Эллен Уолд - SAUDI, INC. История о том, как Саудовская Аравия стала одним из самых влиятельных государств на геополитической карте мира

В итоге американские акционеры Aramco оказались в намного лучшем положении, чем некоторые другие международные нефтяные компании на Ближнем Востоке. Правительство Ирака резко национализировало в 1972 году Iraq Petroleum Company, консорциум из нескольких иностранных компаний. Полковник Муаммар Каддафи в 1971-м национализировал активы British Petroleum в Ливии. Практически любой руководитель Aramco мог во всеуслышание признать, что материнским компаниям повезло в 1970-е годы в том, что они состояли в партнерстве с Саудовской Аравией, а не с одним из более радикальных режимов. Эр-Рияд не был готов использовать силу своего полицейского государства или авторитарную власть для национализации нефтяной отрасли. Саудовское правительство стремилось получать прибыль, а не иметь слишком много власти, и Ямани и король увидели правильный путь, позволявший оптимизировать саудовскую прибыль и обеспечить власть на многие годы вперед. Они были терпеливы и хотели идти традиционным путем, чтобы достичь поставленных целей — возможно, и не для себя самих, но для будущих поколений Саудитов.

Почти через год после успеха на переговорах, завершившихся подписанием соглашения об участии, Ямани был готов возглавить команду ОПЕК на переговорах с иностранными нефтяными компаниями. В течение десяти с лишним лет богатые нефтью страны и иностранные компании работали в рамках так называемой системы объявленной цены, согласно которой компании рассчитывали долю дохода, выплачиваемого странам (обычно в виде налогов), на основании некоей фиксированной объявленной цены, а не той, по которой они продавали нефть на самом деле. Когда рыночная стоимость нефти резко падала, иностранные компании корректировали цену, объявленную в одностороннем порядке. В результате страны, на территории которых находились месторождения, получали меньше денег. Споры относительно объявленной цены в 1959 и 1960 годах сыграли важную роль в создании ОПЕК усилиями Тарики и Альфонсо, однако ОПЕК в то время не имела никаких практических рычагов для защиты интересов своих членов {18} .

Основными вопросом в 1973 году оставалась цена нефти. В 1970-е спрос на нефть стремительно рос, и иностранные нефтяные компании начали продавать ее по текущим рыночным ценам, значительно превышавшим объявленную. Это значило, что компании получали в расчете на каждый баррель нефти больше денег, чем страны. Министры нефти входящих в ОПЕК государств решили разобраться с этой ситуацией и пригласили представителей иностранных компаний на встречу в октябре 1973 года {19} .

Переговоры начались 8 октября в здании постоянной штаб-квартиры ОПЕК в Вене. Ямани вместе с иранским министром нефти Джамшидом Амузегаром представляли ОПЕК {20} . Нефтяные компании были представлены Андре Бенаром из компании Shell и Джорджем Пирси из Exxon, другом Ямани. Пирси, как американец, работавший на американскую компанию, не должен был объединяться с представителями других иностранных нефтяных компаний при обсуждении вопросов ценообразования, однако министерство юстиции освободило его от необходимости следовать антимонопольному закону — такое же особое освобождение уже получали ранее он и его коллеги {21} . За два дня до переговоров в Вене началась война 1973 года между Израилем и арабскими странами (Египтом и Сирией).

Основные дискуссии велись вокруг новой объявленной цены. Обе стороны понимали, что с ростом рыночной цены должна была увеличиваться и объявленная. Бенар и Пирси начали переговоры с предложения поднять объявленную цену нефти на 15 % (около 45 центов за баррель). Ямани ответил, что ОПЕК стремится к увеличению цены на 100 % (еще около трех долларов за баррель) {22} . Было очевидно, что позиции сторон очень далеки друг от друга. Ямани и Амузегар отталкивались от своего изначального предложения, а Пирси и Бенар не имели полномочий соглашаться на увеличение цены более чем на один доллар за баррель {23} . Иностранные нефтяные компании, которые они представляли, хотели выиграть время. Они сообщили, что им необходимо проконсультироваться с правительствами основных стран — импортеров нефти, таких как Соединенные Штаты, Великобритания, Франция и Япония {24} .

