Сергей Медведев - Эксперимент Зубатова. Легализация рабочего движения в первые годы XX в.

Весной-летом 1917 г. дело Н.Т. Красивского расследовалось Комиссией по обеспечению нового строя при исполнительном комитете московских общественных организаций: его обвиняли в антисемитизме, принадлежности к «Союзу русского народа», провокаторстве и сотрудничестве с зубатовскими рабочими организациями [233] ГА РФ. Ф. 504. Оп. 1. Д. 547. . К сожалению, микрофильмированное дело 547 фонда 504 «О Красивском Никифоре Тимофеевиче (Красивцеве), обвиняемом в провокаторстве и принадлежности к “Союзу русского народа” и Зубатовской организации», вопреки названию, не содержит информации о Красивском: вместо информации о бывшем агенте Зубатова, оно хранит данные «Отдела комиссии по разбору политических дел о расходах, произведенных из аванса (июль 1917)» [234] Там же. Л. 9. . Остается надеяться, что в будущем это важное архивное дело станет доступно исследователям.

В 1926 г. на основании сведений о службе секретным сотрудником Московского охранного отделения Красивский был приговорен коллегией ОГПУ к 10-летнему заключению в лагерь [235] ГА РФ. Ф. 1742. Оп. 2. Д. 168. . В архивном деле о нем говорится предельно лаконично: «Красивский Никифор Тимофеевич, дело № 36447, папиросник, беспартийный. Состоял секретным сотрудником московской охранки. В 1902 году по поручению Зубатова принимал активное участие в “Легальной рабочей организации”. Стоял во главе организации табачников. Получал 100 р. в м-ц. В 1905 году нач. Мос. охр. отд. предложил не прерывать сношения с быв. зубатовцами (в частности с Красивским) и не уменьшать содержания. 6.09.26. заключен в к/л на 10 лет» [236] ГА РФ. Ф. 1742. Оп. 2. Д. 168. Л. 2. .

П. П. Емелин и Ф. Игнатов, рабочие-агенты

Меньщиков писал и о рабочих-агентах П.П. Емелине и Ф. Игнатове. О первом в его заметках можно найти довольно много информации. «Мещанин Богородского уезда Фронтовской слободы, был арестован 6 августа 1896 года по делу о Московском Рабочем Союзе» [237] ГА РФ. Ф. 1723. Оп. 1. Д. 375. Л. 273. . Через две недели после ареста раскаявшийся революционер написал письмо господину Лебедеву (старый псевдоним Зубатова) о замышлявшихся стачках, пропаганде среди рабочих и прочих планах бывших товарищей. Такие люди в Московском охранном отделении были нужны, и П. Емелина выпустили из-под стражи. Далее Павел Павлович поступил учеником на Пречистенские курсы рабочих, где обучались многие из будущих членов обществ взаимопомощи. На этих курсах его «начала пропагандировать “Анна Сергеевна”» (Карасёва), в чем ей помогала другая учительница – Мария Фёдоровна Щеглова. «Карасева давала читать “Англичане” Водовозовой и предлагала ответить на вопросы из прочитанного, между прочим о жизни английских рабочих, их заработной плате, их союзах и правах (по этому поводу он спрашивает, отвечать или нет на эти вопросы)» [238] Там же. Л. 274. . На Пречистенских курсах формировалось самосознание будущих пайщиков обществ взаимопомощи, впервые проявлялся интерес к жизни рабочих на Западе, появлялось стремление заимствовать у них формы организации. Показательно и то, что каждое свое действие Емелин согласовывал с МОО. Фраза Меньщикова о том, что «свои доносы он чаще всего сопровождал просьбами относительно пособьица» [239] Там же. , означает, что службу в полиции Емелин воспринимал прежде всего как подработку, дополнительную возможность прокормить семью.

