Кирилл Бабаев - История человечества в великих документах

В науке существует масса толкований «Разговора»: кто-то видит в тексте борьбу с официальной религией (где Ба выступает в качестве атеиста и ниспровергателя религиозных устоев), а кто-то социальную революцию. Философы упоминают о героях «Разговора» как о предшественниках спора скептиков и эпикурейцев. А психологи рассуждают о болезненном раздвоении личности автора, однако это у нас такое считается заболеванием, а в Древнем Египте было вполне в порядке вещей – египтяне насчитывали в человеке не менее пяти разных сущностей, включая тело, имя, душу-двойника и дух. Попытки человека разобраться в себе и своих сущностях – первый в истории письменный опыт аутопсихотерапии.

Из всего древнеегипетского литературного наследия именно «Разговор» стал наиболее широко известен за пределами египтологии. О нём писали психологи, философы, литературоведы и социологи. Макс Вебер и Карл Ясперс считали его ярким исключением из всей египетской литературы – в основном довольно скучной и малопонятной. Да и на развитие самой мировой литературы «Разговор разочарованного» оказал не менее важное влияние. Многие более поздние древнеегипетские произведения обращаются к той же тематике, схожие сюжеты обнаруживаются в литературе Междуречья. Невозможно не заметить аналогий между древнеегипетским текстом и мыслями главной философской книги Ветхого Завета – Книги Екклезиаста (откуда, собственно, и происходят слова про томление духа, упомянутые чуть выше). Христианское вероучение о загробном мире как отдыхе от греховной земной жизни не могло не испытать влияния египетской литературы, и репертуар средневековой христианской литературы вторит описанию смерти автором «Разговора»:

«Смерть для меня сегодня подобна выздоровлению больного, подобна выходу после заключения на волю. Смерть для меня сегодня подобна запаху мирры, подобна сидению под навесом в ветреный день… Смерть для меня сегодня подобна дороге дождливой, подобна возвращению человека из похода в дом свой».

Книга Екклезиаста и древнеегипетский «Разговор» схожи и форматом диалога, и речевыми оборотами, и самое главное – моралью: нет смысла предаваться унынию, нужно наслаждаться каждым новым днём, ведь ничего не может быть хуже, чем печалиться о том, что изменить невозможно.

Разве спустя 4000 лет этот вывод потерял актуальность?

• первый полный кодекс законодательства, действовавший 1800 лет

• закон человеческий вместо закона божьего

• понятие справедливости

• права женщин

• частная собственность

В декабре 1901 г. раскопки французских археологов на месте столицы древнего государства Элам на юге Ирана принесли настоящую сенсацию: из земли была поднята массивная каменная стела, содержавшая подробный клинописный текст. После расшифровки выяснилось: около 4000 лет назад на ней был записан самый полный из дошедших до нас кодексов законов Междуречья. С тех пор «Законы Хаммурапи», как они были названы по имени их автора – вавилонского царя, были изданы на десятках языков всего мира и считаются древнейшим памятником мирового права.

С тех пор, как в Междуречье появилась письменность, жители Шумера уже пытались фиксировать нормы и обычаи своих городов. Самыми древними считаются таблички с законами городов Лагаш (2318 г. до н. э.) и Ниппур (ок. 2100 г. до н. э.). Однако они объявляют законы продуктом воли богов. Хаммурапи в этом смысле решился стать революционером: он первым отобрал у небесной канцелярии законодательную власть и объявил закон своим собственным, человеческим творением. Если бы не этот шаг – быть может, история сложилась бы по-иному, и все государства мира были бы сегодня теократическими – управляемыми законом божьим.

Сам Хаммурапи своё нововведение преподносил как вполне легитимное: в преамбуле документа сообщается, что царь заключил с богами договор и на основании этого договора сам будет руководить своими подданными, сам будет издавать для них законы. Впрочем, текста такого договора с подписями сторон археологам обнаружить пока не удалось, так что Хаммурапи, возможно, и слукавил.

Барельеф на стеле с Законами Хаммурапи

«Когда Мардук направил меня, чтобы справедливо руководить людьми и дать стране счастье, тогда я вложил в уста страны истину и справедливость».

Царём руководили высокие мотивы: ему хотелось установить в государстве порядок, защитить своих подданных от произвола ростовщиков, местных властей и прочего преступного элемента. Введённое Хаммурапи понятие справедливости на тысячелетия стало одним из важнейших правовых принципов государств Ближнего Востока, вечной и недосягаемой целью любого правителя. Из Вавилона оно перекочевало и в Палестину, а оттуда – не без помощи Библии и Платона (см. Документ № 16) – и в наш XXI в. Неслучайно справедливость и сегодня упоминается в первых же строках российской Конституции.

Библия, как оказалось, довольно много позаимствовала из Законов Хаммурапи. Открытие эламской каменной стелы произвело фурор в мире ещё и потому, что довольно скоро выяснилось – многие стихи ветхозаветных книг «Исход» и «Второзаконие», вероятно, содержат прямые и косвенные выдержки из вавилонских законов. А значит, могли быть продиктованы Моисею не только богом, но и древним наследием Междуречья – Хаммурапи был примерно на 500 лет старше Моисея.

Текст законов поражает своей почти современной пунктуальностью и регламентацией жизни. Многие его положения применимы и к сегодняшней жизни, ведь правило

«Если человек взял жену и не заключил с ней договора, то эта женщина – не жена»

известно каждому из нас – кроме сторонников гражданского брака, конечно. Правда, за истекшие 3800 лет наказания за проступки в этой области стали существенно гуманнее. Например, за супружескую измену Законы Хаммурапи предписывали жену и её любовника связать и бросить в воду, в результате чего процент неверных жён в древнем Вавилоне, вероятно, был существенно ниже нынешней Москвы, к примеру. Зато если муж прощал свою легкомысленную супругу, то и закон даровал милость обоим.

Положение женщин во времена Хаммурапи вовсе не во всех случаях было таким суровым. В отличие, скажем, от Древнего Рима или средневековой Европы вавилонские женщины могли распоряжаться наследством, выбирать себе мужей по сердцу и разводиться с наиболее агрессивными мегерами. Если муж надолго уезжал из дома и не оставлял жене пропитания, она могла с полным правом уйти жить к другому мужчине. Полагаю, немало современных женщин назовёт именно это высшим проявлением того самого принципа справедливости.