Алексей Волынец - Деревянные пушки Китая. Россия и Китай – между союзом и конфликтом

Это единственный за многие века случай, когда одна из великих рек мира так резко изменила своё течение (как если бы Волга вдруг потекла не в Каспийское, а в Азовское море…). Гигантская катастрофа в итоге погубила 7 000 000 человек, разрушила всю оросительную систему Северного Китая, вызвав ещё больший всплеск крестьянских мятежей и бунтов на контролируемой маньчжурами территории. Казалось, «небесный мандат» пекинского императора оспорило само Небо.

Вообще, надо помнить, что в результате первых побед тайпинов вся территория Цинской империи в эти годы была охвачена многочисленными восстаниями, в которых буквально вязли маньчжурские войска. Большинство таких повстанцев и тайных обществ действовали независимо от тайпинов, многие даже были их идейными противниками.

Порой на протяжении нескольких лет в провинциях существовали мятежные «республики» и «государства», некоторые провозглашали восстановление династии Мин, а кто-то умудрялся даже основывать собственные «династии». Восстали и национальные меньшинства Китая, в том числе мусульмане Синьцзяна. Из всех частей империи только глубоко погрязшие в Средневековье и малонаселённые Тибет, Монголия, и, собственно, «священная родина» Маньчжурия сохраняли относительное спокойствие.

Положение на фронтах тайпино-цинской войны стабилизировалось в неустойчивом равновесии до начала 1856 года.

Занятые Северным и Западным походами и скованные двумя лагерями противника у Нанкина, тайпины долго не имели сил заняться восточным направлением – богатейшими провинциями Чжэцзян и Цзянсу, лежавшими между столицей повстанцев и морем. Между тем в самом развитом городе этих земель Шанхае, ставшем уже главным центром иностранной торговли, тоже вспыхнуло антиманьчжурское восстание.

Три тайных общества – «Общество кинжалов» («Сяодаохуй» переводят ещё и как «Общество малых мечей»), «Партия зелёных тюрбанов» и ещё одно, о котором известно, что его символом служили расположенные определённым образом монеты, – провели 7 сентября 1853 года идеальный переворот: за время восстания был убит только один из охранников правителя города.

Кстати, этот правитель – даотай У Цзяньчжан – в отличие от лидера тайпинов был безграмотен, но все чиновничьи экзамены успешно сдал за взятки, он даже с трудом понимал изысканную речь столичных цинских чиновников и при этом бегло болтал на плохом английском, что для нового Шанхая было куда важнее. Основной доход ловкого бюрократа составляло посредничество в коммерческих операциях британских опиумоторговцев из и поныне существующей фирмы «Джардин». Именно У Цзяньчжан первым из китайских чиновников ещё в апреле 1853 года стал закупать европейское оружие и корабли для цинских войск, противостоящих тайпинам. Повстанцы свергнутого мэра не казнили, а вскоре ему при помощи взяток и европейских контрагентов удалось бежать из-под стражи.

Ещё когда тайпины заняли Нанкин, многие современники предполагали, что очередным объектом их атаки станет Шанхай. Английский консул уже сформировал отряды для охраны «сеттльмента», экстерриториального владения европейцев в Шанхае, а цинские чиновники обратились к иностранным державам с просьбой вмешаться и защитить город. Тогда иностранцы предпочли сохранить нейтралитет.

Повстанцы в Шанхае не разделяли религиозных воззрений тайпинов и выступали за восстановление национальной династии Мин, но они намеревались заключить союз с тайпинами и провозгласили создание «Великого Минского Тайпинского государства». Они также пытались сохранить мирные и торговые отношения с европейцами.

Осада Шанхая, длившаяся полтора года, проходила на глазах обитателей европейских «сеттельментов» и потому оставила после себя немало свидетельств, позволяющих детализировать особенности оружия и тактики китайских повстанцев, характерные не только для осады Шанхая, но и для всей гражданской войны, охватившей Китай в середине XIX века.

Территория города, обнесённая стеной, т. е. собственно китайский город (Шанхайская цитадель), в отличие от большинства китайских городов, имевших квадратную планировку, представляла собой в плане овал, вытянувшийся с севера на юг и прилегающий своей восточной границей непосредственно к реке Хуанпу, впадающей в устье Янцзы. С севера у городских стен располагалась французская концессия, близость которой к городу определялась прежде всего меркантильными интересами. Далее на огромной площади располагалась английская концессия с богатыми по тому времени домами, отелями, магазинами, крупными складами. Ещё севернее находилась американская концессия. Французская и американская концессии сильно уступали по комфортабельности и роскоши английской.

Стена китайской части Шанхая была сложена из кирпича. Высота её достигала 10 метров. Сзади стену подпирала толстая земляная насыпь, поднимавшаяся на две трети её высоты. Верхняя часть насыпи образовывала дорогу вокруг всего города. Через определённые интервалы в стене были сделаны бастионы, с которых можно было вести фланкирующий огонь вдоль стен. С внешней стороны стены находился широкий ров, заполненный водой и сообщавшийся с рекой Хуанпу.

За исключением пригородов, состоявших преимущественно из китайских лачуг, местность вокруг Шанхая насколько хватало глаз была бесконечной равниной. Только многочисленные могильные холмики нарушали эту нескончаемую монотонность. Земля здесь лишь немного поднимается над уровнем моря и всего в нескольких десятках сантиметров от поверхности уже появляется вода.

Такое расположение Шанхая само по себе облегчало его оборону. Но повстанцы, предвидя наступление цинских войск, предприняли ряд дополнительных мер, укреплявших их позиции. Внутри города на каждом перекрёстке были устроены баррикады, заграждения и установлены переносные пушки. Вокруг домов, занятых под штабы или жилища повстанцев, также были расставлены орудия. Большинство городских ворот были закрыты и завалены камнями, но северные ворота, ближайшие к иностранным концессиям, иностранцы не разрешили закупорить завалами.

Укрепляя оборону города, повстанцы внутри городской стены соорудили вторую земляную насыпь и вырыли внутренний ров. Вокруг стен города и перед другими оборонительными сооружениями были подготовлены волчьи ямы, некоторые очень большие со множеством острых бамбуковых кольев на дне. Эти ямы, если принять во внимание матерчатую или плетёную обувь сражавшихся, представляли грозную опасность для тех, кто попадал в них. Самыми же коварными и опасными были небольшие ямы, примерно 30 см в диаметре, в которых бамбуковые колья были вбиты в стенки и направлены остриями наискось ко дну ямы, так что любой, кто ступал ногой в такую яму, неизбежно попадал в ловушку. (По сути, эти ловушки абсолютно идентичны ловушкам, спустя век успешно применявшимся вьетнамскими партизанами против американских оккупантов, – сохранилось немало фотографий этого крайне «дешёвого и сердитого» оружия.)