В 1898 г. 25-летний Павел Емелин, мещанин из Богородска, был токарем, проживал с женой Евдокией Васильевной Галуховой и сыном Николаем в Москве [240] ГА РФ. Ф. 102. Д-3. Оп. 97. 1899 г. Д. 565. Л. 2. . В 1898 г. по Высочайшему повелению от 4 марта он был подчинен гласному надзору на один год вне столицы и столичной губернии. В документах архивного дела хранится расписка Емелина: «Избираю местожительство г. Ригу» [241] Там же. Л. 4. . Причины высылки агента определить затруднительно: в документах сообщается о том, что в 1896 г. Емелин участвовал в какой-то «сходке на квартире Мячкова» [242] Там же. Л. 3. , однако гласный надзор был назначен только через два года.

Прожив в Риге с июня 1898 г. по февраль 1899 г., Емелин обратился с просьбой к обер-полицмейстеру Москвы полковнику Д. Ф. Трепову, а тот в свою очередь адресовал его прошение в Департамент полиции: «Богородский мещанин Павел Павлов Емелин обратился с прошением о разрешении ему по отбытии срока гласного надзора жительства в Москве, в виду старости и болезненного состояния его матери, проживающей в Москве, без всяких средств к существованию и кроме того обремененной двумя дочерьми, каковые лица получали материальную помощь только от него, Емелина, в чем нуждаются и в настоящее время» [243] Там же. Л. 10. . Обращение Трепова в Департамент полиции по делу Емелина свидетельствует о важности секретного сотрудника для Московского охранного отделения, а также о том, что в 1899 г. обер-полицмейстер тесно и плодотворно сотрудничал с начальником Московского охранного отделения.

Информацию о жизни Емелина в Риге предоставляло в Петербург Лифляндское губернское жандармское управление: «Сведения с 1 января 1899 года до 1 июля 1899 года, город Рига, токарь, работает на заводе Лейтнера» [244] Там же. Л. 24. . В апреле 1899 г., незадолго до окончания срока гласного надзора над Емелиным, вице-директор Департамента полиции П.Н. Лемтюжников направил начальнику Лифляндского ГЖУ распоряжение о подчинении Павла Павловича негласному надзору: «…Департамент полиции имеет честь просить Вас, милостивый государь, учредить за означенным лицом негласный надзор, руководствуясь указаниями циркуляра от 1 декабря 1889 года за № 4113. По истечении не менее двух лет со времени подчинения Емелина надзору, если в деятельности его не будет замечено ничего предосудительного, Вам надлежит с прекращением надзора войти в Департамент с представлением…» [245] ГА РФ. Ф. 102. Д-3. Оп. 97. 1899 г. Д. 565. Л. 17. Тот факт, что негласный надзор должны были осуществлять чины Лифляндского ГЖУ, красноречиво указывает на то, что Лемтюжников или сотрудники Департамента полиции, инициировавшие это предложение, были заинтересованы в продлении срока высылки сексота Московского охранного отделения. Однако уже в июле 1899 г. Емелин работал токарем на заводе Бромлей в Москве, зарабатывая 50 рублей в месяц [246] Там же. Л. 23. , а 17 декабря 1899 г. Департамент полиции снял негласный надзор [247] Там же. Л. 18. , после чего будущий лидер зубатовских обществ взаимопомощи выбыл в Тулу. Что удивительно, тульское ГЖУ продолжило наблюдать за Емелиным, сообщая о нем в Департамент полиции: «Имел постоянное жительство в городе Туле, состоя в механическом заведении Виктореон. 9 августа 1900 года выбыл в Москву, о чем донесено Департаменту полиции 10 августа того же года» [248] Там же. Л. 21. . Негласный надзор продлился до 1 июля 1901 г., этой же датой фиксируется последний отчет о подозреваемом с отметкой под печатью: «представлен к освобождению». Зимой – весной 1901 г. Емелин «служит на металлическом заводе Дангауэр и Кайзер, зарабатывая до 30 рублей в месяц. Ни в чем предосудительном в политическом отношении замечен не был» [249] Там же. Л. 19. .