Леонид Млечин - Россия против России. Гражданская война не закончилась

Договариваться с Нестором Ивановичем, надо понимать, было весьма непросто. Академик Исаак Израилевич Минц, который в Гражданскую войну служил в Первой конной армии, рассказывал, как его командировали к Махно:

«Батька все время маневрировал. Он не хотел быть в союзе с Деникиным, так как его бойцы терпеть не могли старых офицеров, а еще больше боялись возвращения помещиков. Но не желал он и советской власти — не хотел порядка, сдачи хлеба государству, подчинения своих отрядов красным командирам».

Махно сказал:

— Давай сначала поснедаем. Какие переговоры на пустой желудок.

Сели за стол. Минцу налили кружку самогона. И Нестору Ивановичу — такую же кружку, но из другого жбана. Махно сказал:

— У нас такой обычай: чтобы переговоры были честными, надо выпить до дна.

Пол-литровая кружка самогона крепостью градусов под восемьдесят валит с ног. Какие уж там переговоры!

— Правильно, — сказал Минц. — Но только у нас тоже есть обычай: чтобы все было честно, надо обменяться кружками.

Хозяин не нашелся, что ответить. Минц выпил свою кружку, взятую у Махно: чистая вода. А Нестор Иванович взял его кружку, выпил и промолвил:

— Пожалуй, надо отдохнуть. Переговоры начнем попозже.

10 мая 1919 года Лев Каменев телеграфировал Ленину: «Дорога на Екатеринослав, Знаменку, Киев отрезана бандами Григорьева. Григорьев, вчера отложивший свидание со мной в Знаменке, сегодня отказывается разговаривать. Он пытается сноситься с Махно. После личного свидания с Махно и посещения Гуляйполя, полагаю, что Махно не решится сейчас поддерживать Григорьева».

На свою голову Григорьев все-таки поехал к Махно. Нестор Иванович в союзниках не нуждался и распорядился убить бывшего штабс-капитана. Оставшиеся без вожака отряды Григорьева были разбиты.

Однако и Махно вскоре покинул красных. Он никому не желал подчиняться. Но ликвидировать его столь же легко, как Григорьева, не удалось. Махно воевал и против красных, и против Деникина — помешал успешному наступлению белых на Москву.

С гордостью говорил:

— Золотопогонники чуть было не вошли в Москву. Если бы не повстанцы, то над революционной Россией уже давно развевался бы трехцветный самодержавный флаг.

Нестор Иванович оказался прирожденным крестьянским вождем. Пулеметная тачанка вошла в историю как оружие Первой конной армии. В реальности это Нестор Иванович посадил своих бойцов на тачанки. Создал мобильную пехоту, которая успешно противостояла регулярным вооруженным силам — и белым, и красным.

Тачанка — это рессорные четырехместные дрожки. Махно реквизировал их у немецких колонистов. Вместе с хорошими лошадьми. На дрожки ставили пулеметы. Нестор Иванович с нескрываемым удовольствием вспоминал, как умело использовал этот вид оружия массового поражения.

— Гаврюша, возьми прицел! — приказывал Махно пулеметчику.

«Кучер поворачивал лошадей в нужном направлении, — вспоминал Нестор Иванович. — А Гаврюша словно присосался к пулемету. Я крикнул Гаврюше: „Бей!“ Пулемет „максим“ заговорил как бы с задержкой, но так метко, что ни один из нападавших, разорванных пулями, не устоял».

Махно назначил себя председателем Реввоенсовета Революционной повстанческой армии. И в октябре 1919 года вновь взял Екатеринослав. Причем опять-таки ловкостью.

Переодетые махновцы въехали в город на подводах, которые везли продовольствие на рынок.

И уже в городе неожиданно взялись за оружие.

«Осень была самой ужасной для Екатеринослава, — вспоминали горожане. — На город напали повстанцы Махно, начались грабежи и убийства. В руках махновцев город был неделю. Их вытеснила „дикая дивизия“, то есть конница с Кавказа. Говорят, она согласилась сражаться при условии, что город будет отдан на разграбление. Три дня они свирепствовали в городе. К концу третьего дня Махно снова стал наступать. Он держал Екатеринослав целый месяц».

Махно располагал немалыми силами: 28 тысяч штыков и сабель, 50 орудий, 200 пулеметов и еще бронепоезд, захваченный у белых. Москве пришлось опять налаживать с ним отношения.

Уговаривали отправить свои войска на польский фронт воевать против создателя независимой Польши Юзефа Пилсудского. Махно отказался. Тогда весной 1920 года Красная армия принялась его громить. «Большевики — мастера на измышление лжи и на всякие подлости против других», — злился Нестор Иванович.

Его люди призывали красноармейцев переходить на их сторону, распространяли свои листовки: «Если тебя твои комиссары гонят на нас, не стреляй, а присылай своих делегатов и узнавай, кто мы. А мы боремся за вольную жизнь без насильников-комиссаров и чекистов.

Бросайте винтовки и переходите в братские объятия махновцев».

Подавить махновцев поручили председателю ВЧК Дзержинскому. Выяснилось, что противостоять на поле боя вооруженному и умелому противнику — не то, что руководить арестами безоружных людей. Повстанцы при подходе частей Красной армии прятали оружие и притворялись мирными крестьянами. Когда красноармейцы уходили, опять брались за оружие.

Феликс Эдмундович жаловался на нервное и физическое переутомление. Заботливые врачи предписали ему курс лечения. 26 июня 1920 года председатель ВЧК отчитывался перед Лениным из Харькова:

«Дорогой Владимир Ильич!

Спешу ответить, что я не на даче, но усиленно лечусь водолечением. Врачи нашли только нервное переутомление, а все остальное в полном порядке, в том числе и легкие. С Махно мне не везет. С ним можно было скоро расправиться, имея конницу. У меня ее не было. Только теперь удается мне сколотить полк из эскадронов, которые удалось выклянчить. Надеюсь через неделю пустить этот полк в действие».

Но тут Махно опять понадобился — противостоять барону Врангелю. Вести переговоры с большевиками о совместных действиях против белой армии Нестор Махно поручил бывшему чекисту Дмитрию Попову, который прославился тем, что 6 июля 1918 года, когда левые эсеры восстали против сепаратного мира с немцами, арестовал самого Дзержинского.

Нестору Ивановичу обещали:

«Первое. Немедленное освобождение и прекращение преследований всех махновцев и анархистов, за исключением вооруженно выступающих против советского правительства.

Второе. Полнейшая свобода агитации и пропаганды, как устно, так и печатно, махновцами и анархистами своих идей без призыва к насильственному ниспровержению советского правительства».

Махно лелеял идею самостоятельной крестьянской республики. Рассчитывал, что после победы над белыми советское правительство позволит ему провести на Украине социальный эксперимент: создать автономию на основах политического и экономического самоуправления. Наивный человек. После победы над белыми он станет следующей целью.