Андрей Фурсов - Водораздел. Будущее, которое уже наступило

Мне есть, что возразить на эти подсчеты, однако в данном случае для меня главное — обратить внимание на них и предоставить читателю возможность подумать самому, я же далее буду придерживаться традиционной оценки.

Было время, когда Европа демонстрировала высокие темпы роста населения: в конце Средневековья европейцы составляли 12 % человечества; в 1820 г. — 16,5 %; накануне Первой мировой войны — 25 %. А затем доля белых европейцев в мировом населении начала снижаться. Ныне по разным оценкам она колеблется между 8 % и 12 % — демографическое возвращение Запада в Средневековье? Кроме того, сегодня в Западной Европе и США люди старше 70 лет составляют 25 % населения, в 2030 г. их будет более 30 %. Мы видим демографический упадок белой расы и ее старение, в «Киндафрике» — противоположная картина.

Кстати, белые — единственная раса, чья численность постоянно уменьшается. И что-то не слышно встревоженных голосов политиков, антропологов, экологов, истерично трясущихся по поводу сокращения или угрозы исчезновения какого-нибудь вида паукообразных, рыб или эндоканнибалов племени яномами (живет на границе Бразилии и Венесуэлы). Белых не жалко? А как же равноправие? Или мы живем в эпоху антибелого расизма? Но это к слову.

Население «Киндафрики» в начале нашей эры составляло 70 % мирового населения, в 1950 г. — 45 % (на них приходилось 4 % мирового богатства). На 2030 г. демографы дают следующий прогноз: Северная и Южная Америка — примерно 13 % мирового населения; Европа с Ближним Востоком и Африкой — 31 %; «китайская» Азия (Китай, Япония, Корея, ЮВА) — 29 %; «индийская» Азия (бывшая Британская Индия) — 27 %. Еще более впечатляют цифры возрастного состава когорты 15–24 года. В 2005 г. в Китае она насчитывала 224 млн., на 2030 г. в Китае прогнозируется 177 млн. — сокращение почти на 50 млн.; в Индии — 242 млн., в Африке — около 300 млн. (почти треть или четверть численности этой мировой когорты). И это при том, что на 2000 г. средняя продолжительность жизни в Африке составляла 52 года, в Индии — 63 года, в КНР — 70 лет.

Вообще в мире каждую минуту рождается 223 человека (из них 173 в 122 слаборазвитых странах). В 1997 г. уровень рождаемости в мире был 24 промилле, в Африке — 40. В 1997 г. 15 % родившихся в мире были африканцами; в 2025 г. их будет 22 %, причем к этому времени 50 % населения Африки будет жить в городах (в Латинской Америке — 70 %), среднемировой показатель — 60–65 %.

В то же время в демографическом плане Африка к югу от Сахары неоднородна. Специалисты выделяют в ней четыре демографические модели.

1. «Демографическая бомба». Это прежде всего Нигерия и Мали, а также Нигер, Буркина-Фасо, Гвинея, Ангола, Конго (бывш. фр.), Чад, Уганда, Сомали. В 1950 г. в этих странах проживал 90 млн. чел., в 2040 г. будет 800 млн.

2. «Стабильный вариант» с некоторым уменьшением населения: Сенегал, Гамбия, Габон, Эритрея, Судан. Сейчас — 140 млн., к 2040 г. население этой группы стран должно уменьшиться на 5-10 %.

3. Модель, связанная с активным воздействием СПИДа. По различным оценкам, от 25 до 40 млн. африканцев ВИЧ-инфицированы, и только 0,5–1 % из них имеют доступ к необходимым лекарствам. 90 % инфицированных — лица моложе 15 лет. Классический случай — Зимбабве (в столице, Хараре, СПИД является главным фактором смертности 25 % населения), а также весь юг Африки. За пределами этого региона ВИЧ бушует в Танзании, Кении, Кот д'Ивуаре, Камеруне. Однако при всем тормозящем воздействии СПИДа население и здесь будет расти, хотя и не так, как в странах первой модели. В 1950 г. население этих стран составляло 46 млн., в 2040 г. прогнозируется 260 млн. (по ЮАР эти цифры — 56 млн. и 80 млн. соответственно).

