Евгений Барсуков - Тактика и стрельба артиллерии

Судя по карте с нанесёнными на ней неприятельскими батареями, обнаруженными тем или иным путём в течение зимы и весны 1917 г., против фронта 17-го корпуса имелось до 50 батарей. Данные эти не соответствовали действительности и требовали строгой проверки. Имевшиеся аэрофотоснимки значительно устарели.

Личная разведка позиций противника, производившаяся командиром дивизиона несколько дней, почти ничего не дала. На позициях стояла тишина, лишь изредка нарушаемая одиночными выстрелами лёгких русских батарей. Неприятельская артиллерия почти вовсе не стреляла. Сведения о батареях противника, добытые путём опроса артиллерийских и пехотных наблюдателей во время обхода окопов, были весьма скудны и относились к прошедшему времени. Отношение многих пехотных солдат к артиллеристам, производившим разведку, было недоброжелательным.

Крайне необходимо было проверить имеющиеся данные о расположении неприятельских батарей воздушной разведкой, которая производилась бы ежедневно и свои наблюдения подкрепила бы фотоснимками, Между тем 17-й корпусный воздухоплавательный отряд не делал подъёмов за отсутствием необходимых материалов для добывания газа, а недавно прибывший в состав корпуса 3-й Сибирский авиационный отряд только начинал знакомиться с местностью.

Командир дивизиона расположил свои батареи на огневых позициях в двух группах: одна батарея (7-я) — в лесу за пассивным боевым участком корпуса, две батареи (1-я и 2-я) — в оврагах за активным участком корпуса. Командир 17-го корпуса первоначально не давал согласия на такое расположение 1-й и 2-й батарей, так как избранные для них командиром дивизиона позиции находились в районе другого, корпуса (6-го), и только по получении письменного согласия командира 6-го корпуса разрешил их поставить там.

Наблюдательные пункты для командиров дивизиона и батарей были выбраны на шести разных близлежащих высотах (в том числе два запасных наблюдательных пункта).

Наблюдательные пункты для командиров дивизиона и батарей припасов были надлежащим образом оборудованы и замаскированы.

Бетонные наблюдательные пункты, устроенные военными инженерами, сильно выдавались над землёй, были хорошо видны противнику, который и разбивал их тяжёлыми снарядами. За время боёв были разбиты наблюдательные пункты всех трёх командиров батарей. По мнению командира дивизиона, лучше находиться, пожалуй, просто в открытом окопе второй линии или в ходе сообщения, имея поблизости «лисью нору» для укрытия во-время обстрела, чем в бетонированном, но явно видимом противнику специальном пункте.

Осуществлена была надлежащая связь, в меру имевшихся средств связи, командира дивизиона с командирами батарей, с инспектором артиллерии корпуса, со штабами корпуса и своих дивизий (3-й и 35-й), с командиром 3-й артиллерийской бригады, с правой и левой радиостанциями, с двумя привязными аэростатами и через правый аэростат с авиационным отрядом.

Предварительная пристрелка при помощи 76- мм лёгких пушек не производилась, так как большинство целей находилось вне их досягаемости.

Дивизионом за время операции сделано было всего 3 287 выстрелов, из них: шрапнелью лишь 66, остальные гранатой (бомбой) — тяжёлой 55, фугасной 1 332 и лёгкой 1 834. Стрельбу приходилось вести экономно, так как шрапнельный огонь был мало действителен (вследствие плохого действия дистанционных трубок), лёгких гранат было недостаточно, а стрельба тяжёлыми гранатами ускоряла окончательный выход из строя 120- мм пушек, уже и без того значительно расстрелянных.

Со стороны командира 17-го корпуса и начальников пехотных дивизий к дивизиону, помимо поставленной ему основной задачи борьбы с артиллерией, неоднократно предъявлялись требования принять участие в работе артиллерии других типов по разрушению окопов, блиндажей и других сооружений, по ведению заградительного огня и пр. Командиру дивизиона стоило немало труда убедить общевойсковых начальников в том, что задачи, которые они желали возложить на его батареи, не отвечали свойствам 120- мм пушек Обуховского завода. Все же, по категорическому приказанию командира корпуса, одна из батарей дивизиона (7-я) должна была подготовиться к обстрелу первой линии окопов своей пехоты на случай занятия их противником.

Борьбу с неприятельскими батареями пришлось вести во время операции почти исключительно тяжёлому дивизиону «батарей 120»; кроме того, дивизиону приходилось иногда обстреливать глубокий тыл противника. В общем дивизион боролся с 25 неприятельскими батареями, стрелявшими во время операции почти одновременно и весьма интенсивно. При таких условиях признаком, указывающим на достаточное поражение цели, приходилось считать замолкание неприятельской батареи, хотя бы временное. С замолкавшей батареи огонь переносился немедленно на другую. Каждой батарее дивизиона приходилось бороться с 10 неприятельскими, причём бывали случаи, когда одна «батарея 120» стреляла одновременно по двум батареям противника.

Батареи противника, хорошо укрытые, непосредственно с наземных наблюдательных пунктов не наблюдались, но с тех же пунктов многие из них были обнаружены по вспышкам, дымкам или пыли от выстрелов. Наблюдатели с привязных аэростатов обнаруживали неприятельские батареи также только во время их стрельбы. Наблюдение велось и с самолётов, но работа артиллерии с ними была поставлена плохо. В течение всей операции ни разу не удалось получить фотоснимка с самолёта, чтобы наглядно убедиться в результатах стрельбы «батарей 120».

Обстрел тылов противника: дорог с движущимися по ним колоннами войск, обозов, тракторов и т. п., замеченных складов, сосредоточения войск, транспортов и пр. — наблюдался и оценивался непосредственно с наблюдательных пунктов.

Для воздушного наблюдения дивизион пользовался двумя привязными аэростатами, на которые назначались офицеры-наблюдатели от обслуживаемых батарей. Наблюдение с привязных аэростатов — дело не лёгкое и не вполне надёжное, так как зависит от состояния погоды, от освещения и других причин. За недостатком офицеров назначалось лишь по одному офицеру от батареи на аэростат. Высидеть же на нём одному весь день крайне трудно, в особенности при ветре и в постоянном ожидании атаки со стороны неприятельских самолётов, которые ежедневно по нескольку раз появлялись с целью сжечь аэростат. К этому нужно добавить почти полную беззащитность аэростатов и неуверенность наблюдателя в возможности спасения в случае аварии за недостатком парашютов (на каждом аэростате имелось лишь по одному парашюту, на котором мог спуститься только один наблюдатель).

За время июльской операции 1917 г. на Юго-Западном фронте было сожжено самолётами противника до 10 русских привязных аэростатов, все наблюдатели которых погибли. Недостаток парашютов невыгодно отражался на деле, так как наблюдатели вообще неохотно поднимались на аэростате и при появлении самолёта противника спешили скорее снизиться.