Евгений Карнович - Родовые прозвания и титулы в России. Слияние иноземцев с русскими

Император Александр I пожаловал княжеским достоинством: генерала-от-инфантерии графа Михаила Илларионовича Голенищева-Кутузова, с титулом светлости, и вскоре после того наименованного Смоленским; председателя государственного совета фельдмаршала графа Николая Ивановича Салтыкова и русского посла на венском конгрессе графа Андрея Кирилловича Разумовского. При этом и Салтыков, и Разумовский получили титулы светлости. Кроме них, княжеский титул, но без светлости, дан был главнокомандовавшему 1-ю армиею фельмаршалу графу Михаилу Богдановичу Барклай-де-Толли.

При императоре Николае Павловиче число таких пожалований увеличилось. При нем первою пожалована была княжеским титулом, а затем и титулом светлости, статс-дама графиня Шарлотта Карловна Ливен. Титул этот был дан ей за ее педагогические труды, собственно за воспитание великих княжен сестер императора и как лицу, пользовавшемуся особым уважением императорской фамилии, с распространением обоих пожалованных ей титулов на ее нисходящее потомство.

Затем от императора Николая получили: титул князя Варшавского с титулом светлости генерал-фельдмаршал граф Иван Федорович Паскевич-Эриванский; фельдмаршал граф Фабиан Вильгельмович Остен-Сакен; председатель государственого совета граф Виктор Павлович Кочубей и граф Илларион Васильевич Васильчиков, но все трое без титула «светлости». После того князьями пожалованы были: военный министр граф Александр Иванович Чернышев и наместник кавказский граф Михаил Семенович Воронцов, без титула «светлости».

Затем княжеский титул при императоре Николае получили еще: камер-паж султан Сагиб-Гирей-Чингис, как старшин сын умершего султана внутренней киргизской орды; по смерти его княжеский титул перешел к его младшему брату; — и шамхал Тарковский, которому был предоставлен титул княжеский по праву первородства.

При императоре Александре Николаевиче был только один случай пожалования княжеского титула, но без прибавления светлости, а именно председателю государственного совета графу Алексею Федоровичу Орлову.

Из этого перечня видно, что собственно жалованных князей у нас очень немного, да и сверх того роды князей: Безбородко, Лопухина, Голенищева-Кутузова, Разумовского, Барклай-де-Толли, Остен-Сакена и Воронцова пресеклись в мужском поколении, а роды князей Меншикова, Суворова-Италийского и Чернышева имеют только по одному представителю мужеского пола.

Мы уже упоминали о тех причинах, которые содействовали упадку в России княжеского титула еще при царях московских, но в последней четверти прошлого века титул этот снова поднялся вследствие того, что носившие его лица были могущественными временщиками при дворе, да и, кроме того, они имели титул князей Священной империи Римской, пользовавшийся во всей Европе большим почетом и значением.

Князь Римской, собственно. Немецкой империи, мог сделаться из титулярного князя, — каким уже издавна сделался князь в России, — действительным, а не мнимым князем, приобретя каким-либо способом в пределах бывшей Германской империи герцогство, княжество, маркграфство или графство. Он становился в ряду владетельных особ, и для приема «имперских владетельных князей» были установлены при европейских дворах особые церемониалы.

Такими князьями из русских подданных, кроме Меншикова, были: генерал-фельдцейхмейстер, русский граф, Григорий Григорьевич Орлов, генерал-фельдмаршал, тоже русский граф, Григорий Александрович Потемкин, получивший от Екатерины II наименование Таврического, и генерал-фельдцейхмейстер, граф Платон Александрович Зубов. Все эти лица, хотя только сами по себе сделавшиеся богатыми, знатными и сильными, жили в такой блестящей обстановке, в которой проявлялись и утонченная изысканость запада, и грубая роскошь востока, так что они могли казаться уже не заурядными, хотя бы и очень высокими, сановниками, ею, пожалуй, владетельными князьями. Они, как равно и князь Меншиков. благодаря фавору, достигли такой высокой степени могущества, какой не достигали у нас ни прежде, ни после, ни прирожденные, ни жалованные русские князья.

Кроме упомянутых четырех князей из русских уроженцев, был еще в России один светлейший князь Римской империи, бывший молдаванский господарь, Дмитрий Константинович Кантемир. Род его пресекся в исходе XVIII столетия, а также с этим же достоинством, но без титула светлости, пришли в прошлом столетии в русское подданство: Радзивиллы, Любомирокие и Яблоновские. Добавим к этому, что в царствование Екатерины II был в России богатый грек Мавросни, пользовавшийся княжеским титулом, по пожалованию ему этого титула патриархом константинопольским.

Сверх этих князей, в русском подданстве состоят: князья Сайн-Витгенштейн-Берлебург; княжеский титул пожалован им королем прусским, и князья Вреде, по пожалованию им княжеского титула королем баварским. Пользуются также в России княжеским титулом представители родов, занимавших место молдавских господарей, как, например, Маврокордати и Кантакузены.

Таким образом, если сообразить все сделанные нами замечания о значении княжеского титула в России, то нельзя не признать, что лица эти вообще не только не представляют собой русской аристократии, в значении западноевропейской аристократии, — которой, кстати сказать, никогда у нас и не было, — но даже не составляли безусловно высшей служилой знати, за исключением немногих родов, имевших в разное время историческое значение и, большею частию, уже пресекшихся. Прочие же роды, хотя и отличенные княжеским титулом, оставались и ныне остаются в безызвестности и убожестве.

Если, как мы видели, к исходу XVII века некогда самый почетный на Руси титул «князь» утратил свою прежнюю важность, то, как бы взамен его, у нас появился новый почетный дворянский титул «графа». Значение этого титула было непонятно для русских людей и лица, получавшие его, не умели даже правильно написать его, так как в подписях своих заменяли букву «ф» буквою «θ». Вскоре, однако, титул этот пришел в большой почет, так как на первых порах стали носить его видные вельможи, знатные сановники, и близкие к государю люди. Вдобавок к тому, с пожалованием этого титула соединялось и пожалование большого состояния, так что при Петре I бедняков-графов еще не оказывалось, тогда как в противоположность тому было множество не только убогих, но и нищенствовавших князей. Поэтому, вероятно, и до сих пор еще в народе с названием «граф» соединяется понятие о знатности и богатстве, и, например, уменьшительное слово «графчик» имеет в народе совершенно иной смысл, нежели слово «князек».

Со времени Петра I у нас появились графские титулы, различные по их пожалованию. У нас были графы; Российской империи и графы Священной Римской империи, а потом стали появляться графы или иноземцы, вступавшие с таким титулом в русское подданство, или получавшие его уже после того от разных влиятельных особ, или пользовавшиеся таким титулом без достаточного на то права. За некоторыми из иностранных графов присвоенный ими себе титул был в то или другое время признан русскими государями. Если вообще у нас графов в настоящее время гораздо менее, чем князей, то в отношении своего происхождения титул этот представляет такую же пестроту, как и княжеский.