Владимир Мавродин - Из истории отечественного оружия. Русская винтовка

Шестилинейная пуля образца 1863 г. разрывалась лишь при ударе о твердый предмет, а пуля образца 1867 г. — при ударе о мягкий предмет и давала осколки. Поэтому в приказе по военному ведомству категорически запрещалось стрелять разрывными пулями по людям и лошадям. По поводу применения разрывных пуль Россия вступила в оживленную переписку с Парижем, Лондоном, Вашингтоном, Веной, Стокгольмом. По инициативе России созванная в Петербург Военная международная комиссия 29 ноября 1868 г. приняла декларацию о запрещении разрывных пуль. Все патроны со «взрывчатыми» пулями разрядили [137] Исследования, произведенные в России над зажигательными и взрывчатыми пулями и зажигательными ракетами с 1838 по 1862 год. — Оружейный сборник, 1862, № 2, с. 35–59; Испытания новой зажигательной пули. — там же, № 1, с. 47–48; Там же, 1864, № 1, с. 1–2; Там же, 1865, № 1, с. 51–54; Там же, 1866, № 4, с. 107; Предложения нашего правительства иностранным государствам по поводу разрывной пули. — Военный сборник, 1868, № 7, с. 37–40; ABИMAИBC, ф. 4, оп. 44/1, д. 70, л. 17–28 об., 180–181, 313–337, 419–426 об.; оп. 46, д. 92, л. 1-13, 26–30, 46–48, 76–77, 90. .

Некоторые перемены коснулись и пороха. В 1846 г. на всех трех пороховых заводах, кроме пушечного, изготовляли порох: крупный мушкетный, мелкий мушкетный и винтовочный. Размеры зерен этого пороха были различны — от 6 точек (крупный мушкетный) до 2 точек (винтовочный). Мушкетные пороха применялись для гладкоствольных, а винтовочный — для нарезных ружей [138] Вельяминов-Зернов А. , Теоретический курс… с. 33, 260, 263, 267, 270; Островерхов и Ларионов , Курс о ручном огнестрельном оружии, с. 137–155; Артиллерийский журнал, 1856, № 4, с. 129–138; № 4, с. 143–148. .

В результате исследований и испытаний для всего ручного огнестрельного оружия с апреля 1861 г. был принят единый порох под названием «ружейного». Новый порох не отличался по составу от винтовочного. Несмотря на его недостаток (большой объем), «ружейный» порох являлся единым для всех видов огнестрельного ручного оружия, и преемница Комитета об улучшении штуцеров и ружей (созданная в 1862 г.) Оружейная комиссия Артиллерийского комитета сочла нужным принять его на вооружение [139] Шварц К., Крыжанонский П. , Карманная справочная книжка для артиллерийских офицеров, СПб., с. 58; Потоцкий H., Шкларевич B. , Курс об оружии для пехотных, кавалерийских и казачьих юнкерских училищ, вып. 3, СПб., 1873, с. 396. .

Винтовка образца 1856–1860 гг. явилась самой совершенной системой дульнозаряжающегося оружия. Она превосходила винтовку Энфильда, с которой имела некоторое сходство, и оставляла далеко позади себя семилинейное нарезное стрелковое оружие Франции [140] ЦГВИА СССР, ф. 1 «Л», оп. 1, д. 21404, л. 173, 191–192, 195–195 об., 215–218 об., 223–224 об., 226–230 об.; Артиллерийский журнал, 1858, № 2, с. 269; Оружейный сборник, 1856, № 2, с. 16. .

Очень высоко расценивали русскую стрелковую образца 1856 г. такие видные теоретики и практики ружейного дела, как Вильгельм фон Пленниес и начальник французской нормальной Венсенской школы, конструктор «полушарной» пули подполковник Несслер [141] Отчет о заграничной командировке лейб-гвардии Преображенского полка полковника Герстфельда. — Оружейный сборник, 1863, № 4, с. 54–84. . Авторитет их в области стрелкового оружия был очень велик. В своем отзыве о различных частях винтовки 1856 г. Несслер все время прибегает к таким оценкам, как «хорошо», «очень хорошо», «вполне удачное», «лучше французской», «превосходен», «пропорционален», «весьма удовлетворительно», «отличные».

Оценивая и характеризуя стрелковую винтовку 1856 г., Вильгельм фон Пленниес писал: «Описанный нами образец во всех отношениях представляется весьма хорошо устроенным; видно, что при построении его руководствовались современным успехом оружейного искусства, не нарушая условий простоты устройства старого оружия и не принимая каких-либо нововведений сомнительного достоинства» [142] Пленниес В. фон , Новые исследования…, с. VI, 86–89. .

