Эллен Уолд - SAUDI, INC. История о том, как Саудовская Аравия стала одним из самых влиятельных государств на геополитической карте мира

Хотя саудовские короли и принцы всегда проявляли религиозность (которой уж точно недоставало шаху), они пришли к выводу, что приняли самоудовлетворенность за чувство безопасности. Они слишком невнимательно относились к некоторым исламским традициям и игнорировали их, больше заботясь о модернизации. После инцидента с Джухайманом многие верили, что король Халед, известный своей глубокой верой, должен дать «фундаментально религиозный» ответ на теракт в Мекке. Наследный принц Фахд также считал, что в обществе необходимо усилить роль ислама. Фахда тревожила возможность оказаться, подобно иранскому шаху, «не на той стороне мечети». «Он не мог, — вспоминал Аднан Хашогги, миллиардер, торговец оружием и близкий друг Фахда, — спокойно пережить случившееся с шахом» {40} . Реакция на захват Заповедной мечети, особенно в свете иранской революции, была крайне примечательной, поскольку она сместила прежний баланс между современностью и традиционализмом, между прибылью и властью.

Несмотря на поворот к религиозной ортодоксии, саудовское общество продолжало идти по пути модернизации в других областях. Об этом свидетельствует хотя бы рост образования в стране. В 1960 году в Саудовской Аравии вообще не было системы обязательного образования и лишь 12 % детей посещали начальную школу {41} . К 1986 году эта доля выросла до 52 % {42} . В 2007-м, после того как учеба в школе стала обязательной, школьниками являлись почти 95 % детей. Хотя закон об обязательном школьном образовании распространялся только на детей до 14 лет, росло и число посещавших среднюю школу. В 1970 году лишь около 15 000 детей были вовлечены в систему среднего школьного образования. К 1980-му этот показатель вырос до 100 000, а к 2007 году в средние школы ходили 90 % детей {43} .

В 1974 году высшее образование в Саудовской Аравии получали лишь 4,1 % мужчин и женщин в возрасте 20–24 лет. К 1986 году эта доля выросла почти до 14 % {44} . Впрочем, за следующие два десятилетия данный показатель вырос меньше чем вдвое {45} . Через 25 лет после захвата Заповедной мечети обучение за границей (которое когда-то стимулировалось королевством и было доступно как для принцев, так и для обычных граждан) практически не поощрялось. Наконец, в 2005 году король Абдалла учредил стипендию своего имени для поддержки высшего образования. Его программа предполагала выплату стипендий, оплату билетов и командировочных расходов для любого саудовского студента, желавшего получить высшее образование за границей. Программа оказалась очень популярной, и к 2014 году почти 200 000 саудовских студентов посещали американские университеты {46} . Увеличение объема средств, выделявшихся на высшее образование внутри королевства, помогло отправить больше студентов в колледжи и университеты Саудовской Аравии — как религиозные, так и светские. В 2015 году власти страны сообщали, что в систему высшего образования вовлечено 63 % молодых людей 20–24 лет {47} .

Последствия взрывообразного роста в области образования — особенно высшего образования и образования, полученного за границей, — оказались значительными. Семья аль-Сауд получила в свое распоряжение растущий класс технократов, профессионалов, инженеров и даже предпринимателей. Но появилось больше профессионалов, претендовавших на хорошо оплачиваемую работу в королевстве, а выбор вакансий в нем был ограниченным. В результате деятельности Aramco в современной саудовской экономике всегда доминировал нефтегазовый сектор. Саудовское правительство много инвестировало в смежные отрасли, такие как нефтехимия и горнодобывающая промышленность. Другие области — связь, туризм, здравоохранение, розничная торговля и не связанные с нефтью производства — значительно отставали {48} . К 1990-м и 2000-м годам правительство стало крупнейшим работодателем, и на него трудилось до 70 % работоспособных местных жителей {49} . Столь неравномерный рост создал в саудовской экономике дисбаланс, который вместе с нехваткой рабочих мест в частном секторе сильно разочаровывал молодых и образованных людей, нуждавшихся в работе.

Учившиеся за границей студенты возвращались в Саудовскую Аравию, привыкнув к жизни в менее консервативных обществах и приобщившись к западной культуре. Доктор Дженет Бреслин-Смит, жена бывшего посла Джеймса Б. Смита, говорила, что Саудовская Аравия «социально и культурно консервативна во множестве вопросов, которые мы даже не можем себе представить… Но в то же самое время я не могу не думать о том, что ее властители очень много сделали для развития образования, причем не только с помощью стипендий». Она замечала, что саудовские молодые люди, учившиеся за границей, «во многом более уверены в себе, больше знают и более профессиональны» {50} .

Все больше студентов изучали иностранные языки, особенно английский. Они могли знакомиться с иностранной прессой, а сама эта пресса и другие СМИ становились все более доступными благодаря быстрому развитию интернета. Цифровая сеть Саудовской Аравии в виде сотового и беспроводного интернета в какой-то момент оказалась более продвинутой и обеспечивала большее покрытие, чем в США {51} . Саудовцы стали одними из самых активных пользователей социальных медиа в мире {52} . Благодаря тому что государство развивало возможности для получения образования и создавало коммуникационную инфраструктуру, саудовцы, даже жившие внутри страны, уже не были изолированы от других культур.

Весной 2017 года Мухаммад аль-Шейх, саудовский министр и бывший юрист Всемирного банка, беседовал с ведущим шоу на канале Fox News Бреттом Бэйером. «Знаете ли вы, — спросил он на почти идеальном английском, — что я получил высшее образование в американском университете?» «Американский университет закончила и моя жена», — добавил он после короткой паузы. Ведущий программы удивленно поднял брови. «В США учились сотни тысяч саудовцев. Они впитывали американскую культуру, а теперь возвращаются домой. А если вы посмотрите на молодежь и ее связи по всему миру, то поймете, что все очень изменилось. Каждый, кто приезжал в Саудовскую Аравию в течение последних 10–15 лет, легко заметит перемены, произошедшие у нас за последнее десятилетие. Надеюсь, что в следующем десятилетии изменений будет еще больше и они окажутся позитивными» {53} .

Саудовский министр надеялся, что образование, полученное саудовской молодежью в других странах и, в частности, в США, служит явным подтверждением движения Саудовской Аравии в сторону социальной и политической либерализации. Посол Смит обсуждал этот вопрос с королем Абдаллой, который сделал больше, чем кто-либо другой, для того чтобы молодые саудовцы могли получить образование в либеральных обществах за пределами королевства. «Я хорошо помню эту встречу с королем Абдаллой, — говорил посол Смит. — Кто-то спросил его, к чему приведет рост образования. А он ответил: „Я не знаю, но если много людей получат хорошее образование, это точно будет благом“» {54} .