Жак Ле Гофф - Людовик IX Святой

Исповеди Людовик Святой уделял особое внимание, ибо это таинство снимает смертные грехи и возвращает состояние чистоты, обретаемой при крещении. XIII век был веком исповеди. В 1215 году, через год после появления на свет Людовика, IV Латеранский собор ввел обязательную ежегодную исповедь для всех христиан. Для Людовика Святого такого годичного ритма было недостаточно: он позволял нарушать чересчур длительные интервалы, если опасность смертного греха была слишком велика. Ритм, способствующий вечному спасению, — неделя, а день недели, который особенно подходит для покаяния, — пятница. Но король опасался, как бы не впасть в грех, быть может смертный, между пятницами, особенно ночью, в это время искушений, время дьявольских козней. Отсюда — потребность, чтобы рядом с покоями всегда находились исповедники: один — днем, а другой — ночью, которые, сменяя друг друга, выслушивали бы его исповеди.

Удивительно, но среди соблюдаемых Людовиком таинств евхаристии отводится не столь заметное место. Однако с XII века выдвигаются особые условия, при которых грешник может заслужить евхаристию, — исповедь и раскаяние: «Перед причастием следует пройти испытание совести» [1457].

Но Людовик причащается не часто. Гийом де Сен-Патю вносит уточнение:

Блаженный святой Людовик был страстным ревнителем таинства причащения (тела Господа нашего), ибо каждый год он причащался шесть раз, а именно: на Пасху, на Пятидесятницу, в День Вознесения благой Девы Марии, в день Всех Святых, на Рождество и на Сретение [1458].

Данный текст доносит до нас и иерархию его благочестия: почитание Христа (три причастия), Девы (два), святых (одно).

Но Людовик обставляет эти причастия рекомендуемыми «условиями достоинства» (и смирения). Он приносил оммаж телу Христа, сопровождая свои причастия (помимо предшествующей им исповеди) постами, воздержанием и молитвой. Весьма впечатляют его жесты при совершении самого акта причащения.

И он шел причаститься тела Спасителя нашего в столь великом благочестии, что перед этим мыл руки и рот и снимал шаперон и куаф. Когда он входил на хоры церкви, то не просто шел к алтарю, а продвигался к нему, стоя на коленях, и, приблизившись к алтарю, читал Confiteor [1459].

Впрочем, XIII век — это и время расцвета евхаристического культа: в 1264 году Урбан IV учредил праздник Тела Господня, праздник Corpus Christz , когда под балдахином проносят гостию. Таким образом, этот праздник положил начало жизни сакрального объекта, который вскоре распространился на церемонии светских правителей [1460]. В ХIII веке множатся и евхаристические чудеса.

Из прочих таинств Людовик приобщился, разумеется, к таинству брака. Свою свадьбу он справил со всем возможным по тому времени благочестием, отслужив мессу и соблюдая «три ночи Товии», но брачная литургия в Средневековье не имела «того значения, какое ей будет придаваться в дальнейшем» [1461].

Это относится и к соборованию. Если умирающий находится в сознании, то главное место отводится исповеди, а затем — молитвам, жестам смирения: так, тело умирающего перекладывали с постели на землю или (но королевское достоинство, безусловно, не позволяло этого Людовику Святому) переодевали в монашескую одежду. Бланка Кастильская умерла в Мобюиссоне в одеянии цистерцианки. В то же время биографы Людовика Святого, все как один, свидетельствуют, что он соборовался будучи в сознании на смертном одре в Карфагене [1462].

Вероятно, молитва [1463]образовывала самое средоточие благочестия, означая прежде всего любовь, и устанавливала через традиционные тексты, насаждаемые Церковью и духовенством, прямую связь между Богом и молящимся, связь, имевшую особое значение, если молящийся — король, глава своего народа.

Молящийся Людовик Святой особенно часто встречается в «Житиях» его исповедника Жоффруа де Болье и Гийома де Сен-Патю. Зато таких сведений мало у других биографов, например у Жуанвиля, не больше, чем в булле о канонизации и в двух проповедях, прочитанных по этому случаю Бонифацием VIII. В булле о канонизации молитва Людовика Святого упоминается лишь дважды. Бонифаций VIII подчеркивает, что набожность короля стала заметнее после его возвращения из первого крестового похода. На протяжении Великого поста, адвента, праздничных канунов и четырех великих праздников «он предавался постам и молитвам» ( in jejuniis et orationibus existebat ) [1464]. Папа непрестанно говорит о продолжительности молитв, своего рода вживании в молитву, но не это самое важное с точки зрения Курии, чтобы стать святым. Бонифаций напоминает и о молитвах короля на смертном одре. Благодаря им он умер доброй смертью:

Вверив свою душу Богу благочестивыми молитвами и произнеся буквально следующие слова: «Отче, я предаю душу мою в руки Твои», он счастливо отошел ко Христу (suam Domino deuotis precibus animam recommendans, ac literaliter exprimens verba sequentia, videlicet : Pater, in manus tuus commendo spiritum meum, féliciter migravit ad Christum) [1465].

Людовик обращался к молитвам и к распространенным формулам, но произносил их не машинально, а вкладывал в слова их реальный и глубокий смысл ( literaliter exprimens ).

Такой образ молящегося короля возникает и из советов, которые он дает в «Поучениях» сыну. В церкви во время мессы тот должен молиться «вслух и мысленно». Произнося слова молитвы, следует одновременно и осмыслять их [1466]. Особое внимание молитве следует уделять с момента освящения по мере приближения причастия. По версии Жуанвиля, он советовал сыну: «Молись Богу сердцем и устами особенно во время мессы, (когда) совершается освящение» — и далее он дает такой совет: «И неустанно предавайся молитвам ( proieres ) и ищи отпущения грехов ( indulgences )». Границы благочестия короля размыты; сердечный порыв смешивается с обрядами, установленными независимо от него.

Жуанвиль говорит о молитвах короля лишь дважды. Сначала в связи со смертью матери, о чем Людовик Святой узнал лишь по прошествии нескольких месяцев. Известно, что скорбь его была безмерна.

Он отправил во Францию «церквам целый тюк посланий о молитвах с просьбой молиться о ней» [1467].

Жуанвиль вновь говорит о молитвах Людовика Святого, повествуя о его смерти со слов очевидца, графа Пьера Алансонского, сына короля:

… чувствуя приближение смерти, он воззвал о помощи к святым и особенно к святому Иакову и произнес молитву ( oraison ), начинавшуюся словами Esto , Domine , то есть «Господи, будь стражем и заступником народу Твоему». Потом он призвал на помощь святого Дионисия, покровителя Франции, произнося такую молитву ( oraison ): «Господи, сподоби нас отринуть блага земные и не убояться превратностей судьбы» [1468].

Лексикон молитвы прост: по-латыни orare, oratio и изредка preces , по-французски «oraison» (и иногда «оrеr») и реже «prier», «prières» ( proieres ). Но то, как молился Людовик Святой, детально описано его биографами, и особенно Жоффруа де Болье и Гийомом де Сен-Патю.