4. Модель, обусловленная резкими скачками смертности, связанными с войнами. Это Сьерра-Леоне, Бурунди, Руанда, ДР Конго. Здесь тоже рост, но опять же не как в странах первой модели: 80 млн. в 1950 г., 180 млн. в 2040 г.

Иными словами, к 2030–2040 гг. в Африке будет огромное количество «лишних людей», причем вовсе не «Онегиных» и «печориных» — это будет другой человеческий материал. Одним из средств решения проблем избыточного населения становится миграция туда, «где чисто и светло». Тем более что для большой части африканцев работы в Африке почти нет: Африка сегодня дает 1,1 % мирового промышленного производства, а ее доля в мировом ВП сократилась с 12,8 % в 2000 г. до 10,5 % в 2008 г.

Сегодня африканцы, используя свои этнические сети, мигрируют в основном во Францию и в Бельгию, а также в Великобританию и Италию. В 2010 г. Африка дала 19 млн. мигрантов (10 % мировой миграции). В последний год XX в. в Европу из Африки мигрировало 130 тыс. чел.; на 2030 г. прогнозируется от 700 тыс. до 1,6 млн. Впрочем, есть и другие прогнозы: от 9 до 15 млн. Если они сбудутся, то от 2 до 8 % европейского населения составят африканцы. Это не так много, но дело в том, что они компактно концентрируются в крупнейших городах, и это меняет ситуацию.

Небольшая численность мигрантов из Африки объясняется просто: у африканского среднего слоя (это 60 млн. хозяйств с доходом 5 тыс. и более долларов на душу населения в год) просто нет денег на эмиграцию. Ну если уж у «мидлов» нет денег, то что же говорить об основной массе?! Ведь 50 % населения Африки к югу от Сахары живут менее, чем на 1 долл, в день, такие не мигрируют (вообще в мире 2 млрд. чел. имеют менее 2 долл, в день). Те, кто в Африке живут на 2 долл, в день — мигрируют, но недалеко от места жительства, в основном в близлежащие города. В связи с этим даже внутри-африканская миграция не так велика — 23 млн. чел. в 2000 г., к настоящему времени она увеличилась незначительно.

На своем континенте африканцы мигрируют в основном в Алжир, Буркина-Фасо, Мали, Марокко и Нигерию. В отличие от внутренних миграций Индии и Китая, внутриафриканские порождают этнические конфликты. Это понятно: Китай и Индия — целые государства, а Китай, вдобавок ко всему, по сути, мононациональное государство (ханьцы — 92 % населения). На 2030 г. в Африке прогнозируется 40–50 млн. внутренних мигрантов в возрасте 18–24 года. Ясно, что стабильности это не добавит.

Какова ситуация с внутренней миграцией в Китае? В Китае внутренняя миграция — из деревни в город, — согласно традиционным оценкам (мне они кажутся существенно завышенными), составляет около 400–500 млн. чел., причем она играет большую экономическую роль. К мигрантам из деревни городские чиновники КНР относятся враждебно. Под предлогом антисанитарии и пожарной опасности (что реально) мигрантов выдавливают из крупных городов. В городах стремительно идет процесс социального расслоения, нарастает экономическое и социальное неравенство.

В 2016 г. вышел роман Хао Цзинфана «Складной Пекин», получивший престижную международную премию Хуго за лучший научно-фантастический роман. Писатель рисует ближайшее будущее, в котором население Пекина разделено властями на три группы. Эти группы не только живут в разных районах, но и бодрствуют в разное время; т. е. социальное положение определяет различные биологические ритмы. В Первом Пространстве живут правители, верхушка — 5 млн. Они работают, едят и гуляют с 6 утра первого дня до 6 утра следующего дня, т. е. целые сутки. Во Втором Пространстве живет средний слой — 25 млн. Им позволительно вести активную жизнь (бодрствовать) с 6 утра второго дня до 10 вечера того же дня. Наконец, почти сотня миллионов низов — обитателей Третьего Пространства — имеют право бодрствовать, а по сути — жить с 10 вечера до 6 дня третьего дня, когда просыпаются представители верхушки и цикл начинается заново. Снотворное обеспечивает всем группам положенное им время для сна, т. е. нефункционирование. Вот такая антиутопия. Впрочем, то, что реально внедряется и отчасти уже реализуется в Китае, превосходит все фантазии Хао Цзинфана.