Марк Алданов - Ленин (американский вариант)

Вот что сказал Жорес в Палате Представителей 7 апреля 1895 года:

«…повсеместное ожесточенное колониальное соперничество, которое обнажает саму первопричину больших воин между европейскими нациями, ибо достаточно возникнуть конфликту между двумя конкурирующими фирмами или двумя группами коммерсантов, чтобы создалась угроза миру в Европе. Как же не опасаться после этого, что война между нациями может вспыхнуть каждый день? Как не считать ее возможной в любую минуту, когда в нашем обществе, где царят бесконечный хаос конкуренции, классовый антагонизм и политическая борьба (за которой нередко скрывается именно борьба социальная), вся жизнь человеческая, в сущности, не что иное, как непрерывная цепь битв и сражений».

Жорес повторил ту же мысль в статье для «La Petite République» (17 ноября 1898 года):

«Если война разразится, она будет всеохватывающей и жестокой. Впервые в истории война затронет все страны, все континенты. Экспансия капитализма превратила в поле битвы, залитое человеческой кровью, весь мир. Самое ужасное обвинение, которое можно выдвинуть против капитализма, состоит в том, что капитализм удерживает человечество в непрерывном и неотступном страхе войны. Одновременно с расширением горизонта человеческих возможностей небо всё больше затягивают тёмные тучи войны. Их грозная тень ложится на все поля с обработанной почвой, на все города с производством и торговлей, на все моря с навигацией. Человечество избавится от одержимости бойней и катастрофой только когда подчинится закону мира вместо войны и закону социалистического порядка вместо капиталистического хаоса».

За три года до гибели 20 декабря 1911 года Жорес снова выступил с тем же призывом перед потрясённым парламентом:

«Мы часто говорим легкомысленно о возможности такой ужасной катастрофы. Мы, однако, забываем, что завтрашняя война масштабом ужаса и глубиной разрушений будет беспримерна в человеческой памяти.

Нам предлагают представить краткую войну, продолжительностью в несколько ударов грома и несколько проблесков молнии. Не позвольте одурачить себя. Схватка будет затяжной, столкновения враждующих сил будут сменять друг друга, превосходя ужасом маньчжурские боевые действия между Японией и Россией. Человеческие массы ждёт разложение в болезнях, страданиях, горе. Беспримерные по жестокости залпы артиллерийского огня будут уничтожать всё живое. Моровая язва будет сражаться с лихорадкой за оставшихся в живых. Торговля прекратится. Заводы и фабрики остановятся. Морские горизонты, когда-то украшенные пароходным дымом, вернутся к временам зловещего ненарушаемого спокойствия.

Да, нам предстоит ужасное представление, которое возбудит все человеческие страсти. Подумайте об этом, господа. Прислушайтесь к предупреждению человека, преданному идеалам своей партии, который убедился, что для достижения справедливости и мира в человечестве следует изменить форму собственности, но который превыше всего ставит благородный характер политики мирной эволюции без необходимости высвобождать разрушительную ненависть, до сих пор бывшую главной движущей силой всех социальных движений.

Заметьте также вот что: во время зарубежных военных кампаний – вторжения в Брауншвейг, бельгийской революции, французской катастрофы 1870 года или русского поражения в войне с Японией, — все воинствующие инстинкты нации сосредотачиваются на общественных вопросах, а сам факт войны облегчает переход к насилию. Вот почему консерваторы всех классов должны быть больше всего заинтересованы в сохранении мира. Война неумолимо влечёт за собой высвобождение всех сил общественного разрушения».

Но неужели только шовинисты, только националисты и единомышленники Деруледа легкомысленно рассуждали о возможности европейской войны? Разве Жюль Гёд, крайний марксист, часто противостоявший Жоресу, не возлагал в прошлом великих надежд на плодотворную войну? Жорес выразил своё отношение к такой странной форме интернационализма следующим образом:

«Столь же бессильна, столь же запутана внешняя политика Гёда. Нет необходимости говорить, что господин Гёд интернационалист. С самого начала он боролся против шовинизма Деруледа и других патриотов, он ясно показал, в какие ловушки заманивают общественное мнение преисполненные энтузиазма воинствующие шарлатаны. Однако, и его интернационализм это не интернационализм мира, который позволил бы европейскому пролетариату обрести свободу и с её помощью власть, сосредоточить все интеллектуальные, моральные и материальные ресурсы, которые сегодня тратятся на войну или на вооружённый мир, а также на решение проблем, незначительных по сравнению с необходимостью изменить статус собственности. Не из роста пролетариата, не из развития демократий ожидает он избавления наёмных трудящихся, но от глубокого потрясения, которое разбудит революционные силы, как глубокая вспашка пробуждает силы плодородной почвы. Чем сильнее будет катастрофа, тем лучше будет результат. Нет, однако, катастрофы ужаснее, чем кровопролитный конфликт великих народов, уже заражённых лихорадкой надвигающихся социальных войн. В таких конфликтах, где национальные организации мирового капитализма разрушают друг друга, все оковы, в обычных условиях сдерживающие пролетариат, падут, а на обломках капитализма и государственных структур, разбитых шоком войны, расцветёт интернационал трудящихся.

Какой катастрофой, каким счастливым стечением обстоятельств для мировой революции было бы столкновение России и Великобритании с взаимным разрушением! Россия на огне самодержавия, Великобритания на огне капитализма. И та, и другая удушают мировой пролетариат. Обе преграждают путь мировой революции.

Если верить Гёду, Россия это не только казак, угрожающий республиканским и конституционным свободам Запада. Принуждая Германию, своего ближайшего соседа, всё время стоять на цыпочках, Россия в значительной степени оправдывает германский милитаристский империализм, залог немецкой независимости. Немецкий пролетариат опасается бороться против империи, понимая, что при всех ужасах гражданской войны гораздо хуже возможность для царского режима напасть на ослабленную Германию с целью превращения её в ещё одну Польшу. Так же угрожает мировому пролетариату и Англия. Позволив своим трудящимся до некоторой степени разделить плоды экономического господства над миром, Англия удерживает свой пролетариат в состоянии капитализма или робких реформ. Падение царизма освободит Социал-Демократию в Германии. Падение капитализма в Англии позволит английскому пролетариату присоединиться к мировому революционному движению. Вот почему Гёд приветствовал тесные отношения, установившиеся между Англией и Россией в 1885 году по поводу Афганистана, и прославлял войну, как величайшее благословение.