Высокого мнения о винтовках 1856–1860 гг. и о русских оружейных заводах начала 60-х годов был известный оружейник А. Фалис [143] Фалис А. , Взгляд на производство ручного оружия города Литтиха (Льежа) с его округом в Бельгии в некоторых других государствах — Оружейный сборник, 1867, № 2, с. 22–25, 45. .

На Международной выставке в Париже в 1867 г. русские шестилинейные дульнозарядные винтовки всех трех оружейных заводов получили высокую оценку. Ижевский и Тульский заводы были удостоены серебряной медали, а Сестрорецкий — бронзовой [144] Бестужев-Рюмин В. , Ручное оружие на Международной выставке 1867 г. в Париже. — Оружейный сборник, 1667, № 2, с. 49–53; № 3, с. 5–8. .

Ф. Энгельс, характеризуя русскую винтовку образца 1856 г., писал; «…в России правительство в настоящий момент занято заменой старых гладкоствольных ружей винтовками Минье очень хорошего образца» [145] Маркс К., Энгельс Ф. , Соч., т. 15, с. 212. — О качестве винтовки 1856 г. свидетельствует то обстоятельства, что когда в 1863 г. производились сравнительные опыты с ней и с винтовкой Ланкастера («сверловка Ланкастера»), то результаты оказались в пользу русской винтовки. — АВИМАИВС, ф. 6, оп. 1, д. 130, л. 22–23, 26–33, 36. — Ф. Энгельс отрицательно относился к полигональной сверловке Уитварта (Витворта) и овальной сверловке Ланкастера, считая их предметом роскоши и полагая их непригодными для оружия военного образца. Оценка Ф. Энгельса полностью подтвердилась — сверловка Ланкастера утвердилась лишь в охотничьем оружии (см.: Маркс К., Энгельс Ф. , Соч., т. 15, с. 230, 288; Mавродин Вал. В. , Работа Ф. Энгельса «История винтовки» и эволюция современного стрелкового оружия, с. 154–157). . Редакция «Артиллерийского журнала» в 1857 г. выступила с заявлением, что «стрелковое оружие дошло до такой степени совершенства, что от него, по-видимому, нельзя более ничего желать» [146] Артиллерийский журнал, 1857, № 4, с. 101. . Прошло очень немного времени, и дальнейшая эволюция стрелкового оружия показала всю необоснованность такого рода суждений.

Шло перевооружение стрелковым оружием не только армии, но и флота. Уже в начале 50-х годов во флоте наметились тенденция к отказу от специфического «абордажного» оружия и ориентация на армейское стрелковое оружие. Начало этому положило принятое на вооружение моряков драгунское нарезное ружье образца 1854 г. Следующим мероприятием во флоте в этом направлении явился переход в семилинейных нарезных ружьях от пули Петерса-Тиммерганса к пуле Минье [147] ЦГА ВМФ СССР, ф. 165, оп. 1, д. 2257, л. 264–269 об., 71–76 об. . Но так было на Балтийском и Черноморском флотах. Для Каспийской флотилии в Астрахани переделывались на капсюльные короткие кремневые штуцера, изготовленные еще в 1798, 1799 и 1808 гг. И только «за использованием» их и получением драгунских капсюльных ружей Каспийская флотилия была вооружена более менее современным оружием [148] Там же, д. 2140, л. 1-91. . Как же был оснащен Тихоокеанский флот? Когда в декабре 1856 г. встал вопрос об отправке нарезных драгунских ружей в 27-й флотский экипаж и в Камчатскую флотилию, то подчеркивалось, что 27-й флотский экипаж «представляет единственные наши силы в портах Восточного океана», а между тем во всем экипаже не было ни одного нарезного ружья [149] Там же, д. 2188, л. 5, 27, 40–40 об. . Ружья на судах, ранее не имевшие персонально своего владельца, закреплялись за матросами, как за их «хозяевами» и «ответчиками» [150] Там же, д. 2466, л. 2, 9, 20, 29, 35, 44, 50, 59, 92–96 об., 98-107, 112–116. . Большое внимание стало уделяться обучению меткой стрельбе [151] Загуляев, прапорщик , Мысли о вооружении морских команд. — Морской сборник, 1856, № 14; Толубаев, мичман , 1) О стрельбе в цель из штуцера. — Там же, 1857, № 1; 2) Замечания на мысли о вооружении морских команд. — Там же, № 3; Неделькович (мичман) , Наставление для обучения стрельбе в цель и сбережения ружья. — Там же, 1858, прим. . В 1856 г. в Балтийском флоте была создана специальная команда из матросов, хорошо обучавшая стрельбе в цель и выпускавшая в экипажи «стрелков 1-го разряда» [152] Пестич, полковник , Отчет о занятиях морской штуцерной команды. — Там же, 1860, № 8. . Конечно, стрелковое оружие не определяло мощь флота, но его состояние отражало общую картину перевооружения России.