Коллектив авторов - Незримый фронт Отечества. 1917–2017 [Книга 1]

То же самое и в Киеве. Киев бомбили несколько раз. С хитростью и без хитрости, с упрямым желанием разрушить мосты, соединяющие Киев с левым берегом, и просто так попугать жителей. В результате же всех бомбежек разрушено три дома и один цех одного завода…

Я живу в Киеве второй день, и я абсолютно не вижу каких-либо видимых изменений, вызванных войной. Правда, на улицах большое количество военных, многие из них крепко «вооружены». Нашлись молодчики, навесившие на себя по паре, тройке пистолетов разных систем и калибров, через плечо ленты, набитые патронами, и на поясе — по паре гранат. Недалеко от Киева имеется большая группа противника, но не главные силы, главные силы далеко от Киева, и их с успехом сдерживают наши войска.

Был я также в Рославле и под Смоленском, там дело обстоит серьезнее. Но и там успех решается не столько силой противника, сколько еще недостаточной организованностью с нашей стороны. Некоторые объяснения этому обстоятельству могут быть найдены в нашей еще неопытности ведения войны по сравнению с системой, которая проверена и исправлена в опыте 2-х летней войны.

Проезжая через населенные пункты, мы останавливались кушать. Встречаясь с местным населением, беседовали на военную тему. Во время этих бесед у меня часто наворачивались слезы — любовь и преданность к Советской родине и глубокая ненависть к врагу проявлялась в этих беседах. Одна какая-то старушка во мне нашла большое сходство с ее сынком Федей. С плачем, она пожимала мне руку…

Посмотрел на наши поля и нивы. Видел брянские, орловские, белорусские, украинские. До чего богатый урожай! Душа кровью обливается, когда вспоминаешь, что большая часть этого добра должна погибнуть. Народ идет на жертвы сознательно, с жалостью, с чувством полного понимания обстановки, жгут свои хаты, хлеба, уничтожают скот. Конечно, это стоит больших усилий и переживаний, чтобы уничтожить свое добро, создаваемое их прадедами, дедами или ими самими. Все в один голос заявляют: «Ну, это ничего, наживем новое — лишь бы Гитлера разбить».

Наверное, сегодня уезжаю дальше. С места своего назначения рассчитываю еще написать Вам пару строк.

О здоровье и жизни Вашей на новых местах спрашивал в письме, буду надеяться, что все обстоит благополучно. Наладила ли связь с мамой и Аней, а также с Соней? Напиши мне письмо через наркомат в адрес Упр. НКГБ гор. Николаева (Украина). Напиши о Витьке, о себе и обо всех наших.

Крепко Вас целую

Ваш (подпись).

Из Киева в Николаев В. А. Лягин добирался десять дней, куда прибыл 28 июля 1941 года. Несмотря на тяжелейшую оперативную обстановку, сложившуюся на юге Украины, В. А. Лягин продолжает уделять внимание своим близким — пишет им письма. В каждой строке чувствуется боль автора за судьбу своей страны. К счастью, эти письма сохранились и дошли до потомков.

29 июля 1941. Николаев

Дорогая Зиночка!

Исключительно мучительно и трудно оставаться в неведении о своей семье. Ведь я же совершенно не знаю, как вы устроились. Ничего не знаю о Татке и всех ленинградцах. Несколько дней тому назад говорил по телефону с Павлом Михайловичем. Он говорит, что все добрались, все благополучно, но никаких подробностей о вас, конечно, рассказать не мог.

Как сын? Наверно, еще больше стал смеяться и мучить свою бабушку попрыгушками.

Получила ли ты мои первые два письма? Помнишь ли мою просьбу целовать Витьку от моего имени каждый день с прибавлением: «Это папка тебя целует». Очень прошу тебя, не забывай этого делать.

Зинуша, дорогая, пиши чаще. Учти, что почта идет очень плохо и долго. Бери пример с меня, видишь, я пишу уже третье письмо.

Восстановила ли ты связь с Таткой и ленинградцами? Если они недалеко, проси их писать через тебя, а если далеко, то тоже через тебя.

Это письмо пишу с места моего нового назначения. Пришлось перепробовать все виды транспорта: авто, конный, речной и железнодорожный. Каждый из видов транспорта имел свои трудности и воспоминания, связанные с некоторыми приключениями.

Как я уже писал, до Киева наша группа добиралась грузовой машиной. Ехал и вспоминал наши путешествия по Америке, нашего Бьюика и Плимут-7 (Марки американских автомобилей: «бьюик» (Buick Motor Division); «плимут» (Plymouth). — С. Р .), вспоминал американские дороги и с большой обидой признавался, что нам за такой короткий срок существования Советской власти было, конечно, не под силу одолеть российское бездорожье.

Правда, мне все же повезло. Как второй водитель, я получал место в кабине вместе с шофером, остальные же товарищи ехали в кузове. Ехали под палящими лучами солнца, ехали часами в клубах бесконечной пыли, ехали в дождь, ехали ночью, жутко мерзли…

Поездка на пароходе превратилась в хорошую прогулку по Днепру. Три дня мы плыли по великим водам Днепра. Грязен и мутен Днепр! Взбудоражилось дно, верховья мертвецами полны. Кто-то из киевлян рассказывал, что в одном местечке немцам удалось прорваться к мосту через Днепр. Лавиной бросилась фашистская свора на наш берег. Мост был переполнен немцами. Казалось, немцы были у цели, как вдруг грянула наша артиллерия, несколько удачных попаданий, мост — взлетает, и через несколько секунд все падает вниз на дно и образует новую переправу через обмелевшую реку. Немцы бросились на нашу сторону по трупам своих товарищей. Стон тяжело раненных, просьба о помощи, хватание за ноги бегущих — не останавливали стервятников. Нашей артиллерии пришлось бить по трупам и разрушать эту новую переправу.

Так можешь себе представить, что представляет собою сейчас Днепр и его воды?!

Иногда немцы по своему радио передают «письма» от солдат с фронта своим родным. Содержание этих писем вкратце следующее: живем на Украине, кушаем белый хлеб с салом и купаемся в Днепре…

Как они живут в действительности и как они грабят население, чтобы, хоть чуть-чуть, утолить свой голод, ты хорошо знаешь из газет…

Жаль реки. Какие чудные места, какая красота! Реки уже испохаблены. Спокон веков местные жители пользовались днепровской водой. А сейчас уже категорически запрещено пить сырую воду из Днепра, Десны.

Последний этап моего маршрута я прокладывал поездом. В этих местах передвижение любым видом транспорта связано с известным риском: вражеские самолеты обстреливают все, что можно обстрелять, а особенно мирные, незащищенные объекты. Что же может быть более безопасным, как обстрелять санитарный поезд, движущийся по шоссе автомобиль или маленький гражданский пароходик. Правда, даже эти налеты кончаются смертью для многих немецких летчиков. Если ты еще не устала, я опишу тебе один эпизод, произошедший пару дней тому назад.