Елена Первушина - Великие княгини и князья семьи Романовых

Красота души есть главная ее черта… Воспитание детей (будучи удалена от них, она долго вздыхала) есть сейчас ее счастье. Снисходительность, с которой она относится к мужу, заставляет ее мириться с занятиями, всего менее приличными ее полу и вкусам. Разве не видели неоднократно, как она сопровождала его верхом в печальных полях Гатчины и Павловского? Измученная усталостью и жарой, порой промокшая под дождем или засыпанная снегом, она еще улыбалась ему…

Нередко он ставил великую княгиню на каком-нибудь возвышении, чтобы она служила указателем пути или пунктом, который он предписывал своим войскам атаковать; сам же он защищал к ней подступы…»

Почти за 20 лет «ожидания» и жизни в Гатчине в весьма стесненных финансовых условиях Мария Федоровна превратилась из восторженной немецкой принцессы в рачительную хозяйку, великолепно умевшую организовывать людей.

Став императрицей, она старалась поддержать то, что называла «духом двора», – внешний лоск, блеск и внутреннюю строгую дисциплину, которая так импонировала Павлу. Даже кроткая Елизавета Алексеевна, жена великого князя Александра, жалуется матери: «Увы, Матушка, все, что я писала вам вчера о свободе, на которую я надеялась в отсутствие Их Величеств, распалось в прах; нужно всегда склонять голову под ярмом; было бы преступлением дать вздохнуть один раз полной грудью. На этот раз все исходит от Императрицы, именно она хочет, чтобы мы жили во Дворце во время их отсутствия, чтобы все вечера мы бы проводили с детьми и их Двором, наконец, чтобы и днем мы носили туалеты и драгоценности, как если бы мы были в присутствии Императора и придворного общества, чтобы был „Дух Двора“ – это ее собственное выражение».

Но вернемся к финансовым распоряжениям Павла, 17 ноября 1796 г., через 11 дней после коронации, выходит новый указ «Об ежегодном отпуске денег Императорской фамилии», определяющий суммы, которые должны получать ежегодно все члены императорской семьи из Государственного казначейства: «Ея Императорскому Величеству Нашей Любезной Супруге по 500 000 рублей, Нашим Любезным детям: Наследнику Цесаревичу и Великому Князю Александру Павловичу по 200 000 рублей, Супруге Его Великой Княгине Елисавете Алексеевне по 100 000 рублей, Великому Князю Константину Павловичу по 100 000 рублей, Супруге Его Великой Княгине Анне Федоровне по 70 000 рублей, Великому Князю Николаю Павловичу по 100 000 рублей, Великим Княжнам: Александре Павловне, Елене Павловне, Марии Павловне, Екатерине Павловне и Анне Павловне, каждой по 60 000 рублей, включая тут и назначенные по указу Нашему от 8 ноября из Кабинета каждому из Их Высочеств по 20 000 рублей, кои оттуда и выдаваемы быть должны».

В 1797 г. у Павла уже три сына (маленький Николай родился годом раньше). Еще через год на свет появится самый младший сын Павла и Марии Федоровны – Михаил. Император планировал свадьбы двух старших дочерей, а в семье подрастали еще три невесты. Император надеялся, что его семья с годами будет только расти, но в то же время он предвидел, что «содержание Ея в продолжении времени могло бы быть Государству отяготительно», и не хотел излишне обременять казну. И вот 5 апреля 1797 г. он принимает «Учреждение об Императорской фамилии», в котором изменяет принцип финансирования царской семьи. Он приказал «отделить из Государственных владений, определенную один раз часть деревень и из Государственных доходов ежегодно по миллиону рублей». Теперь семье императора выделялись деньги от доходов с этих имений, называемых удельными. Павел рассчитывал, что постепенно за счет рачительного ведения хозяйства доход от удельных земель будет расти и государственное финансирование семьи постепенно сойдет на нет, императорская фамилия перейдет на «самоокупаемость». Предусматривался и третий источник финансирования: проценты с капиталов, хранившихся как в России, так и за границей, в английских, французских и германских банках.

Как же должны были распределяться эти доходы между членами семьи? По мысли Павла, размеры их «содержания» прежде всего зависели от того, имеют ли они «первородство и право к заступлению на место наследника престола».

Мария Федоровна, как и все последующие императрицы, находилась на особом положении: ей должны были выделяться 600 000 руб. в год и еще суммы на содержание ее Двора. Овдовев, императрица сохраняла все свое содержание, пока оставалась в России.

Сыновья и будущие внуки императора (речь шла только о законнорожденных детях) должны были снабжаться из Государственного казначейства.

На содержание каждого из детей царя до совершеннолетия выделялось по 100 000 руб. в год. Великий князья могли частично распоряжаться своими средствами после наступления совершеннолетия (наследник – с 16 лет, прочие – с 20). Полный контроль над финансами они получали только в 25 лет.

После совершеннолетия наследнику-цесаревичу выделялось 300 000 руб. в год, его жене – по 150 000 руб… При возможном вдовстве следовала пенсия в 300 000 руб. в год и содержание ее двора. В случае выезда на жительство за границу вдовствующей цесаревне выплачивался «пенсион» в 15 000 руб. в год. Каждому из детей наследника до совершеннолетия выплачивалось по 50 000 руб. в год.

Остальные великие князья после совершеннолетия должны были получать 50 000 руб. в год, а их жены – по 60 000 руб.

На ком могут жениться великие князья, закон пока не оговаривал, но подразумевалось, что браки будут заключаться с иностранными, по преимуществу немецкими, принцессами. В этом смысле правила оставались теми же, что и в XVIII в.

А как будут обеспечены овдовевшие великие княгини? Если после смерти мужа они оставались в России, то за ними оставался и «денежный пенсион… полным назначением». Если бы они пожелали вернуться на родину, то им назначалась только третья часть от их содержания в России. Кроме того, они должны были продать «всю недвижимость и уплатить с полученных сумм 10 %, включая суммы в векселях и других ценных бумагах».

Далее Павел подробно расписывал, какие денежные средства должны будут получать его потомки в следующих поколениях, вплоть до праправнуков. Он также определил содержание их будущих жен.

Дочери императора теоретически могли стать наследницами престола, и поэтому: «Женский пол, от мужского поколения произошедший, в родстве, в титулах, в получение пенсиев и приданства почитать себя должен, как о мужском поле предписано». Но финансирование дочерей прекращалось после их замужества, а их потомство права на престол не имело и содержалось отцами. При этом в законе подчеркивалось, что они «ничего от Государства и от Департамента Уделов требовать не имеют». Великие княжны не могли получить в качестве приданого «ничего недвижимого от Государства», в том числе и земли и постройки, которые являлись собственностью их родителей. Делалось это, разумеется, для того, чтобы иностранные принцы, мужья великих княжон, не могли приобрести «недвижимость» в России.