Адриан Голдсуорси - Юлий Цезарь. Полководец, император, легенда

По сравнению с Катилиной Марк Порций Катон с первого взгляда казался противоположностью Цезаря во всех отношениях. Он был правнуком Катона-старшего, «нового человека», принятого в сенат за выдающиеся заслуги во время Второй Пунической войны, который побывал в должности консула и цензора. Его предок всегда противопоставлял себя изнеженным аристократам из старинных римских семейств, презирал их любовь к греческому языку и культуре, вел простой образ жизни, ограниченный жесткими требованиями долга. Он первым написал прозаическую историю Рима на латыни, где категорически отказался называть имена отдельных магистратов, так как хотел прославить деяния римского народа, а не увековечить достижения аристократов. То, как его правнук завоевал себе славу и высокое уважение, подражая манерам и образу жизни своего знаменитого предка, служит интересным примером удачного «маркетингового решения» в конкурентной борьбе между сенаторами. Катон сочетал олицетворение традиционных римских ценностей — которое на самом деле могло и не отражать историческую реальность, существовавшую в предыдущих поколениях, но тем не менее пользовалось всеобщим уважением — с особенно строгой приверженностью стоической философии [38] Хотя Катон и подчеркивал свое неприятие греческой культуры, он знал греческий язык, а философия стоиков была чисто греческой доктриной. (Прим. ред.) . Стоическая доктрина ставила стремление к добродетели превыше всего остального, но в его случае это доходило почти до одержимости. Имя Катона никогда не было связано со скандалами или с обвинениями в роскоши. В противоположность аккуратному и щеголеватому Цезарю, Катон почти не заботился о своей внешности. Он часто ходил по улицам Рима босиком и даже вершил официальные дела в качестве магистрата, облаченный в тогу, но без обычной туники под ней. В путешествиях он никогда не ездил верхом, предпочитая ходить пешком, и, предположительно, мог легко держаться наравне с конными спутниками. Опять-таки в противоположность Цезарю, Плутарх отмечает, что Катон не спал с женщинами до тех пор, пока не возлег на брачное ложе со своей невестой. В данном случае его самообладание не получило должного уважения со стороны его супруги, с которой он впоследствии развелся из-за ее неверности. То же самое можно сказать и про ее сводную сестру Сервилию, которая долго была любовницей Цезаря [12].

В своей манере поведения Цезарь и Катон часто оказывались на разных полюсах, но в некоторых отношениях оба стремились к достижению одних и тех же целей. Честолюбивые политики должны быть замечены, поэтому они выделялись на фоне остальных, хотя стремились к одним и тем же должностям. Здесь Катон имел преимущество, так как его семейные связи были значительнее, чем у Цезаря. Когда человек одерживал победу на выборах, он должен был затмить своим блеском всех остальных, занимавших такие же посты. Способности имели значение, но важнее было привлекать внимание к собственным достижениям. На посту квестора Катон ясно давал понять, что отличается от других и привносит в свою работу не только талант, но и несравненную добродетельность. Преследование тех, кто убивал своих жертв во время проскрипций и наживался на их имуществе, было популярной мерой, привлекавшей внимание и завоевывавшей одобрение. Катон и Цезарь разными способами занимались саморекламой и заставляли говорить о себе как о необычных и выдающихся людях. Цезарь добивался этого демонстрацией своих изысканных вкусов и щедрыми тратами на общественные мероприятия, а Катон — показной скромностью и бережливостью. Несмотря на разницу в манерах и способах достижения цели, оба играли в одну и ту же игру.

Выборы в конце 64 г. до н. э. снова сопровождались ожесточенной конкуренцией. Цезарь не принимал в них участия в качестве кандидата, так как не мог быть избран на пост претора до следующего года, но определенно занимался поддержкой избирательных кампаний других кандидатов. Это был способ обеспечить собственную поддержку в будущем. Особенно жестким было соперничество за консульские должности. Катилина наконец смог выставить свою кандидатуру в паре с имевшим такую же сомнительную репутацию, но гораздо менее одаренным Гаем Антонием. Другим видным кандидатом был знаменитый оратор Марк Туллий Цицерон, происходивший из «новых людей» и всецело полагавшийся на свой талант. Он приобрел известность благодаря своим выступлениям на судебных слушаниях, особенно в громких делах, когда он, к примеру, противостоял одному из приспешников Суллы в 80 г. до н. э. и добился наказания за взяточничество богатого и влиятельного губернатора в 70 г. до н. э. Как и Цезарь, он поддержал закон Манилия, отдававший Помпею командование на Востоке, и постоянно связывал свое имя со сторонниками народного героя. Они с Помпеем (как ни странно, и Катилина) в течение короткого времени служили вместе под командованием Помпея Страбона во время Союзнической войны. Цицерон также представал в роли защитника прав всаднического сословия и устраивал хорошие общественные развлечения во время исполнения обязанностей эдила. Такое заигрывание с народным мнением вызывало неприязнь у ведущих аристократов сената, или «добрых людей» (boni), как они себя называли, и ни один «новый человек» не получал пост консула уже в течение целого поколения. Впрочем, в данном случае Катилина вызывал достаточно обоснованные подозрения, и Цицерон казался лучшим выбором. Поэтому Цицерон одержал победу, а Антоний занял пост второго консула [13].

После 1 января 63 г. до н. э., когда Цицерон и Антоний формально вступили в должность, они немедленно столкнулись с радикальным законом о земле, предложенным трибуном Публием Сервилием Руллом. Этот законопроект подразумевал выделение огромных земельных наделов беднейшим гражданам, начиная с государственных территорий в Кампании — почти все, что осталось от ager publicus после перераспределения земель, начатого братьями Гракхами. Поскольку этой земли не хватало на всех бедняков, государству предлагалось выкупить дополнительные земельные наделы. Закон гарантировал хорошую цену для продавцов и гласил, что любые продажи должны быть добровольными. Было ясно, что для сбора необходимых средств придется продавать даже государственную собственность в провинциях. Была назначена комиссия из десяти человек (децемвиров) с пропреторскими полномочиями, которая в течение пяти лет должна была наблюдать за осуществлением этой программы. Децемвиры избирались голосованием на малом народном собрании, состоявшем из 17, а не из 35 триб. Проект имел грандиозный масштаб, и децемвиры наделялись значительными полномочиями, но проблема, которую предстояло решить, была застарелой и болезненной. Сельская Италия сильно пострадала за последнее десятилетие, и десятки тысяч беднейших граждан находились в отчаянном положении. Многие безземельные крестьяне потянулись в Рим, где яростно боролись за право на оплачиваемую работу, чтобы обеспечить себя и свои семьи. Город предоставлял достаточно широкие возможности для этого, но не все, кто попадал туда, добивались успеха. Арендная плата была высокой, жить приходилось в ужасающих условиях, а долги становились невыносимым бременем для множества бедняков, которые, в отличие от знати, не могли поправить свои дела за счет политической деятельности.