Марк Алданов - Ленин (американский вариант)

Сразу после большевистского переворота рабочие завода провели митинг, где «поклялись в верности новому режиму». Была принята торжественная резолюция с весьма причудливым правописанием, но совершенно ясным содержанием: бывшие Социалисты-Революционеры и меньшевики приветствовали власть советов, диктатуру пролетариата, немедленное заключение мира «без аннексий и контрибуций» и так далее – всё по инструкции, полученной большевистской ячейкой завода. Сотни таких резолюций появились на заводах и в военных частях Петрограда.

Человеку, о котором я говорю, поручили доставить резолюцию митинга в Смольный Институт, где располагалось большевистское правительство. Он пришёл в Смольный и сразу попал на приём к Ленину, чего совершенно не ожидал. Демагог, который был слишком занят и не принимал иностранных послов, который перепоручил встречу с послом всемогущей Германии графом Мирбахом Свердлову, назвав того не без иронии высшим должностным лицом Советской Республики, этот хитрец располагал временем, чтобы принять неизвестного механика, доставившего резолюцию митинга на незначительном заводе. Пусть поклонники большевиков умиляются демократизму председателя Совета Народных Депутатов. Я со своей стороны восхищаюсь превосходным демагогическим жестом. Такими поступками завоёвывается популярность в стране, в которой к простым людям веками относились как к быдлу [77] Мне рассказывали, что в 1918 году Ленин с женой часто посещали организованные большевиками танцевальные вечера, где обычно собирались слуги, матросы, извозчики. Ленин появлялся там как Гарун аль Рашид, только не инкогнито. .

Я встретил этого рабочего сразу после его возвращения c неожиданной встречи. Он был совершенно потрясён и не похож на себя. Обычно спокойный и невозмутимый он находился в своего рода экстазе. «Какой человек! – он всё время повторял. – Какой человек! За такого человека я отдам жизнь! С таким человеком теперь наступит новая жизнь! Вот если бы таким был царь! Тогда не была бы нужна революция!» Эта последняя фраза была до того необычна, что я запомнил её совершенно точно. Бедный рабочий, сам того не зная, процитировал Шекспира: «Убит был Цезарь. … Пусть (его убийца) станет Цезарем [78] Шекспир «Юлий Цезарь», III акт, вторая сцена. Перевод М. Зенкевича. – примечание переводчика. ».

Потом, когда он немного успокоился, я спросил, что же ему сказал Ленин, и получил самый неопределённый ответ. «Всё должно принадлежать народу» или что-то в этом роде. «Всё должно принадлежать вам – народу! Забирайте всё! Пролетариат – хозяин мира! Не верьте никому, кроме нас! У трудящихся нет других друзей: только мы заботимся о трудовом народе!»

Старый рабочий, должно быть, слышал подобные фразы, с обещаниями райской жизни вместо нужды и забот, сотни раз. Подействовала на него инфекция истовой веры? Он подпал под гипноз сильной личности? Фразы обрели для него смысл [79] Мне следует описать, какие последствия для этого завода имела встреча Ленина с рабочим делегатом. Данный случай, пожалуй, типичен. Можно не говорить, что меньшевики и социалисты-революционеры завода немедленно сделались большевиками. Спустя несколько дней произошла жестокая выходка с насилием против директора завода, порядочного человека либеральных убеждений. Затем рабочие буквально выполнили совет Ленина и «всё забрали». Они стали продавать инструменты, оборудование и сырьё скупщикам. В январе 1918 года завод прекратил существование. Выходцы из сельской местности покинули город. Так как война закончилась, они больше не боялись военного призыва. Конечно, никто из них не ожидал гражданской войны. Квалифицированные рабочие зарегистрировались как безработные. Некоторые поступили в красную гвардию. .

Вторая история совсем другого рода. Молодой человек двадцати лет хорошей обеспеченной семьи, умный и образованный, сложный по характеру, наделённый тактом, одарённый поэт, студент Политехнической школы, в то время курсант артиллерийского училища, случайно в ночь, следующую за большевистским переворотом, оказался в зале Смольного Института, где Ленин появился на публике впервые после провала июльского путча. То была ночь большевистского триумфа. Вожди большевиков произносили пламенные речи перед взбудораженными группами солдат, не соблюдавших никакой дисциплины. Ни Троцкий, ни другие вожди не произвели впечатления на моего знакомого, чего нельзя сказать о Ленине, встреченном грандиозной овацией.

«Это даже не было политическим выступлением. – рассказывал мне знакомый. – Это был крик измученной тридцатилетним ожиданием души. Я как будто бы услышал голос самого Джироламо Савонаролы!» А ведь этот человек не был большевиком и не обратился в их сторонника той ночью. Это был несчастный Леонид Каннегисер [80] Несчастный молодой человек, благородный и прекрасно одарённый, подававший большие надежды, был расстрелян большевиками. В столице ходили упорные слухи, что перед расстрелом его пытали. . Год спустя он застрелил петроградского палача, большевика Урицкого.

Савонарола? Очень может быть. В Ленине было много черт Савонаролы, но гораздо больше в Ленине было от многочисленных религиозных фанатиков, известных по истории русских сект. С нравственной точки зрения Ленин наследует Савонароле в той же степени, что и Тартюфу. Личность его одновременно сложная и бедная. Сложность не всегда означает духовное богатство. Хитрый, как все сумасшедшие, начётчик и духовидец, ничего не понимающий в человеке знаток масс, примитивная личность составной природы, смесь простейших черт: примитивного фанатизма, примитивной хитрости, примитивного ума, примитивного безумия. Возможно, в этом и состоит его сила. Что может быть примитивнее недоучки, всколыхнувшего в России народные массы?

Писатель-социалист рассказывал о разочаровании, которое испытал, когда впервые услышал, как выступает вождь большевиков. Ленинское красноречие производит впечатление на юных поэтов и на старых рабочих, но оставляет равнодушными людей с научным складом ума. «Я ожидал социологического анализа ситуации, а услышал только крики ярости и вопли ненависти: ‘Схватить капиталистов! Бросить их в тюрьму!’ Я не верил собственным глазам и ушам. Неужели этот маньяк и есть тот самый Ленин?»

«А как его принимали слушатели?» - спросил я.

Он пожал плечами: «Ему устроили грандиозную овацию… Quod erat demonstradnum [81] Что и требовалось доказать (лат.) . Чего ещё можно было ожидать? Все его тезисы просты и прямолинейны. ‘Долой войну! Арестовать капиталистов! Трудящиеся России, берите всё, что можете.’ Но с помощью таких призывов, именно этих самых, он захватил власть над Россией».