Робер Очкур - На секретной службе Его Величества. История Сыскной полиции

22 [Сентябрь] 24 Женщина Цабель с краденным типографским шрифтом.

23 [Сентябрь] 25 Крестьянка Петрова с краденными казенными салфетками.

24 — Крестьянин Махов с краденной сбруей.

25 [Сентябрь] 26 Лифляндский уроженец Зеель и крестьянин Константинов с краденным бельем.

26 — Крестьянин Соболев с краденою медью и свинцом.

27 — Крестьянин Логинов бежавший из арестантских рот.

28 [Сентябрь] 27 Мещанин Моревский с краденными лампами.

29 — Мышкинский мещанин Кузьмин с похищенной у Г. Кочкурова конской сбруей.

30 [Сентябрь] 28 Крестьянин Иванов с ценными меховыми вещами, похищенными со взломом из квартиры купца Грудинина.

31 [Сентябрь] 30 Беглый рядовой Новочеркасского пехотного полка Евдокимов.

32 — Крестьянин Иванов с краденным фонарем.

33 — Солдатский сын Лисицын с краденным бельем.

34 — Барышник с краденными медвежьими полостями.

35 [Октября] 2 Крестьянин Дмитриев с краденными вещами.

36 — Крестьянин Рогачев с похищенными у Г. Рейса вещами.

37 — Розысканы похищенные у купца Житейского 5 % банковские билеты: один в 5000 р. и два по 150 р. и задержаны похитители Лифляндский уроженец Козлов и Мещанин Леонтьев.

38 [Октября] 4 Задержан крестьянин Кузьмин с похищенным с биржи свинцом.

Кроме того:

39 Ночным обходом Сыскной Полиции обнаружено: 49 человек беспаспортных и 553 человека с непрописанными паспортами.

40 Выслано на родину не имеющих письменных видов и занимающихся кражами 17 человек.

Верно: Помощник Управляющего Канцелярией Турчанинов» [59] ЦГИА СПб. Ф. 569. Оп. 27. Д. 1030. Л. 266–266 об. .

Результаты работы сыщиков за один месяц 1869 года и сейчас впечатляют, ведь на тот момент численность оперативного состава Сыскной полиции вместе с ее начальником составляла всего семнадцать человек, и это при полном отсутствии каких-либо технических средств!

Обер-полицмейстер Трепов был очень доволен работой Путилина, и 1 января 1870 года за образцовую службу Ивану Дмитриевичу пожаловали чин надворного советника со старшинством с 31 октября 1868 года. Первый день нового года принес Ивану Дмитриевичу Путилину не только повышение в чине, но и награду, однако в самое ближайшее время его ждала еще и широкая европейская известность благодаря раскрытию таинственного убийства австрийского военного агента князя Людвига фон Аренберга на Миллионной улице в Санкт-Петербурге, рядом с Зимним дворцом.

Вот одно из самых диких и, как потом выяснилось, одно из самых бессмысленных преступлений, доставивших мне наиболее хлопот и тревог. Это было почти на первых порах моей деятельности в качестве первого начальника управления Сыскной полиции, учрежденного при санкт-петербургском обер-полицмейстере (потом градоначальнике). Одновременно с этим вводились новые судебные уставы, и случай тяжелого испытания, как для новоучрежденной прокурорской и следственной власти, так и для сыска, представился в 1871 году, когда ввиду личности убитого и могущих отсюда произойти политических недоразумений было категорически потребовано свыше, чтобы преступники были обнаружены немедленно и во что бы то ни стало…

Итак 25 апреля 1871 года [60] На самом деле преступление произошло в 1870 году. часу в девятом утра в управлении Сыскной полиции мне было дано знать, что австрийский военный агент князь Людвиг фон Аренберг найден камердинером мертвым в своей постели.

Несколько слов о личности и жизни князя.

Он жил на Миллионной улице в бывшем доме князя Голицына, близ Зимнего дворца, как раз против помещения первого батальона Преображенского полка.

Князь занимал весь нижний этаж дома окнами на улицу. Квартира имела два хода: парадный, с подъездом на Миллионную, и черный. Парадные комнаты сообщались с людскими довольно длинным коридором, оканчивавшимся небольшими сенями. Верхний этаж дома был не занят.

У князя было шесть человек прислуги: камердинер, повар, кухонный мужик, берейтор и два кучера. Но из всех их лишь один кухонный мужик находился безотлучно при квартире, ночуя в людской. Камердинер и повар на ночь уходили к своим семьям, жившим отдельно, берейтор тоже постоянно куда-то отлучался, а кучера жили во дворе в отдельном помещении.

Князь был человек еще не старый, лет под шестьдесят, холостой и прекрасно сохранившийся. Он мало бывал дома. Днем разъезжал по делам и с визитами, обедал обыкновенно у своих многочисленных знакомых и заезжал домой только часов около восьми вечера. Здесь час, много два отдыхал, и вечер проводил в яхт-клубе, возвращаясь домой с рассветом.

Не желая, вероятно, иметь свидетелей своего позднего возвращения, а может быть, руководясь иными соображениями, но швейцара при парадной входной двери князь не захотел держать и настоял на том, чтобы домовладелец отказал бывшему прежде швейцару. Ключ от парадной двери для ночных возвращений князь и держал при себе.

Когда он бывал дома, парадная дверь днем оставалась открытой.

Получив известие о его смерти, я, конечно, не теряя ни минуты и направив к квартире князя нескольких своих агентов, бросился туда сам. Вскоре за мной явился туда же прокурор окружного суда, а вслед за ним масса высокопоставленных лиц, в том числе Его Императорское Высочество принц Петр Георгиевич Ольденбургский, герцог Мекленбург-Стрелицкий, министр юстиции граф Пален, шеф жандармов граф П. А. Шувалов, тогдашний австрийский посол при нашем Дворе граф Хотек, градоначальник Санкт-Петербурга генерал-адъютант Трепов и многие другие…

Дело всполошило и взволновало весь Петербург. Государь повелел ежечасно докладывать ему о результатах следствия. Надо сознаться, что при таких обстоятельствах, в присутствии такого числа и таких высокопоставленных лиц было не только труднее работать и соображать, но даже, как мне казалось, было поставлено на карту существование самой Сыскной полиции, не говоря уже о моей карьере.

«Отыщи или погибни!» — говорили, казалось, мне глаза всех.

Но надо было действовать…

Предварительный осмотр дал только следующее. Никаких взломов дверей или окон не замечалось. Злоумышленник или злоумышленники вошли в квартиру, очевидно открыв дверь готовым ключом.

Из показаний прислуги выяснилось, что около шести-семи часов утра камердинер князя вместе с поваром возвратились на Миллионную, проведя всю ночь в гостях.

В половине девятого часа камердинер бесшумно вошел в спальню, чтобы разбудить князя. Но при виде царившего в комнате беспорядка остановился как вкопанный, затем круто повернул назад и бросился в людскую.