Жак Ле Гофф - Людовик IX Святой

Пути, которыми король ходил в крестовые походы и возвращался из них, ведущие к портам отбытия и прибытия, отмечены частыми отклонениями от обычного маршрута, дабы Людовик мог посетить то или иное место паломничества.

Будучи пилигримом, Людовик выполнял все ритуалы, предписанные юрисдикцией крестового похода. 12 июня 1248 года он прибыл в Сен-Дени, где легат Одо де Шатору вручил ему посох и перевязь и где он поднял орифламму [953], что было сигналом к выступлению королевского войска. Вернувшись в Париж, он присутствовал на мессе в соборе Нотр-Дам, затем отправился в торжественной процессии босиком и в одеянии пилигрима в аббатство Сент-Антуан для молитвы и остановился в замке Корбея для прощания с матерью.

Он проследовал через Санс, чтобы почтить своим присутствием генеральный капитул францисканцев, где его видел Салимбене Пармский. Он посетил немало церквей к востоку и к западу от своего пути и специально остановился в Везле, чтобы помолиться святой Марии Магдалине. В Лионе он встретился с Иннокентием IV. Когда Людовик плыл на ладье вниз по Роне, пограничной реке между королевством и империей, произошел инцидент в замке Рош-сюр-Глен, где он, будучи пилигримом, отказался платить дорожную пошлину сеньору, захватил замок и до основания его разрушил; то же самое случилось в Авиньоне, жители которого, по сообщению Мэтью Пэриса, напали на паломников. Наконец он прибыл в Эг-Морт, где к нему присоединился его вассал граф Тулузский Раймунд VII и где он 25 августа взошел на корабль.

На обратном пути Людовик Святой, желая передвигаться только по территории своего королевства и высадиться в специально построенном порту Эг-Морте, с неохотой согласился сойти на землю своего брата Карла, графа Прованского, то есть на территорию империи. В Салене Иерском, куда он прибыл 3 июля, он посетил знаменитого брата Гуго де Диня в монастыре францисканцев в Иере, а потом очутился в Боке-ре, на земле своего королевства. По дороге он осуществил паломничество к Марии Магдалине в одном из двух мест, где ее почитали (вторым был Сент-Бом в Везле). Место произвело впечатление на Жуанвиля, сопровождавшего короля: «Король проехал через графство Прованс в город Экс-ан-Прованс, в котором будто бы покоится тело Магдалины; и мы очутились под очень высокими каменными сводами, где, как говорили, Магдалина провела отшельницей семнадцать лет» [954]. Справившись о действиях своих агентов в сенешальствах Юга, Людовик проследовал по Оверни, где посетил великие святые места паломничества Пюи (Дева Мария) и Бриуд (святой Юлиан), затем — через Иссуар, Клермон, Сен-Пурсен, Сен-Бенуа-сюр-Луар и наконец 5 сентября прибыл в Венсенн. Далее оставался только Сен-Дени, куда он вернул орифламму, и лишь 7 сентября король вошел в Париж.

В 1270 году все повторилось: 14 марта — посещение Сен-Дени, 15 июня — шествие босиком от Сите до Нотр-Дама, затем отбытие в Венсенн, где он простился (в сущности, так и надо) с королевой Маргаритой и снова — путь через Санс, Везле, Клюни, Лион и по Роне. Ожидая крестоносцев в Эг-Морте, он совершил на Троицу паломничество в Сен-Жиль, как оказалось — последнее.

Итак, Людовик Святой не часто посещал Юг и, несмотря на передвижение по Нормандии и Берри и остановку в сенешальствах Лангедока в 1254 году, он не инспектировал их и не выставлял власть напоказ, что станет обычным явлением в позднее Средневековье и в эпоху Возрождения. Он уже больше не совершал специальных поездок в Южную Францию. Политические поездки короля государства нового типа начнутся с путешествия Филиппа Красивого в 1303–1304 годах [955].

При переездах Людовик Святой пользовался случаем, чтобы помолиться в одном из центров паломничества, но порой поездка совершалась единственно с целью паломничества [956].

Он особенно чтил Деву Марию, ставшую в ХIII веке объектом широко бытовавшего культа, и тем более истово, что она была небесной заступницей перед своим сыном Иисусом, главной покровительницей его королевства, его подданных да и его самого [957]. Людовик Святой не раз отправлялся молиться Богоматери Шартрской, Богоматери Сейской и Богоматери Кутюрской в Берне.

Самым известным из этих паломничеств к святилищу Марии было, вне сомнения, совершенное им вместе с матерью и братьями 2 мая 1244 года в Рокамадур [958] [959]семейное паломничество, равно как паломничество королевское, ибо инициатором паломничества в Рокамадур был Генрих II Английский, побывавший там дважды, причем один раз — после обнаружения тела святого Амадура. Посетил это место и отец Бланки Кастильской, король Альфонс VIII (1158–1214). Таким образом, как проницательно замечает А. Дюпрон, «помимо ауры чудотворца, несущей с собой признание толпами персоны французского короля, король-пилигрим налагает особый отпечаток на место своего паломничества» [960]. Паломничество во искупление, совершенное ради заступничества Девы Марии. Паломничество благодарственное за исцеление короля после битвы при Тайбуре и рождения первенца. К тому же А. Дюпрон выдвигает гипотезу, что Людовик Святой, как и другие паломники, должно быть, был весьма восприиимчив (как мы увидим в дальнейшем в пещере Сент-Бом) к спиритуалитету вертикали, навеваемому скалой, и к материнству, которым дышало это укрытие в скале, убежище Девы-Матери, черной Девы, что в очередной раз внушало мысли о Востоке. Наконец, это было политическое паломничество, которое (редкий случай!) знаменует собой намерение французского короля искать «равновесия между Севером и Югом».

В марте 1256 года Людовик Святой отправился к Мон-Сен-Мишель; это было паломничество к архангелу высших сил, который не был еще великим покровителем французского короля и Франции, но который появлялся не только во время морских штормов, но и выступал против англичан, мир с которыми еще не был заключен, — сакральность другой вертикали, означающей превосходство верха над низом, столь мощно заявляющей о себе в христианстве, которую Людовик Святой уравновешивает сакральностью земного уровня, сакральностью смирения.

Если не считать крестового похода на Восток, Людовик Святой, пребывая в христианском мире, не покидал Французского королевства, — таково его пространство. Он вступал в войну только тогда, когда ее навязывали его владениям, — так было в ранней юности с владетельными вассалами и с королем Англии. Франция обретала все большую независимость от империи, а решительное начало этому было положено еще его дедом Филиппом Августом, но Людовик не желал вмешиваться в дела империи. Они были ему чужды.

Как бы то ни было, для христианина XIII века существовали три великих места паломничества, два из которых находились в христианском мире: Рим и Сантьяго-де-Компостела. Там Людовик не бывал и, похоже, даже не помышлял об этом. Несомненно, Рим — не самое безопасное место в тот момент, когда Папство сначала сталкивается в Южной Италии с Фридрихом II, а позднее — с Манфредом. Но, вне всякого сомнения, у Людовика были более веские причины, чтобы отказаться от паломничества к могиле апостолов. Рим — это место путешествий ad limina [961]для людей Церкви. Но он — мирянин. Он почитает Святую Церковь и «апостола Рима», но он сам по себе, а они сами по себе. И к тому же Рим — город императора. Конечно, французский король уважает императора, но он не приносил ему оммажа. Ему, единственному из мирских государей, остается почитать землю Рима, не выказывая никакого иерархического признания.