифу письмо от Иоанна. Содержание этого письма представляет исключительный интерес.

Император Эфиопии предлагал халифу мир на том основании, что «будучи соседями, они должны скорее объединиться для борьбы против общих врагов — европейцев, чья власть неуклонно распространяется». [263] J. Ohrwalder. Указ, соч., стр. 243.

В это время войска Сан-Марциано начали продвижение к Саати. Война с Италией казалась неизбежной, и естественно, что Иоанн стремился обеспечить мир на границах с Суданом вопреки желанию своих заморских «друзей». Халиф, зная о близких связях Эфиопии с Англией, не решился пойти на этот союз, выставив в ответном письме (в марте 1888 г.) неприемлемое условие: принятие Иоанном ислама. Итальянцы, не подозревая об этих переговорах, ожидали атаки в середине января 1888 г., но абиссинская армия попрежиему не проявляла признаков активности. Наконец, 20 марта генерал Сан-Марциано получил от Иоанна мирные предложения. К этому времени стало ясно, что новой схватки с махдистами не избежать, — халиф категорически отказывался входить в какие бы то ни было переговоры. Борьба на два фронта не предвещала Эфиопии благоприятного исхода. Иоанн был вынужден идти на мир с Италией, но мир был возможен лишь при условии сохранения за Эфиопией права на использование порта Массауа.

Именно напряженная обстановка, создавшаяся на суданской границе, заставила Иоанна проявить инициативу в мирных переговорах с Италией. Когда вопрос о продолжении войны с махдистами не был еще решен и Иоанн намеревался послать в Омдурман своих представителей для мирных переговоров, Порталю, при всем его старании, не удалось склонить Иоанна на невыгодный мир с Италией. Сейчас же Иоанн не только стремился к миру, но видел в лице итальянцев возможных союзников. «Если бог даст мне силы, — писал он, — то вы, с одной стороны, а я — с другой, можем напасть на диких дервишей и разобьем их, а свои страны увеличим; это было бы предпочтительнее… Возвратитесь же в вашу страну и останемся каждый в своей; пусть порт Массауа будет открыт, как прежде, чтобы купцы и бедняки — как ваши, так и мои — могли свободно зарабатывать себе пропитание. Пришлите мне ответ поскорее». [264] Я. Жилинский. Указ, соч., стр. 83.

Хотя Италия и Эфиопия не пришли к соглашению, тем не менее 13 апреля итальянцы приступили к поспешной эвакуации «африканского корпуса», оставив в Эритрее гарнизон, немногим превышающий 7000 человек.

Военная экспедиция, стоимость которой превышала 100 млн. лир, [265] Н. А. Орлов. Указ, соч., стр. 35. не дала Италии никаких результатов.

Можно предположить, что деятельность Порталя во многом определила ход этих событий. Предшественник Порталя — полковник Чермсайд не жалел ни денег ни оружия для Иоанна за помощь в борьбе с махдистами. Англия продолжала и теперь эту политику. Порталь развил особенно бурную деятельность в критические месяцы 1887 г., когда для Иоанна решался вопрос: против кого же воевать? против махдистов или против итальянцев? Порталь, облеченный правительством Сольсбери чрезвычайными полномочиями, метался между двором Иоанна и ставкой Сан-Марциано, добиваясь мирного разрешения конфликта лишь для того, чтобы заставить Иоанна предпринять новый поход на Судан. Результатом успешной дипломатической деятельности Порталя и явилось поспешное отступление «африканского корпуса». Возможно, что это отступление, не оправданное ходом событий, было обусловлено для Италии необходимостью выполнить волю своего более сильного партнера. Это отступление и позволило Иоанну бросить всю свою армию на махдистов под чуждым для Эфиопии лозунгом похода на Хартум.

Теперь Эфиопии никто не угрожал с востока. Неизбежное военное столкновение с Италией откладывалось на неопределенное время. Иоанн, уверенный в успехе, готовился к решительной схватке с махдистами, неоднократно подчеркивая в письмах к халифу, что он не остановится в Галабате, а пойдет во главе своих войск дальше, вплоть до Хартума. В штабе махдистов было решено не предпринимать наступления, а встретить неприятеля в Галабате, укрывшись за надежными стенами. Прославленный полководец эмир Абу-Анга умер в пути к абиссинской границе, и его заменил эмир Зеки Тумаль. В течение января — февраля 1889 г. махдисты спешно возводили дополнительные укрепления, окружив город глубоким рвом и двойной стеной трудно преодолимых препятствий. [266] F. R. Wingate. Указ, соч., стр. 370 и 439. Халиф с тревогой ожидал результатов сражения. Абиссинская армия насчитывала 150 тыс. воинов, в число которых входило 20 тыс. кавалеристов. Халиф смог противопоставить этим силам всего лишь 85 тыс. бойцов. [267] J. Ohrwalder. Указ, соч., стр. 247. В конце февраля 1889 г. Иоанн выступил из Гондара и 9 марта предпринял ожесточенную атаку Галабата. Сражение, по своим масштабам невиданное в Судане, продолжалось пять часов. Абиссинцам удалось преодолеть два пояса укреплений и пробиться к центру города. Зеки Тумаль с трудом сдерживал их яростный натиск. Случайная пуля смертельно ранила Иоанна. Известие о гибели вождя быстро распространилось среди абиссинских войск, вызвав замешательство. Инициатива перешла к махдистам. Абиссинцы бежали, оставив в руках врагов труп негуса. «Это величайшая битва, которая когда-либо происходила, и сейчас Абиссиния для нас открыта», [268] F. R. Wingate. Указ, соч., стр. 441. — писал Зеки Тумаль халифу.

Победа над Эфиопией обошлась дорого махдистскому государству. Неокрепшая экономика страны не могла выдержать столь длительного напряжения. Непрекращающиеся войны, достигшие в 1887–1889 гг. небывалых размеров, потребовали огромных продовольственных запасов. Резкий недостаток рабочих рук в сельском хозяйстве и неурожай 1888 г. ввергли страну в жесточайший голод. Цены на зерно поднялись в некоторых провинциях в 10 раз и более. В Омдурман «население стекалось из Бербера, Кассалы, Галабата и Коркой, думая, что здесь голод меньше, чем в провинциях», [269] J. Ohrwalder. Указ, соч., стр. 286. но в столице они также не находили пропитания и на улицах «валялось так много трупов, что не было никакой возможности их похоронить». [270] Там же, стр. 289.

Невосполнимые потери понесла армия Зеки Тумаля, в которой, если верить Орвальдеру, из 87 тыс. человек после голода осталось всего лишь 10 тыс. [271] Там же, стр. 290. Были приняты энергичные меры, чтобы улучшить положение. Государственные органы в централизованном порядке распределяли скудные запасы зерна. Земледельцы имели право оставить для собственных нужд лишь необходимый прожиточный минимум, сдавая весь урожай на склады бейт-эль-маля. Из отдаленных южных провинций поступали транспорты с хлебом и стада скота. Высокие урожаи последующих лет позволили окончательно избавиться от последствий голода. Эфиопия после этой войны также встретилась с большими продовольственными затруднениями, сопровождавшимися эпидемическими заболеваниями. [272] Доклад Кохановского министру иностранных дел Сазонову. Журн. «Новый Восток», 1922, № 1, стр. 319.