Ольга Тогоева - Еретичка, ставшая святой. Две жизни Жанны д’Арк

Зарождение культа Жанны д’Арк отмечали и противники французов. Наиболее ясно свое беспокойство по этому поводу высказал автор «Ответа парижского клирика» [324] Подробнее о нем см.: Глава 2. § 1. . С негодованием описывал он ставшие ему якобы известными многочисленные случаи поклонения девушке, когда «дети, стоя на коленях, преподносили ей в качестве дара зажженные свечи» [325] «Nunquam permitteret quod innocentes candelis accensis de cera, genubus flexis, sibi offerrent; illud et in pluribus villis notabilibus de obedientia adversariorum factum est» (Valois N. Un nouveau témoignage sur Jeanne d’Arc. Réponse d’un clerc parisien à l’apologie de la Pucelle par Gerson // Annuaire-Bulletin de la Société de l’histoire de France. 1906. T. 43. P. 177). . Он называл подобную практику идолопоклонством, оскорблением величия и достоинства Создателя [326] «Quod est genus ydolatrie, et videtur in hoc usurpasse laudem et honorificentiam que debetur Creatori» (Ibid. P. 177–178). и усматривал в ней большую опасность для христианской веры, поскольку «они поклонялись портретам и статуям этой Девы так, как будто она уже была причислена к лику блаженных» [327] «Si premissa sub dissimulatione pretereantur, magna incommoda, divisiones, scandala atque pericula maxima contra fidem pararentur, maxime cum jam in multis partibus ymagines sive figuras prefate Puelle elevaverint et venerent, ac si jam esset beatificata» (Ibid. Р. 179). . Однако, справедливо указывал автор «Ответа», «никого нельзя почитать как святого ни при его жизни, ни даже после смерти, если [его святость] не подтверждена церковью и он не канонизирован» [328] Cum nullus vita comité debeat pro sancto venerari, nec etiam post mortem, nisi prius ab Ecclesia fuerit approbatus et canonizatus» (Ibid.). .

Конечно, в действительности ни о каком официальном признании святости Жанны в 1429 г. речи идти не могло. Скорее, подобное отношение к девушке стало следствием обстоятельств, при которых началась ее политическая и военная карьера. И все же положительное решение, вынесенное королевскими советниками весной 1429 г., имело, как мне представляется, огромное значение и далеко идущие последствия — как для самих французов, так и для их противников, англичан.

Необходимо отметить, что восприятию Жанны д’Арк как святой уже на раннем этапе ее карьеры способствовали не только процессуальные особенности discretio spirituum как составной части канонизационного процесса. Признание девушки истинным пророком, посланным Свыше на помощь Французскому королевству, уже само по себе подразумевало определенную святость ее жизни, ибо людей, прошедших через допросы и подтвердивших свой статус, следовало, согласно Жану Жерсону, считать «святыми пророками» ( sancti prophetae ) [329] Gerson J. De examinatione doctrinarum. P. 468. и «святыми ангелами» ( angeli sancti ) [330] Gerson J. De distinctione verarum revelationum a falsis. P. 46–47. Сравнение истинного пророка с ангелом заставляет нас еще раз вспомнить легенду о принесении королевской короны (Глава 1. § 4.3): согласно «Посмертным сведениям» 1431 г. и материалам процесса по реабилитации 1455–1456 гг., в этом эпизоде в качестве ангела фигурировала сама Жанна д’Арк. Подробнее см.: Тогоева О. И. Как Жанна д’Арк стала ангелом: споры современников, мнение потомков (XV–XIX вв.) // Адам и Ева. Альманах гендерной истории. 2010. Вып. 18. С. 61–83. Данная тема получила совершенно особое развитие в текстах XIX в. См. об этом ниже: Глава 5. § 2.4; § 3.2. , приносящими добрые вести. Откровения истинных избранников Божьих Жерсон также именовал «святыми» ( sanctorum revelationum ) [331] Gerson J. De distinctione verarum revelationum a falsis. P. 37. , как, впрочем, и саму их набожность ( sanctitatis devotionis ) [332] Idem. De probatione spirituum. P. 183. .

Не стоит, однако, забывать, что доктрина, в рамках которой формировалось отношение современников к Жанне д’Арк, имела оборотную сторону: она изначально и в равной степени предполагала, что результат данной проверки может оказаться отрицательным, и тогда человека, претендующего на статус провидца, признают лжепророком, подверженным дьявольским наваждениям [333] Voaden R. Op. cit. P. 41–56; Keitt A. W. Inventing the Sacred. Imposture, Inquisition, and the Boundaries of the Supernatural in Golden Age Spain. Brill, 2005. P. 64–65. . С этой точки зрения, процедура discretio сближалась с процессами, посвященными, как и канонизационные, религиозным вопросам, но, в отличие от последних, призванными выявить отклонения от истинной веры, — процессами против еретиков.

