Кирилл Соловьев - Самодержавие и конституция

Библиотека Конгресса США.

А. Рентц, Ф. Шрадер. Александр Иванович Гучков

3-й созыв Государственной думы: портреты, биографии, автографы. СПб.: издание Н. Н. Ольшанскаго, 1910

Василий Алексеевич Маклаков. 1917

Национальная библиотека Франции. Source gallica.bnf.fr/BnF

Якоб Штейнберг. У Государственной думы. Февраль 1917 года

Коллекция Д. Спорова

Теоретически могла быть и обратная ситуация: вначале законопроект мог рассматриваться в Государственном совете, затем в Думе. На практике такое случалось чрезвычайно редко.

В апреле 1909 года император не утвердил проект штатов Морского генерального штаба, а 26 мая 1911 года отказался подписывать законопроект об изменении постановлений о правоограничении лиц, сложивших с себя духовный сан или лишенных его.

Она сформировалась на рубеже 1901–1902 годов и окончательно конституировалась на своем Первом съезде (1905–1906).

В ту избирательную кампанию администрация прилагала немалые усилия, чтобы октябристов стало меньше в Четвертой Думе. Ведь к концу работы Третьей Думы отношения между правительством и «Союзом 17 октября» окончательно разладились. Это политическое объединение отнюдь не было послушным орудием в руках исполнительной власти.

В действительности Людовик XIV никогда не произносил приписываемые ему слова: «Государство – это я».

Распределение депутатов по фракциям, зачастую не имевшим программных установок и тактических задач, порой становилось предметом иронии и сатиры. В качестве примера можно привести стихотворение депутата от фракции кадетов Л. А. Велихова «Здравый смысл»:

Для сравнения: депутаты Думы получали 4200 рублей в год, генералы в должности командующего корпусом – 7500, губернаторы – около 12 тысяч, министры и члены Государственного совета – около 18 тысяч.

Известный адвокат, а помимо прочего, муж актрисы М. Н. Ермоловой.

Правда, не все народные избранники и их родственники были поклонниками ораторского искусства В. Н. Коковцова. 16 января 1908 года Е. Я. Кизеветтер отметила в дневнике: «Коковцов отвечает ему (А. И. Шингареву. – К. С.) длинной речью и опять, как в прошлом году, эта речь мне кажется воркотней. На меня речи Коковцова производят впечатление, будто он обиделся и наставляет обидчика и ворчит: бу, бу, бу». Схожим образом оценивал выступления Коковцова и В. И. Вернадский. 31 мая 1908 года он писал жене «из Государственного совета во время тягучей, монотонной и довольно пошлой речи Коковцова. Он до такой степени местами элементарен в своих возражениях, что верно говорит Гримм: он считает нас за кретинов». По оценке В. Б. Лопухина, с назначением В. Н. Коковцова премьер-министром «наступила для него эра никем и ничем не стесняемой и не ограничиваемой свободы болтовни, составлявшей преобладавшее его пристрастие. Пока он был только министром, поток его бессодержательных речей все же сдерживался хотя бы в Совете министров председательствовавшим, руководившим прениями. Сделавшись премьером, он стал мучить своими бесконечными речами коллег уже без всякого удержа, без всякой меры».

Правда, Коковцов полагал, что Шингарев сильно преувеличил. В действительности речь шла об 1/9 всего бюджета.

В XIX – начале XX века под «обществом» подразумевалась не вся совокупность подданных Российской империи, а социально активная часть образованного меньшинства.

Столица, бывшая в районе театра военных действий, подчинялась командующему 6-й армией. Однако и министры считали своим долгом вмешиваться в вопросы управления и обеспечения города.