Встреча могла растянуться еще на неделю, но Ямани и Амузегар не могли долго ждать. Из-за начала войны 1973 года ОПЕК запланировала специальное собрание на 16 октября в Кувейте. К 14 октября Ямани и Амузегар уже знали, что, если им не удастся достигнуть соглашения с нефтяными компаниями по новой объявленной цене, их коллеги-министры в Кувейте потребуют одностороннего повышения цен без учета мнения нефтяных компаний. Страны просто могли увеличить ставки налогов, чтобы заставить иностранцев платить. Даже если Саудовская Аравия и другие страны вели в прошлом переговоры о тех или иных ставках налогов с иностранными нефтяными компаниями, каждая страна имеет суверенное право менять ставки налогов без каких-либо предварительных обсуждений. Также Ямани знал, что арабские лидеры-националисты Ирака и Ливии готовы надавить на арабских участников ОПЕК с тем, чтобы те встали на их сторону в войне 1973 года {25} . Саудовский министр нефти четко дал понять, что не хочет, чтобы война повлияла на нефтяной бизнес. По его словам, он «не стремился мешать цены с политикой», но лишь до тех пор, пока Бенар и Пирси могли обсуждать соглашение, что было вполне логичным {26} .

Поздно вечером 14 октября Бенар и Пирси встретились с Ямани в гостиничном номере. Они объяснили, что больше ничего не в состоянии сделать: иностранным нефтяным компаниям нужно время. Ямани подумал, что его визави, возможно, не понимают, что баланс глобального нефтяного рынка сместился в сторону ОПЕК. Он попытался убедить их остаться {27} . Видимо, Бенар и Пирси слишком легкомысленно отнеслись к его угрозе повышения налогов и «реализации странами своих прав» {28} . Речь шла о том, что если ОПЕК и международные нефтяные компании немедленно не урегулируют вопрос цен на нефть, то ОПЕК предпримет односторонние шаги на встрече в Кувейте 16 октября.

Пирси серьезно воспринял предупреждение друга. Он понимал, что может произойти после того, как он и Бенар покинут Вену, не достигнув соглашения по цене. Однако он чувствовал себя связанным по рукам и ногам неспособностью других иностранных нефтяных компаний предпринять решительные шаги. Пирси также понимал, что эти компании могут столкнуться с негативной реакцией в собственных странах в случае слишком значительного повышения цены. Развитые страны хотели сохранить цену нефти низкой для своих потребителей. Ближневосточная нефть была существенно недооценена в 1960-е и начале 1970-х годов. И даже если бы баррель нефти стоил на два доллара больше в 1970 году, с учетом инфляции эта цена была бы все равно ниже цены 1958-го {29} . Ямани считал, что эти факты должны повлиять на его партнеров по переговорам, и сильно удивился, что этого не произошло. Ему казалось, что нефтяные компании вполне могут согласиться на его предложение. С точки зрения министра, иностранные компании просто не хотели подвергнуться критике со стороны своих правительств и потребителей. «Их вполне устраивали более высокие цены, — говорил Ямани много лет спустя, — поскольку это значило для них более высокую прибыль; однако они не хотели быть теми, кто скажет окончательное „да“» {30} . На следующий день Бенар и Пирси покинули Вену, а Ямани с Амузегаром направились в Кувейт {31} . Это был последний раз, когда ОПЕК и иностранные нефтяные компании обсуждали цены на нефть. С тех пор ОПЕК самостоятельно устанавливала цены на нефть. Неизвестно, понимали ли это Бенар и Пирси тогда, но они явно проиграли переговоры.