Как отмечают исследователи, между этими двумя типами дознания существовала масса процессуальных совпадений, начиная со списка вопросов, которые следовало задавать свидетелям или обвиняемым, и заканчивая посмертной судьбой людей, официально признанных святыми или еретиками (в первом случае часто предполагалась эксгумация останков с целью их торжественного «превращения» в реликвии, во втором — эксгумация с последующим сожжением) [334] Подробнее см.: Elliott D. Proving Woman. P. 121–142. . Генрих из Сузы († 1271), разработавший в начале XIII в. основные принципы процедуры канонизации, противопоставлял официально признанным святым именно еретиков, отмечая при этом, что церковь должна проявлять в отношении этих последних особую осмотрительность, ибо и еретик может творить чудеса [335] Hostiensis. In tertium Decretalium librum commentaria ad X.3.45.1. Venice, 1581 (repr.: Turin, 1965). № 1–4. P. 172. Эта обеспокоенность была также главной причиной, по которой Генрих настаивал на исключительном праве папы римского проводить канонизационные процессы: Ibid. № 7–10. Р. 172а. . Та же оппозиция присутствовала и в «Учебнике инквизитора» Бернара Ги, окончательная редакция которого датируется 1323–1324 гг. Подробно описывая ересь апостольских братьев, он заявлял, что их предводитель Герардо Сегарелли преподносил слушателям свое учение «под видом притворной и лживой святости» ( sub quadam picta etfucata ymagine sanctitatis ) [336] Gui В. Manuel d’inquisiteur / Ed. et trad, par G. Mollat. P., 2007 (4926). T. 2. P. 68. , а его последователь Дольчино выдавал себя за пророка, обладающего «даром Божественного откровения» ( se habere revelationem a Deo ) [337] Ibid. P. 76. . Простые же люди принимали их за «святых» ( sanctitatis ipsorumymaginem venerari ) [338] Ibid. P. 70. .

Однако, во французских сочинениях конца XIV-начала XV в., посвященных discretio spirituum , подобное жесткое противопоставление святого и еретика не было, как мне представляется, разработано в полном объеме. В трактате Пьера д’Альи речь шла лишь о дьявольских иллюзиях, насылаемых порой на людей и позволяющих им воображать себя истинными пророками [339] «Videndum est de Prophetiis, seu divinationibus quae ftunt ministerio daemonum… omnis prophetia, seu divinatio daemonum, fit illicita» (D’Ailly P. Op. cit. Col. 554). . Жан Жерсон также уделял этой стороне проблемы не слишком много внимания. Он, вслед за своим учителем, развивал в основном тезис о «демонических иллюзиях» ( illusionibus daemoniacis ), противопоставляя их «ангельским откровениям» ( revelationes angelicas ) [340] Gerson J. De distinctione verarum revelationum a falsis. P. 37; Idem. De probatione spirituum. P. 177, 179. . Ссылаясь на сожаления Григория IX, якобы высказанные тем в 1378 г. по поводу собственной веры в предсказания различных пророков и визионерок, Жерсон называл этих людей «идиотами и неграмотными женщинами», но воздерживался от более точных определений [341] «Idiotas, ac sine litteris mulierculas» (Idem. De examinatione doctrinarum. P. 469). Возможно, французский теолог имел здесь в виду Екатерину Сиенскую, Бригитту Шведскую и францисканского монаха Петра Арагонского, призывавших папу вернуть свою столицу из Авиньона в Рим: Peyronnet G. Gerson, Charles VII et Jeanne d’Arc. P. 337–338. . Никак не обозначил он своего отношения и к Бригитте Шведской, указав лишь, что ее откровения могут на деле оказаться ложными ( falsas et illusorias visiones ) [342] Gerson J. De probatione spirituum. P. 179. . Достаточно сдержанно оценил он в 1401 г. и случай Эрмины Реймсской (1340–1396). В письме к Жану Морелю, мэтру теологии и настоятелю аббатства св. Дионисия в Реймсе, канцлер Парижского университета советовал ограничить хождение книги откровений этой визионерки, поскольку ее текст, с его точки зрения, способен был смутить умы неопытных прихожан [343] Подробнее о переписке Жерсона с Морелем см.: Entre Dieu et Satan: Les visions d’Ermine de Reims (d.1396) / Ed. par C. Arnaud-Gillet. P., 1997. Р. 21–27, 171–173; Тогоева О. И. «Idiotas, ac sine litteris mulierculas». . Даже вернувшись к «казусу» Эрмины в « De examinatione doctrinarum », он не дал ему никакой окончательной оценки, заметив только, что он стал поводом для создания « De distinctione verarum revelationum afalsis » [344] Gerson J. De examinatione doctrinarum. P. 474. .